Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна. Страница 26

— Подождите, я…

— Не буду я тебя ждать, — резко отозвался Азмар. — У меня своих дел полно, с тобой ещё возиться.

Энеата хотела сказать что-то ещё, но вовремя поняла, что лучше молча проследовать за сотником.

В этот раз он не настаивал, чтобы Энеата не смотрела вокруг, и девушка внимательно оглядывалась, насколько это было возможно рядом со слишком быстро вышагивающим Азмаром. На город опустился вечер; раньше в это время на улицах зажигали светильники, но сейчас расползавшуюся по пустым мостовым темноту останавливали лишь редкие факелы идшарцев. Даже во дворах было темно — жители, прятавшиеся в своих домах, не решались разводить огня, словно надеялись, что во мраке о них забудут. Может, кто-то и жёг очаг, плотно закрыв ставни и стянув занавески, но Энеата нигде не видела дыма.

А вот во дворце эсина, куда привёл её Азмар, света было предостаточно. Кто-то зажёг все светильники в саду, открытые окна верхних этажей тоже сверкали отблесками пламени; судя по шуму, здесь людей скопилось больше, чем во всём остальном городе.

В просторной комнате расположилось не меньше пяти-шести десятков идшарских воинов, занятых кто чем — кто-то отчищал оружие, кто-то ужинал, кто-то что-то пылко обсуждал с товарищами, а двое и вовсе затеяли драку, на которую никто не обращал ни малейшего внимания.

Сотник Азмар повёл Энеату в сторону от них, к широкой лестнице. Он остановился на последней ступеньке и наконец отпустил Энеату. Девушка чуть повела плечом, уже занывшим от слишком цепкой хватки. Здесь, наверху, было довольно темно — горел лишь один светильник в самом конце коридора.

— Иди туда, — Азмар указал рукой на закрытую синюю дверь чуть поодаль.

— Зачем? — хмуро спросила Энеата.

— Пойди да узнаешь, — фыркнул он.

— А вы…

— Сама иди, не заблудишься.

Азмар стоял и наблюдал за Энеатой, а она несколько мгновений размышляла, не стоит ли остаться тут или вовсе попытаться рвануть обратно к выходу. Девушка не решалась идти и не понимала, чего от неё хотят. Пожалуй, стоило попытаться на миг ослепить Азмара, и тогда…

— И не думай, — широко улыбнулся Азмар, словно прочитал её мысли. — Жрецам Эллашира не впервой разбираться с колдуньями. Лучше не нарывайся.

Энеата посмотрела на сотника с хмурой обидой, поняла, что он пока никуда не уйдёт, и осторожно постучала.

— Откройте, байру, — громко произнёс Азмар.

Дверь скрипнула, и Эне неуверенно шагнула внутрь.

***

Победа и месть не принесли байру Асахиру счастья. Да он на это и не надеялся. Кангара, доброго друга долгих лет, уже ничто не могло вернуть, и всё же Асахир мечтал почувствовать себя немного спокойнее, сделав хоть что-то. Он не верил в самом деле, что смерть эсина Луганга и впрямь как-то скажется на загробной жизни бедняги Кангара; не считал, что воззвания к Хеде были больше, чем просто нелепым обычаем. И даже начал понимать, что благодушный Кангар ни за что не захотел бы, чтобы за него мстили.

Мысли становились всё мрачнее с каждым мгновением. Сотник Азмар, последний живой друг Асахира, не выдержал скверного настроения товарища и ушёл, выдумав отговорку о срочных делах. По крайней мере, так решил Асахир. Он остался один в комнате, сосредоточенный на унылых размышлениях — и не первой бутылке сикеры.

Просторная, но не слишком большая комната озарялась лишь одним светильником на дальней стене, но и в полумраке была видна изысканная и богатая отделка — резное дерево разных пород, мозаики из самоцветов, расшитые золотом ткани… На низком столике, украшенном вставками из лазурита и серебра, стоял расписной керамический кувшин и целый набор деревянной посуды, хотя еды было немного — пара персиков, финики, хлеб и кусок мяса, к которым Асахир так и не притронулся.

Неожиданный стук в дверь заставил Асахира насторожиться и схватиться за клинок, но голос Азмара сразу же успокоил. Жаль только, судя по вежливому обращению, Азмар был не один.

Асахир толкнул дверь, впуская гостей. Но вместо Азмара первой в комнату шагнула всё та же надоедливая асу Энеата.

Недовольный взгляд военачальника скользнул по ней и устремился куда-то за спину.

— Азмар! — хрипло рыкнул он. — Что за… вздор?

Но Азмар уже скрылся где-то на первом этаже. Асахир снова воззрился на асу Энеату. Девушка замерла у входа и, кажется, думала убежать, но не решалась.

— Ну заходи, раз пришла, — позволил Асахир.

Асу Энеата явно надеялась, что Асахир наоборот выгонит её подальше; разочарование и испуг открыто читались на её лице. То ли дело было в выпитом хмельном напитке, то ли в дрожащем пламени светильника, то ли в непривычно нарядной тунике, но сегодня Асахир смотрел на Энеату совсем иначе.

А может, сегодня они впервые не были врагами.

— И что ты тут забыла, маленькая асу?

— Простите, господин байру, — неуверенно произнесла она, старательно таращась куда-то вниз. — Ваш сотник велел мне прийти, я…

— Ну да, — не стал дослушивать Асахир. — Велел — и ты пришла. Послушание, необычное для тебя.

Асахир устало вздохнул, прикрыл глаза и запрокинул назад голову. Взъерошил рукой растрёпанные, не смазанные маслом волосы, хотя они и без того торчали во все стороны.

— Азмар меня неверно понял.

— Так я… пойду обратно?

— Подожди. Что там с верховным судьёй? Он жив?

Энеата кивнула.

— А его старший сын?

Энеата снова кивнула.

— Я рад, — искренне сказал Асахир.

Оба немного помолчали, а потом Энеата всё-таки решилась спросить:

— Почему?..

— Что почему?

— Почему вы рады?..

— Потому что верховный судья — отважный человек, а я уважаю отвагу. Его младший сын оказался трусом, и мне жаль было бы лишать судью старшего.

— Нунна — не трус! — не выдержала и всё-таки сердито повторила Энеата. — Сражаться с толпой врагов, даже не имея оружия — глупость, а не отвага!

— Верно, — заметил Асахир. — Стало быть, в тебе ума вообще нет.

— Чары — моё оружие, — как Энеата ни старалась говорить хотя бы вежливо, голос звучал довольно зло.

Асахир усмехнулся, глянув на Энеату исподлобья.

— Да уж. Ну и что мешает мне просто убить тебя? — лениво произнёс он, обращаясь к девушке.

— Не знаю, — холодно ответила Энеата. — Но явно не доброта и милосердие к слабым.

— Слабым? — он приподнялся и уставился на Энеату насмешливым взглядом. — Асу, тебе придётся определиться. Ты не можешь бросаться в бой и при этом требовать, чтобы тебя считали слабой девчонкой. Тут уж что-то одно. Если хочешь, чтобы тебя не трогали — иди домой и молча вари кашу. Если хочешь сражаться — будь готова проиграть и принять всю горечь поражения.

Эне отвернулась, и Асахир вновь опустил голову и сказал:

— Первый раз тебе повезло. Я был ранен, и ты купила себе право на жизнь. Я позволил тебе вернуться домой, я позволил единственному лекарю в моём отряде покинуть воинов и идти помогать тебе. Но спастись однажды тебе оказалось мало, и ты заявилась… туда, в порт.

— Я… хотела помочь господину Арнунне…

— Выглядит так, как будто ты просто пришла умереть. Ты собиралась одолеть всё моё войско?

— Я хотела… тихонько… предупредить…

— Но это не было похоже на тихое предупреждение. Ты весьма явно дала знать о своём присутствии. Это был вызов, асу.

— Но я должна была помочь!

— Ты самой себе не можешь помочь, глупая девчонка! Посмотри на себя. Ты изо всех сил пытаешься себя угробить, места живого не осталось, вся ободрана, ходячий труп, — присмотревшись, он добавил: — Ну, хоть кожа вроде зажила.

— Но…

— Я мог просто убить тебя там, в скалах, — не дал перебить себя Асахир. — Я мог убить тебя здесь. Ты могла напороться на разбойников, ты могла встретиться с хищным зверем! Ты думаешь, что помогаешь кому-то, но рано или поздно ты просто подохнешь в поле и накормишь падальщиков! Ты этого добиваешься?

— Лучше умереть, чем знать, что могла что-то сделать и не сделала этого, — тихо произнесла Эне.