Наследница поневоле (СИ) - Литовская Даша. Страница 35

А вот то, что он решил оставить Блинчика нам, чтобы не тащить его с собой за границу, безусловно радовало. Да и собаке в большом доме гораздо удобнее, чем в квартире.

Блинчик тем временем подбежал к центру комнаты, туда, где раньше стоял массивный дубовый стол и принялся разнюхивать пустующие паркетные доски.

— Эй, гулять! Идем! — позвала я собаку, но тот и ухом не повел. С каким-то нездоровым остервенением вцепился в доску паркета зубами и принялся ее вырывать. — Блинчик, что ты делаешь? — я схватила его за ошейник, но куда мне сдвинуть с места такую махину. За последний год он набрал еще кило десять, а это значит, что теперь весит и вовсе больше, чем я.

— Ну что ты там нашел, неужели крысу!? — если и так, то видеть ее своими глазами я точно желанием не горю. Лучше уж вечером вызову специальную службу, которая все обработает от грызунов.

Но собака не останавливалась, и наконец то оторвала хлипкую доску паркета от пола, а я зажмурилась, боясь, что прямо из дырки на меня сейчас выпрыгнет какая-нибудь зубастая тварь.

Этого не произошло. В образовавшейся дырке лежал сверток старой бумаги, обвязанный ниткой. Сверток покрылся пылью, и выглядел совсем уж не новым, но что-то внутри мне подсказывало — это ответы на все мои вопросы.

Ведь я до сих пор так и не узнала, от чего Гроздицкий решил выдать родную внучку за пасынка. И его сумасбродность не служила оправданием.

Я аккуратно нагнулась.

— Молодец. — прошептала собаке одними губами, пока он смотрел на меня, явно ожидая похвалы.

Подцепила бумаги кончиками ногтей и взяла их в дрожащие руки. Осторожно смахнула остатки пыли, потянула веревку и села прямо на пол.

Здравствуй, Полина.

Здравствуй, моя внучка.

К сожалению, при жизни мне так и не довелось произнести этих слов. Ведь если ты читаешь это письмо, то меня уже нет.

Как многое бы я хотел тебе сказать, но так и не решился за всю свою жизнь. Выходит, я не лучше самого обыкновенного труса, и если я решусь на встречу с тобой — то впору будет ползать в твоих ногах и вымаливать бы прощения. И знаешь, на твоем месте я бы себя не простил. Не простила бы меня и Света, моя дочь. Твоя мама. Тебя, свою малышку она любила больше всего на свете. Знай это. Ты самое ценное, что у нее было, и она не разлучалась с тобой ни на секунду.

Кроме того, злосчастного вечера.

Полина, наша Полиночка… Это имя тебе выбрал я. Когда ты родилась, в семье воцарился мир и покой. Ты словно маленький ангелок спустилась с небес и подарила всем радость и счастье. Даже твои родители на время забыли об обидах и ссорах и наслаждались долгожданным чудом. А ты была долгожданной. У Светы и Андрея очень долго не получалось зачать ребенка. Они много пытались. Прошли всех врачей. Но Господь не был к ним мил, не хотел дарить им ребеночка. Былая любовь, по которой они женились, со временем улетучилась. Превратилась в трясину и быт. Семья должна расти, влюбленные должны создать общую частичку, а у них не выходило…

Со временем твой отец начал изменять Свете. Я знал об этом, но дочери сказать не решался. Это окончательно разбило бы ее сердце. Ведь она любила мужа, каким бы он ни был…

А потом… родилась ты. И все изменилось. Понимаешь, Полина. Ты все изменила. Ты подарила нам счастье. Пусть и такое не долгое…

С тех пор, если твои родители и ссорились, то по пустякам и все реже и реже. Но однажды Света уличила мужа в измене. Все вскрылось на одном из светских мероприятий, когда туда заявилась его любовница и объявила моей дочери, что беременна. Потом выяснилось, что девушка лишь блефовала и беременностью хотела привязать твоего отца. Но об измене Света все же узнала.

Света звонила мне вся в слезах. Не хотела верить, и мне ничего не оставалось. Я подтвердил неверность ее супруга.

Это был мой последний разговор с дочерью.

Тем же вечером, когда они возвращались в поместье, попали в аварию. Они ссорились по дороге. Твой отец был сильно расстроен, машину занесло, и он не справился с управлением. Твои родители погибли на месте, Полина. Скорая помощь приехала моментально, но спасать уже было некого.

Я не могу вспоминать без слез мою дочь. Мою Свету. Она была моим смыслом жизни. Ее мать, твоя бабушка, умерла при родах, оставив в этом мире такую прекрасную частичку себя.

Я любил этих женщин больше жизни. Но не смог уберечь. Иногда я думаю, что если бы моя жена, моя прекрасная Паулина, не встретила бы однажды меня, то была бы жива. Она была удивительной женщиной, и я дал тебе имя в ее честь. Уверен, что и ты вырастешь не менее достойным человеком… И что обязательно найдешь мужчину, который будет любить тебя так же, как я твою бабушку.

А затем началось самое страшное. Однажды пережив похороны супруги, мне пришлось хоронить нашу дочь.

Я не сберег обоих своих девочек, Полина. Ведь я мог рассказать Свете раньше, или не говорить вовсе. Кто знает, быть может если бы правда открылась заранее, они бы и не попали в ту страшную аварию, которая унесла их жизни.

И я жил с камнем вины на плечах. Но это мой крест. Я несу его. И буду нести до самой смерти. Не всем суждено уберечь свой смыл жизни. Мне дано не было. Я с этим не справился.

Оставалась только ты. Милая крошка. Мой ангел.

Если бы только знала, как сильно я тебя люблю. Всей душой и всем сердцем. Твои румяные круглые щечки и пухлые детские пальчики. Порою мне казалось, что ты самый прекрасный ребенок в мире.

Но я боялся за тебя, мой ангел. Я был до смерти перепуган, что не смогу уберечь и тебя. Я просыпался по ночам в холодном поту, когда мне снилось, что я тебя потеряю.

Я принял решение. Самое тяжелое решение в моей жизни, Полина. Самое страшное и неправильное решение, на которое только был способен отчаявшийся старик.

Я отдал тебя чужим людям.

Мне все время казалось, что, если ты останешься рядом, что-то обязательно случится. Что-то произойдет, и я потеряю тебя.

Мне было так страшно, что мозг затуманился.

И тогда я нашел нужных людей. Престарелую пару, которым было не дано иметь своих детишек. Я знал твою приемную бабушку, Зинаиду Сергеевну. Несколько лет назад она работала на моей фабрике. Я знал, что она хорошая женщина, и у нее прекрасный муж Геннадий Викторович Орлов. Я узнал о них все, и даже то, что они обращались в приют, чтобы усыновить ребеночка, но поскольку оба были уже на пенсии, им этого не одобрили.

Я договорился с приютом, дал денег кому нужно, привез тебя в тот день, когда они должны были забрать. Им позвонили, и сообщили, что готовы отдать на воспитание чудесную девочку.

Ангелочек мой, если бы только знала, как больно мне было. Сердце рвалось на части, когда я смотрел как, счастливые старики забирают тебя из приюта. Но я был уверен, там тебе будет лучше. Там тебя не настигнет страшный рок судьбы, что не щадил каждую женщину, которую я любил.

С тех пор я следил за твоей жизнью постоянно.

Я уволил твоего преподавателя в институте, Тамару Вартановну, которая от чего-то не возлюбила тебя с первого взгляда и мешала. Не хотела ставить тебе хорошую оценку за свой предмет. Не позволяла получить заслуженный красный диплом, ради которого ты так долго старалась. Я заставил уехать из города того подонка, что разбил твоё сердце. Да, я помню его. Ты ведь совсем молоденькая была, когда вы начали встречаться. А потом он гулял направо и налево. Я заставил его извиниться тогда перед тобой и навсегда уехать. Я помог тебе устроиться работать в библиотеку. И пусть это не самое перспективное место, но этого захотела ты. А я лишь помогал, но не вмешивался. Я оплачивал лечение Зинаиды Сергеевны, твоей приемной бабушки. Я до последнего боролся за ее жизнь, и даже привез в государственную больницу лучших докторов, заставив работать там и говорить вам что лечение бесплатное. Но даже они не могли ее спасти.