Жена для виконта-отступника (СИ) - Филимонова Елена. Страница 10

Несколько секунд он задумчиво изучал меня, и в его глазах я видела скорее интерес, нежели раздражение. Что ж, думаю, это хороший знак.

— Я не собираюсь запирать тебя в Фитфилд-Холле, как и не стану возражать, если ты захочешь навестить родных, и уж точно не буду перехватывать твои письма, но, почему ты заговорила именно о них?

— Вы думаете, мне есть, что скрывать, Ричард?

— А тебе есть? — в свою очередь спросил он.

Под его пристальным взглядом мне сделалось неуютно. Неужели, и правда, подозревает?

— Вас беспокоит, что у меня есть тайный возлюбленный? — и, не дожидаясь ответа, продолжила, — спешу успокоить, но никаких интимных привязанностей я не имею. А если вы думаете, что лорд Хелиот…

— Да плевать я хотел на твоего Хелиота, — отмахнулся он с неожиданной резкостью. — Можешь не переживать на сей счет. Твоя личная переписка останется личной, как и все остальное, что ты решишь оставить при себе. Но заявлю сразу: предательства, какого бы рода оно ни было, я не прощу.

В его глазах на мгновение мелькнуло что-то такое, от чего по спине пробежал холодок. Нет, то была не злость, и даже не угроза — я лишь на секунду увидела ничтожную крупицу того, каким он может быть в гневе.

— Справедливое замечание, но мне неприятно слышать его от вас. Сама собою напрашивается мысль, что вы мне не доверяете.

— Это неправда, Лиз, — уже гораздо мягче сказал Ричард. — Ты кажешься мне добропорядочной женщиной, и я не сомневаюсь, что это так.

Тот разговор заставил меня о многом задуматься. Жалела ли я, что в скором времени стану женой виконта? Скорее, нет, но определенные опасения по этому поводу все же испытывала, ибо для меня по-прежнему оставалось загадкой, что он за человек, и из какого теста сделан. Приняв во внимание то, что было известно, я поняла одно — проверять лимит терпения Ричарда не стоит, да и не собиралась делать этого. А еще как нельзя кстати пригодились наставления тетушки — «мудрая жена не станет говорить мужу, как ему поступать, но устроит все так, будто ее решение — это его решение».

* * *

В день свадьбы Брайди разбудила меня еще до рассвета. В соседней комнате две служанки подшивали платье. Почти всю ночь я пролежала в постели, не сомкнув глаз, и лишь за пару часов до подъема, провалилась в короткий сон.

— Пора вставать, миледи, — ласковый голос компаньонки вырвал меня из тревожной дремы.

Она открыла шторы, и спальню наполнили маслянистые предрассветные сумерки. Окрестности замка утопали в густом тумане, но с улицы уже доносились голоса слуг, спешно заканчивающих последние приготовления.

В моей собственной голове был такой же туман, и странное ощущение, что все происходит не со мной, и я наблюдаю за этим действом со стороны. Вот меня усаживают в горячую воду, источающую слабый запах лаванды и сандалового масла, Брайди натирает спину жесткой мочалкой и, закончив, помогает выбраться из ванны и заворачивает в полотенце, точно маленького ребенка.

Затем появилась Маргарет, радостная и взволнованная одновременно, громко раздавала указания служанкам, когда те надевали на меня сорочку и пышные нижние юбки. Ветерок из открытой форточки холодил кожу, отчего она покрылась мурашками, но я едва замечала этот дискомфорт.

Потом принесли платье. Нежно-голубое, с замысловатым серебряным орнаментом и украшенное по корсажу жемчугом, оно действительно было очень красивым, но в тот день я не могла оценить его по достоинству. Отвороты широких рукавов были утеплены стриженым мехом и оказались довольно тяжелыми. Серо-синяя, с переливами нижняя юбка скользила по ткани сорочки и при каждом шаге мягко шелестела.

— Платье, достойное королевы, — улыбнулась Маргарет, разворачивая меня к зеркалу.

Я глядела на себя, словно околдованная. Смотрела и не узнавала. Мое лицо, моя фигура и мои волосы, но все же молодая женщина там, в отражении была мне не знакома. — Очень красивое.

Меня удивило, что виконт расщедрился на такой подарок. Даже в лучшие дни, когда мы с тетушкой и кузеном жили в относительном достатке, то не могли позволить себе подобных нарядов. Зная о том, в как обстоят финансовые дела Стенсбери, я чувствовала неловкость за то, что стала причиной таких расходов.

— Не беспокойся ни о чем, — ответила Маргарет, поглаживая меня по руке, когда я поделилась с ней своими мыслями, — это подарок от хорошего человека.

Я обернулась и удивленно посмотрела на будущую родственницу, но та лишь улыбнулась.

— От кого же?

— Боги Всемогущие! — вскинулась она. — Мы уже опаздываем, гости вот-вот начнут собираться. Эй, девушки! — Маргарет окликнула служанок, — заканчивайте с прической да побыстрее. Я буду ждать в холле.

…Когда спустились вниз, управляющий Фитфилд-Холла сообщил, что священник готов к церемонии, а виконт и гости уже ожидают нас в церкви.

Дабы соблюсти традиции, к алтарю меня вел давний друг Эбигейл, тот самый, что привез нас сюда, а сегодня исполняющий роль отца.

На тропинке перед храмом уже выстроился простой люд, знатные же гости находились внутри. Пока шли сквозь живой коридор, со всех сторон летели здравицы и поздравления, я видела лица людей, но все они сливались в одно. Колени предательски дрожали, ладони вспотели, а сердце колотилось с неистовой силой. Где-то в стороне играла музыка, легкая и ненавязчивая деревенская мелодия, странно контрастирующая с дождливым туманным утром.

Но вот мы шагнули под своды, и уличные звуки остались за спиной. Нас окружило теплом свечей и терпким ароматом поздних осенних цветов. Присутствующие откровенно глазели на меня, но я не замечала их — лишь алтарь впереди, священника и виконта в праздничном одеянии. Он был похож и не похож на себя. Не похож, потому что непривычно было видеть его в нарядном костюме, а похож оттого, что выражение лица осталось прежним.

Когда я подошла к нему и встала по правую сторону, он взял мою руку, и нашли пальцы сплелись. Священник начал молитву.

Свадебная проповедь была короткой, и я не запомнила ни одного слова, послушно произнесла слова клятвы, и очнулась лишь когда священник перевязал наши руки алой лентой, расписанной священными текстами.

— Что боги соединили, то смертные да не разлучат, — торжественно провозгласил он.

ГЛАВА 8

Вот и все. Свершилось. Обратного пути нет. Ричард развернул меня к себе, и я ощутила прикосновение его губ и колючей щетины. Странное это было ощущение — последним мужчиной, целовавшим меня, был Хелиот, но то, что происходило сейчас, не имело ничего общего с прошлым опытом. Впрочем, решить для себя, понравилось мне это или нет, я не успела — поцелуй был слишком коротким и легким.

Под сводами храма прокатился восторженный вздох. Мы развернулись к присутствующим, и я наконец получила возможность рассмотреть их. Большинство лиц уже были мне знакомы. Алейна и Эдуард Веттин посетили нас самыми первыми. Вдова Кейтлин Монтгомери жила в своем имении в десяти милях. Шумное и многочисленное семейство Скоттов владело землями, граничащими с Фитфилд-Холлом. Баронет Вильгельм Хоттон и его жена Магдален дружили еще с отцом виконта. Кристофер и Элеонора Уайт прибыли вместе с детьми. А убежденный холостяк и мечта всех окрестных девиц на выданье Фрэнсин Говард, был добрым приятелем Ричарда. Лица остальных тоже казались знакомыми, но имен их я не знала. Всего же собралось около пятидесяти человек.

Сразу после венчания отправились обратно в замок, где ждали накрытые столы и музыканты. Все происходящее было передо мной словно в тумане — этот странный день тянулся слишком долго, и в то же время его события стремительно сменяли друг друга.

В огромном зале, на помосте стоял главный стол и два высоких резных стула — один побольше, а другой, тот, что по правую сторону, пониже, предназначавшийся для меня.

Тосты, поздравления и здравицы сыпались как из рога изобилия, смех, музыка, разговоры и звон кубков сливались в единый нестройный гул, от растопленных каминов несло жаром, запахи еды, духов и пота заполонили ноздри. Гости смеялись, танцевали, шутили, пили и ели, и наблюдая за происходящим я отчаянно пыталась понять, чего хочу больше — того, чтобы этот день наконец закончился или чтобы он продолжался бесконечно. Ричард, поначалу серьезный и задумчивый, немного расслабился, но со мной держался подчеркнуто вежливо, как, впрочем, и всегда.