Нет грешным покоя (СИ) - Айсквин Мэй. Страница 70

Может быть, в неком отрезке времени Рейвен рассказал товарищу о лабиринтах, и тот, узнав про чашу, решил ее достать? Возможно. Не справился с ловушками? Вероятно. Он туда пошел один, никому не сказав? Определенно.

Подобное развитие событий с печальным исходом не устраивало Регулуса. Поэтому он решил взять ситуацию в свои руки.

Ему потребовалось немало усилий, чтобы найти следы артефакта, которые вели к месту его предположительного сокрытия.

И вот квартет молодых охотников стал спускаться по отвесному склону. От морской воды камни внизу были скользкими. Соленые брызги яростно били по лицу, мешая обзору. Маги ступили на валуны, покрытые морской тиной, что ле­жали, наполовину утопая в воде, у самой стены об­рыва.

Рейвен махнул рукой в сторону расщелины с бурлящей в ней темной водой и спрыгнул с валуна. Глубина оказалась по пояс: ни пойдешь, ни поплывешь. Они стали медленно продвигаться вперед, перекидываясь негромкими комментариями, осматриваясь по сторонам.

Уилкис вспомнил, как он ездил с семьей на Кипр, исследовал различные пещеры на берегу, пытаясь найти кладку черепах.

— И тут из воды появляется передо мной голова. Крупная, змеиная. У меня сердце так забилось, а потом смотрю — у нее клюв. Значит точно не змея. Нырнул и вижу ее, огромная, — он развел руки в сторону.

— Жаль, тут вода не такая же теплая, черепах тут явно нет.

— Чайки, летучие мыши? — спросил Крауч.

— Скорее ракушечницы и утопцы, — флегматично заметил Рейвен, — смотрите под ноги.

Дальше парни шли в тишине, постоянно прислушиваясь в поисках подозрительного плеска.

Скользкие стены туннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута, про­плывавший мимо них лавовый шар Найттанда заставлял стены мерцать наподобие мокрого гудрона.

Туннель закончился небольшой пещеркой. Рейвен поднялся по каменным ступеням на плато и помог подняться остальным. Пока парни сушились, он достал монокуляр и стал осматриваться кругом.

— Куда дальше? — спросил Крауч. — Здесь тупик.

— Может, здесь где-то под водой туннель, будем нырять?

— Не торопитесь, — Рейвен медленно поворачивался вокруг своей оси.

Затем коротко хмыкнул и бросил монокуляр стоявшему рядом Уилкису. Тот поднес инструмент к лицу. Через специальную линзу до этого невзрачная поверхность стены укра­силась очертанием арочного прохода, таким осле­пительно белым, как будто в стене образовалась тре­щина, за которой сиял мощный свет.

Рейвен кивнул Барти, тот понял его с полуслова и потянулся к пространственному карману. Секира охотника вскрыла магический барьер, как нож консервную банку.

Они оказались на бе­регу черного озера, до того огромного, что друго­го берега разглядеть не удавалось; озеро на­ходилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может, в самой сере­дине озера, различался мглистый зеленоватый про­блеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде. Только это зеленоватое свечение да свет лавового шара разгоняли бархатистый мрак.

— Как тихо…

— В Алтаре отчаяния было посветлее.

— Как думаете, здесь растет фиолетовый мох?

Они разделились. Рейвен с Уилкисом пошли по левому берегу, Барти и Рег выбрали правый. Вскоре юноши потеряли друг друга из виду, и лишь зловещее горение лавовых шаров показывало, насколько далеко они разошлись. Узкая песчаная полоска приглушала шаги. Пусть водная гладь и позволяла даже тихим словам долететь до другого берега, охотники предпочли хранить молчание, лишь изредка нарушая его.

— Смотри, там что-то белое на воде. Похоже на цветущий зеленоцвет.

— Они вроде только в пресной воде растут.

— А тут какая вода? Надо исследовать.

Уилкис сделал шаг в холодную воду. С грохотом, похожим на взрыв, что-то очень большое и белое вырвалось футах в двадцати от них из темной воды, и прежде, чем охотник успел разгля­деть его, это «что-то» исчезло в огненном шторме. Уилкис в ужасе отшатнулся, ударившись спиной о камень, и с испугом посмотрел на Рейвена, что невозмутимо опустил трость, в которой была спрятана палочка.

— Многоножка обыкновенная. В основном обитает в канализационных стоках и болотах. Поджидая жертву, притворяется плавающим трупом. Затем поднимается на задние лапы, бежит, уворачивается, хватает жертву. Может плюнуть токсичным соком.

— Как-то мне расхотелось собирать цветочки, — Уилкис нервно сглотнул, — и вообще лезть в воду.

— Странно… Зеленоцвет ведь растет только в чистой воде, а многоножка, наоборот, любит мутную воду, чтобы легче прятать свои конечности. Что-то здесь отравляет воду, причем с недавних пор.

На берегу не нашлось ничего интересного, кроме куцых зарослей мха обычного. Оставалось исследовать только само озеро. Из обломков камней была трансфигурирована лодка. Рейвен запрыгнул на транспорт и вопросительно обернулся на друзей. В остроконечной шляпе, под широкими полями которой виднелась черепообразная маска с восемью тлеющими во тьме глазами, и рваном плаще, из-под которого проглядывал чешуйчатый доспех, он представлял собой пугающее зрелище.

— Вечно ходит челн Харона, но лишь тени он берет, — не удержался от комментария Крауч.

Уилкис сплюнул через плечо.

— Значит, платить не будете, — с поддельным сожалением вздохнул Найттанд, — ладно, вас как друзей покатаю бесплатно. Даже верну на этот берег.

Они отчалили от берега. Тихий плеск весла. Мерное покачивание фонаря на носу . Отблески света иногда вылавливали из абсолютной тьмы белые пятна мертвых тел в воде.

Их было четверо в лодке, во мраке, но ни у кого не возникло дежавю с поездкой по Черному озеру на первом курсе. Тогда они были не одни, на небе сверкали звезды, огни замка служили ориентиром, а душа горела в предвкушении, в ожидании чуда. Здесь не было ощущения сказки. Лишь какой-то первобытный древний страх перед тьмой и пустотой. Словно они по-настоящему очутились в царстве мертвых.

— Вижу остров, — через несколько минут гнетущей тишины проговорил Блэк.

И действительно, вскоре нос лодки уперся в каменную платформу. Островом назвать это было сложно: крошечное пространство темного, плоского кам­ня, на котором не было ничего, кроме небольшого постамента. На нем стояла каменная чаша.

— Большая, — покачал головой Барти, осматривая артефакт, чем-то отдаленно напоминающий Омут памяти.

— И тяжелая, зараза.

— Сумки на что?

— Еще обратно переть!

Все синхронно посмотрели на мертвую гладь озера.

— НУ уж нет! Кричер!

Пара хлопков, и остров опустел.

Но грот недолго пустовал. Через полчаса в темноте зажегся тусклый огонек, что медленно стал приближаться к острову. Из мрака вынырнула фигура в темном плаще и медленно поплыла над водной гладью словно призрак. Достигнув острова, она застыла в изумлении. Спустя мгновения грот содрогнулся от вопля ярости.

Глава 35

Трудные времена создают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена.

Хорошие времена создают слабых людей. И слабые люди создают трудные времена.

— Г. Майкл Хопф, Те, кто остается

Когда беззакония, творимые Волдемортом и его приспешниками, повергли в ужас весь магический мир, стране потребовались герои, сильные фигуры, что могли защитить Британию от беззакония и террора.

Превыше всего Бартемиус Крауч-старший ценил закон. Блестяще образованный, целеустремлённый и энергичный, он дослужился до начальника Департамента по магическому законодательству. Именно Крауч первым открыл настоящую охоту на сторонников Волдеморта. Ведь для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.

С его подачи были приняты законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о назначаемых наказаниях. На террор он отвечал террором, на жестокость — ещё большей жестокостью. Мракоборцы получили новые полномочия и теперь стали чаще убивать, чем арестовывать, против подозреваемых разрешили применять непростительные заклятия, а для отправки в Азкабан иногда было достаточно личного указания Крауча. Для Пожирателей начальник ДМЗ был той еще занозой…