Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя - Сергеевич Кружевский. Страница 27

– Господин лейтенант, разрешите вам представить терграфа господина Ясен Спайковского, – официальным тоном произнес Роханцев, едва Ратный переступил порог его кабинета.

– Серг тер Эйтан, к вашим услугам, – кивнул Сергей, вытягиваясь в струнку и щелкая каблуками.

– Очень приятно, – кивнул в ответ стоявший у окна Спайковский и, бросив беглый взгляд на парня, добавил: – Одна просьба, лейтенант, давайте в дальнейшем обходиться без этого официоза. Для всех друзей я просто Ясен.

– Для друзей? – Сергей вопросительно посмотрел на терграфа.

– Ну, я надеюсь, что мы ими станем, господин Эйтан, или хотя бы будем хорошими компаньонами.

– А это смотря что вы мне предложите, господин Спайковский, – ответил Ратный усмехнувшись.

Ясен посмотрел на Сергея с легким прищуром, а в его взгляде на краткий миг вспыхнул огонек гнева, однако тут же погас, и когда терграф заговорил, в его голосе не было даже намека на недовольство.

– Думаю, что мы договоримся, – сказал он с легкой улыбкой. – Тем более что моя помощь вам явно нужнее…

Сергей промолчал, прекрасно понимая, что его собеседник абсолютно прав, и в какой-то степени реализация всего задуманного будет зависеть от того, смогут ли они договориться. Однако договариваться надо, ибо двигатели и запасные части к ним может производить только завод отца Кая. А без новых моторов все его задумки бесполезны. К тому же фабричные мощности открывают намного больше возможностей.

– И что же вы хотите? – спросил землянин после минутного раздумья.

– О, не так много, господин Эйтан, – улыбнулся Ясен. – Просто хочу стать основным поставщиком двигателей для ваших аппаратов… Как вы их там называете?

– Самолеты.

– Вот-вот, хочу, чтобы двигатели для них вы заказывали в основном на моих заводах.

– А разве он у вас не один?

– У Ясана заводы по всей стране, – усмехнулся сидевший за своим столом Роханцев. – Он вообще входит в десятку крупнейших промышленников Руссарии. Ему бы давно перебраться в столицу, ан нет, торчит в нашей дыре.

– Просто мне здесь нравится, – улыбнулся краешком губ терграф. – Да и мои предки жили здесь издавна. А в столице у меня дом есть, ты же знаешь, Андре. Только не люблю я тамошнюю суету.

– А сыплющиеся на головы бомбы, значит, любишь? – буркнул комендант. – Ведь захоти, за тобой давно бы уже аэростат прислали.

– Сейчас я нужнее здесь, – отрезал Спайковский. – И не будем спорить по этому поводу. – Он вновь повернулся к Сергею. – Так что вы мне ответите, господин лейтенант?

– Не вижу причин отказывать, – пожал плечами Ратный. – Только пара условий…

– Какие?

– Во-первых, качество сборки…

– Об этом можете не беспокоиться.

– Во-вторых, ваши люди должны быть абсолютно надежны. Я не хочу, чтобы наши секреты утекли на сторону.

– Согласен, – кивнул Ясен. – Это в первую очередь выгодно мне самому.

– Что ж, тогда договорились, – Сергей улыбнулся и протянул терграфу руку, – рад буду сотрудничеству.

– Я тоже, – ответил Спайковский, отвечая на рукопожатие. – Что ж, мой завод и люди полностью к вашим услугам. И надеюсь, что пока вы не разбогатели, военное ведомство хоть как-то покроет мои расходы по вашим заказам.

Он вопросительно посмотрел в сторону Роханцева. Комендант бросил взгляд на Сергея, затем на продолжавшего улыбаться Спайковского и, тяжело вздохнув, кивнул.

Не спалось. Сергей с полчаса просидел перед чертежной доской, размышляя над схемой установки пулеметов, но дело практически не сдвинулось с мертвой точки. Было желание разместить их в носовой части биплана, однако для этого требовался хотя бы примитивный отсекатель, а это в свою очередь требовало некой модернизации двигателя. В принципе, можно было разместить на лопастях винта уголковые отражатели, но поразмышляв, он решил пойти по более легкому пути, разместив пулеметы на крыльях. Два рядом друг с другом на верхнем крыле прямо над кабиной пилота, еще два на нижних, вынеся их за зону вращения винта. Такое расположение не обеспечит нужной кучности и точности, однако, учитывая размеры предполагаемых целей, последний параметр был не столь важен – промахнуться будет трудно.

Ратный набросал на чертеже примерное расположение огневых точек и, зевнув, отложил карандаш. Подойдя к окну, он пару минут бездумно смотрел на стекающие по стеклу капли дождя, затем разделся и, растянувшись на кровати, задумался.

В заброшенных зданиях аэробазы нашлось немало плакатов и старых полусгнивших брошюр, давших Сергею примерное представление о будущем противнике. Все дирижабли можно было разделить примерно на три вида. Огромные, порой до нескольких сотен метров аппараты с тяжелым пушечным вооружением на борту, применяемые в основном для бомбардировки и составляющие основу всех воздушных флотов. Легкие разведчики, имеющие небольшие размеры и обычно вооруженные лишь пулеметом или вообще без вооружения, и между этими двумя типами огромное разнообразие аэростатов различных видов, размеров и предназначений. В любом случае, со стороны и на фоне большинства из этих аппаратов его бипланы смотрелись точно беспомощные мошки, которые если и представляли какую-то угрозу, то только легким разведчикам.

Однако Сергей знал, что некогда в его родном мире именно такие вот хрупкие этажерки смогли завоевать превосходство в воздухе, положив конец господству небесных гигантов. Главное было разработать тактику нападения и грамотно использовать маневренность легкокрылой машины.

Судя по прочитанному, воздушные бои между аэростатами напоминали сражения древних кораблей. Аппараты сходились на параллельных курсах и начинали обстрел друг друга из бортовых орудий до полного уничтожения противника или выхода того из боя. Как результат подобной стратегии, основные орудия размещались вдоль бортов гондол и имели довольно ограниченный сектор обстрела в вертикальной плоскости, особенно по близлетящим целям. На больших аэростатах нередко устанавливали дополнительные орудийные платформы сверху и в хвостовой части, изредка в носовой. Но в любом случае основным вооружением всех воздушных кораблей являлись обычные орудия, причем, судя по описанию, не автоматические, а с обычным ручным перезаряжанием. Так что сбить из них небольшую верткую цель будет довольно проблематично, особенно если подойти как можно ближе. Естественно, есть вероятность наткнуться на пулеметный огонь, но она крайне мала, так как те ставились только на легких машинах и то в основном снизу гондол для уничтожения живой силы противника на земле. Впрочем, оно и понятно. Стоило учитывать тот факт, что бои между дирижаблями велись обычно на расстоянии в несколько сотен метров и аппараты редко когда сходились ближе. К тому же большинство аэростатов обладало многокамерными баллонетами и имело защиту в виде специальных металлических отражателей, расположенных напротив особо уязвимых мест. В связи с этим применение пулеметов было просто малоэффективно, и вполне естественно, что конструкторы в основном вооружали свои машины пушечным вооружением.

Другое дело – легкий маневренный аппарат, который сможет подобраться достаточно близко, для того чтобы его пулеметы превратились в серьезную угрозу. Конечно, можно помечтать о ракетах, а еще лучше об энергетическом оружие, один залп которого превратить любой дирижабль в пылающий факел, но это лишь мечты. А вот в реальности его основной целью должны стать небольшие аппараты, ну, по крайней мере, до тех пор, пока он не сможет построить машину получше или пока не сформирует свою первую эскадрилью.

Сергей грустно усмехнулся. О создании эскадрильи он задумывался с самого начала, но лишь закончив постройку бипланов, осознал, что просто не знает, где взять пилотов. Большинство из солдат базы – это пожилые мужчины, смотрящие на его аппараты либо с ужасом, либо со снисходительной усмешкой, и навряд ли кто-то из них согласится сесть за штурвал. Так что оставались только девушки из его отряда да несколько пацанов, которым едва исполнилось восемнадцать лет. Только вот, сколько из них согласится и как долго продлится обучение? Вопросы, вопросы… Однако начинать надо.