Исгерд. Ледяная жрица (СИ) - Грийе Полина. Страница 36

Вир, рыдая, прижался щекой к крупной ладони мужчины.

— Прости, сын, я виноват… Арвиан — это условие Совета старейшин, откуп за возможность жить с тобой и твоей матерью… Прошу, позаботься о нем. Он твой брат, — мужчина хрипел и цеплялся за сына, с надеждой заглядывая в глаза. — Пообещай, что позаботишься… Пообещай…

— Я… я обещаю, — размазывая по лицу слезы, сдавленно пообещал Вирнан.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул Варриан, обмякая. — И помни, я всегда любил твою мать… всегда… даже сейчас…

Еще раз вздохнув, мужчина затих уже навсегда.

— Мама! Папа! — маленький черноволосый мальчуган кидался то к одному, то к другому, пытаясь растормошить и совершенно не понимая, что происходит. — Проснись, мама.

— Пойдем, мелкий. Они уже не проснутся. А нам надо уходить…

… — Посторонись, сын человеческой шлюхи, ты недостоин жить в нашей деревне. Скажи спасибо своему мелкому братцу, только благодаря ему ты здесь находишься!

— Эй, полукровка! Как тебе живется, зная, что твоя чокнутая мамаша перерезала всю вашу семейку?

— Полукровка! Сын чокнутой человеческой шлюхи! Так твоему отцу и надо! Болезненный тычок и черноволосый подросток летит в лужу.

Легко вспыхивая, обрастая чешуйками брони, он кидается в гущу обидчиков.

— Не трогайте его! — мальчишка лет десяти с ненавистью врубается в толпу забивающую подростка. Растолкав всех, он накрывает брата собой, защищая от ударов.

Вошедшие в раж подростки, остервенело бьют обоих…

— Когда-нибудь я найду Ирве и отомщу за каждый наш день унижения, брат. — сплевывая кровь из разбитых губ, обещает мальчишка, когда толпа, насытившись и устав, расходится.

— Когда-нибудь, совсем скоро, Арви, я сделаю это сам…

— Пообещай. Пообещай, Вир, что отомстишь за нас, за отца, за мою маму…

— Обещаю, Арви…

… — Арви! Арви! Совет признал меня равным! Я обошел всех по силе и получил от богов сразу двух хранителей! Представляешь? Даже у Вождя нет сразу двух, а ведь он самый сильный! — радостный Вирнан ворвался в маленький домик, где жил с братом вдвоем. — Теперь я смогу жениться на любой девушке из деревни, никто не посмеет мне отказать… И я выберу самую красивую!… Может даже Ясану, дочь вождя. И она не посмеет мне отказать. Я теперь равный! …

… — Арвиан, брат, сегодня волны подарили мне незнакомку… Кажется, я выбрал самую красивую. Но, она человек…

— Вирнан, ты с ума сошел? Совет не позволит тебе, вспомни, кем была твоя мать и чем все закончилось! А как же дочь Китара, ты же обещал ей семью? И совет не разрешит занять тебе одно из кресел, если ты выберешь человечку. Вспомни, Вир, как долго мы доказывали, что достойны быть равными.

— Поздно. Я уже выбрал, Арви… Она… Ты поймешь, когда увидишь. Ее зовут Инга…

…

— Доброе утро, Вирнан, сын Варриана. Ты стал завидным парнем, достойным любой кьерры. Каждая будет счастлива обрести такого мужа.

— Здравствуй Стейра. Благодарю, я уже выбрал, — Вирнан в приподнятом настроении торопился на площадь. Сегодня он при совете официально сделает Инге предложение и назовет своей невестой. Она не откажет ему. Он видел, он чувствовал, он знал.

— Ей предназначен тот, в чьих венах бушует темное пламя, лишь оно способно удержать ее холодную душу. В тебе же — лишь отголоски тьмы. Не удержишь. Сломаешь. Отпусти.

— Спасибо, Стейра, за рекомендацию, но я уже решил. Позволь хотя бы попробовать.

— Попробуй. Иная ушла поутру на скалу Откровений. Поторопись, еще можешь успеть…

Он развернулся и побежал к выходу, но у самых ворот столкнулся с Китаром, одним из патрульных.

— Вирнан, стой. Я должен тебе кое-что сказать. Инга только что сбежала с острова на грифоне. Она может рассказать о нас на материке, нужно срочно ее остановить.

— Ты лжешь, Кит. Инга не могла улететь, — отмахнулся от кьерра Вирнан. — Грифоны не подпускают к себе никого, кроме ааш-ту, и сами выбирают наездников. Как могла человеческая девчонка вот так запросто улететь на грифоне, если даже нам приходится каждый год договариваться о перевозке с этими строптивыми птичками?

— Кьерры не лгут! Вот, она отдала мне это сама, — разозленный Китар сунул под нос парню ладонь с лежащей на ней Радужной Слезой — жемчужиной, что Вирнан подарил Инге. — Сказала, что она человек и не готова связать себя узами с кьеррами, что хочет свободы.

Зажав в руке медальон, он несся через всю деревню к домику Тайры, надеясь, что все это окажется шуткой.

— Тайра, где Инга? — запыхавшийся вломился он в дом кьерры, заглядывая по очереди во все комнаты.

— Она ушла, Вир. Еще на рассвете. Мы… Мы вчера поговорили с ней, а утром она ушла…

— Что, что ты ей сказала, глупая старуха? — затряс он в бессильной злости женщину.

— Руки убери, щенок, — оскалилась Тайра в ответ. — Ничего я ей не говорила. Только правду, о твоем предложении сегодня на совете. А она вдруг начала выпытывать у меня: можно ли не выходить замуж, говорить что-то о свободе…

Ушла… маленький полевой букет так и остался лежать на пороге, растоптанный мужским ботинком. Глухая обида клокотала в груди…

… “Вир, где ты, мне так плохо…Помоги!” — он ловит отголосок почти позабытых эмоций. Так долго пытался почувствовать, найти, узнать, бился сквозь возведенную стену, слушая лишь тишину. Почти отчаялся и вот…

Смена ипостаси происходит сама собой, но он почти не замечает направленных на него взглядов. Кто-то хватает за шкирку и тянет в темный угол, подальше от любопытных. Ренар. Мальчишка-одногруппник. Уже не знакомый, но еще не друг.

— Вирнан, я не знаю, что у тебя случилось, но держи себя в руках. Целее будешь.

— Ты знаешь кто я… — не спрашивает, констатирует Вир, усилием воли возвращая привычный облик. Такое с ним впервые. Кьерры умеют хранить свои тайны.

— Народ ицури еще помнит четвертую расу, исчезнувшую бесследно в смутные дни. Мы надежно храним секреты ушедших братьев.

— Меньше пафоса. Достаточно просто кивнуть, — сбрасывает он руку с плеча. — Продолжай хранить дальше, или на одного любопытного ицури станет меньше.

Он шел, искал, ведомый тоненькой, едва ощутимой ниточкой ее эмоций. Ошибался, сбивался и снова искал, прибиваясь к караванам, наемникам, идя с попутчиком или бредя один… И наконец нашел. Почувствовал, но подойти ближе не рискнул — слишком много свидетелей, слишком неравные силы.

Он почувствовал ее приближение. Ну же. Еще шаг, еще чуть-чуть, и он сможет похитить ее, забрать, увести в безопасное место, спрятать от целого мира

— Замерзнешь, маленькая вейта, — хриплый мужской голос. Теплая куртка с чужого плеча ложится на маленькие хрупкие плечи, чужие руки натягивают капюшон на шелк светлых волос. И чужое лицо склоняется так низко-низко, что ошибиться в намерении невозможно. Она молчит. Не сопротивляется, значит знает, не против. Чужие губы сейчас ласкают его девочку, чужие руки обнимают ее нежное тело, касаются гладкой кожи…

Злость, брезгливость, ярость, ненависть, горечь, тоска, боль, отвращение… Эмоции накатывали как волны в бушующем океане, усиливаясь, нарастая, грозя раздавить.

Тайра была права. И Стейра. И даже Кит. Ей не нужен кьерр. Она счастлива со своим человеком.

Бежать. Бежать как можно дальше. Закрыться, оборвать все связи, не чувствовать, забыть, вырвать с корнем из сердца…

Люди такие одинаковые.

Бежать. Бежать пока хватает сил. Бежать, пока не остановится ненужное больше сердце. Бежать, чтобы забыть, чтобы не чувствовать.

И вдруг боль. Яростная, беспощадная, выворачивающая душу, выжигающая сердце. Боль и тишина. Его девочки больше нет…

Найти. Найти и убедиться. Вернуться к поляне, почувствовать отголоски ее души. И умереть самому. Застыть навечно тьмой. Смысла больше нет… Любимые покинули навсегда.

… — Ты слишком рано перешел Грань, и напрасно штурмуешь мои чертоги. Я верну тебе возможность жить и не чувствовать, наделю силой…