Мой шейх (СИ) - "Extazyflame". Страница 6

— Только не заставляй меня в этом участвовать. Я не нарушаю данных клятв.

— Ты уже принял в этом участие, — я бываю безжалостен даже с верными людьми, — когда похитил ее.

Больше Саид не произнес ни слова. Приложил ладонь ко лбу, вглядываясь в горизонт. Заговорил лишь тогда, когда на горизонте показались очертания селения.

— Ты знаешь обычай переговоров племени Кинжалов, Кемаль?

— У них таких предостаточно, — усмехнулся я, — чтобы не гадать, поясни, о чем ты.

— На переговоры, поединок, выкуп своих соплеменников либо торговлю вождь всегда едет в сопровождении жены. Если их несколько — в сопровождении той, что любима им больше остальных.

— Тем самым показывает чистоту своих намерений. И воздерживается от опрометчивых поступков. Ведь в случае схватки он рискует её жизнью…

— Или свободой, учитывая страсть племён к похищению женщин. Если ты поставишь такие условия шейху Висаму…

— У него красивая жена, — тьма сделала виток, заливая все вокруг своим черным куполом. — Ему понадобится все мужество, чтобы согласиться и поехать с ней в пески.

— Не благодари, — Саид гордо вскинул голову. — В случае схватки я попрошу тебя всего лишь об одном…

— Нет, — моя рука потянулась к мечу. — Нет. Ты не получишь даже белокурый волос с головы шейхи Аль-Махаби. Я могу изгнать тебя за одну такую мысль!

— Попробовать стоило, — Сайд криво ухмыльнулся. — Не принимай мои слова так близко. Я одиночка, и мне достаточно шармут [3] поселения. Но ты выигрываешь от такого ультиматума.

— Я подумаю.

Газаль

…Продолжать прогулку с шейхом в том состоянии, близком к истерике, что накрыло меня, не имело никакого смысла. Мы вернулись в абсолютном молчании. Мне было уже не до совестливости. Я даже испытывала что-то сродни триумфу. Правда, с мерзким послевкусием.

В тот момент я знала, что мне надо бежать как можно скорее. Любой ценой. Потому что я испытала чувства, на которые не имела права.

Слезы вновь душили меня. А ведь казалось, что после разговора с их причиной я не смогу плакать как минимум неделю.

Вырвусь ли я из этих песков?.. Достигну ли эмирата? Примет ли Далиль меня обратно обесчещенную, ведь даже если я сбегу, не разделив постель с Кемалем, в это мало кто поверит?

Все эти мысли не оставляли меня. Я была готова на все, только бы сбежать и не допустить того, что со мной сделают ночью.

Едва мы подъехали к шатру, невысокий мальчуган лет восьми вскочил с места. Поспешно, нервно, будто остерегался гнева эмира. Асир сухо велел отвести лошадей в конюшню. Я отмахнулась от протянутой ладони стоящего тут же бедуина, сама соскочила вниз.

— Вымой и подготовь машину! — потеряв ко мне интерес, произнёс незнакомый мужчина и, размахнувшись, запустил ключи в спину мальчишки.

Я с трудом сдержалась, чтобы не потребовать пояснений. Асир сделал вид, что ничего не произошло, а мальчуган, побагровев от обиды, поднял ключи и удалился прочь.

Ключи. Я смотрела, как он удаляется. План созрел в моей голове именно в этот момент. Все, что было необходимо — увидеть мальчишку еще раз, наедине.

Я прошла в шатер, но скидывать чадру не стала, хоть от жары уже мутилось в голове, а тело вспотело. Я мало думала о том, что побег так не готовят, мне мало было провала моей первой попытки. Сами можете представить, как сильно напугало меня желание, которое я начала испытывать к похитителю!

Я знала про стокгольмский синдром. Но даже подумать не могла, что он так скоро коснётся меня. Было бы куда легче, если бы я презирала Кемаля! Если бы он взял меня силой и оправдал мою ненависть к нему! Тогда бы у меня не было повода ненавидеть саму себя!

Сгребла со стола фрукты и сладости в корзину, накрыла платком. Шейх Асир вряд ли откажет мне в просьбе покормить лошадей.

Так и произошло. И охрана за мной не пошла — видимо, никто в это время не мог больше появиться в конюшне. Я успела вовремя. Мальчик как раз расседлал лошадей.

— Сайида, простите, — при моем появлении он втянул голову в плечи, словно ожидая удара.

— Ну что ты, — я постаралась улыбнуться глазами, так как он не мог видеть мою улыбку. — Я не госпожа. Но ты можешь называть меня своим другом. Меня зовут Газаль, а тебя?

…Когда человеку нечего терять, кажется, он способен на многое. Когда время приведения приговора в исполнение неотвратимо приближается, только безумец или слабак будут бездействовать, наблюдая за падением песка в песочных часах.

Я не знала, что именно сделаю, но внутренне была готова на многое. Может, даже ударить этого мальчишку, лишить чувств и отобрать ключи. Пригрозить, что мой брат накажет его первым, когда доберется до поселения. Не рассматривала только вариант приставить нож к горлу.

Во-первых, после недавнего провала я бы ни за что не стала повторяться, во-вторых — что-то человеческое во мне осталось. Да и я теперь тщательно рассмотрела мальчика. Под грязным воротом некогда джинсовой рубашки на его шее был нанесён уже знакомый мне рисунок татуировки.

От негодования у меня на миг все перед глазами заволокло пеленой. И дело было не в том, что жизнью раба пожертвуют без раздумий, реши я взять его в заложники. Меня переполняла ненависть к двойным стандартам семьи Аль Мактум. От такого цинизма все обещания Кемаля и его отца не стоили ломаного гроша.

Женщина во мне победила. Я тепло улыбнулась и присела на корточки, заглядывая в темные, грустные и не по годам умные глаза мальчишки.

— Я Дубай, сайида, — от моего внимания не ускользнуло, как он напрягся.

Видимо, ласку и участие в моей душе не смогли убить даже обстоятельства, которые сломают и более стойких. Я протянула мальчику корзину, предложив вместе накормить лошадей, но заметила, с какой жадностью тот смотрит на фрукты.

— Кушай, — ответила на настороженный взгляд. Дубай просто не мог притронуться к еде без позволения. — Для лошадок я взяла сахар…

Мальчишка открыл рот и полез на дно корзины с таким рвением, будто там лежали все сокровища мира. Мне даже стало не по себе, — он ел так жадно и одержимо, что сомнений не оставалось: хозяева держат его в черном теле и, не исключено, морят голодом.

— Откуда ты родом, Дубай? — в этот момент я точно знала, что заберу парня с собой, когда Висам приедет на помощь.

— Я родился здесь, — вытирая сок апельсина, ответил мальчик. — Так хозяин сказал.

— А твоя мать?

— Меня Амина воспитывала. Как брата. Но её хозяин Мехран-бей в последнее время запрещает нянчиться со мной. С тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лун, он желает, чтобы она проводила время в его шатре на ложе…

С каждым часом меня переполнял ужас оттого, в каком положении я оказалась. На фоне натиска Кемаля и приторной доброты Асира моё падение в пропасть только ускорялось. От избытка чувств я едва не забыла, зачем сюда пришла.

Отобрать ключи значило обречь этого мальчишку на наказание. Надо было действовать так, чтобы его не уличили. Это значит, мне не сбежать сегодня. Мне придется пережить все то, что Кемаль уготовил. Но я не из тех, кто сломается и сложит руки после бесчестия. Единицы находят в себе силы жить дальше, а я найду. Европа научила меня — в изнасиловании виноват насильник. А никак не жертва, что бы ни говорили.

— Ключ у тебя в руках, он от машины? — я без труда расположила Дубая к себе. — Это машина твоего хозяина?

— Это зверь, а не машина! — восхищенно произнес Дубай. Даже в столь шокирующих условиях своего проживания он оставался всего лишь мальчонкой со своими интересами. — У военных такая. Амина говорила. Не так давно мы стали ездить с хозяином вместе в город, и ради этого я готов работать лучше всех.

— Тебе нравятся путешествия? Мне тоже, — осталось выяснить, как далеко город. — А что вы делаете в городе?

— Хозяин продаёт мед и скальную породу, которую добывают на шахтах. Если торговля прошла хорошо, он покупает мне лепешку с финиковым медом и не ругается. Даже не бьёт. Там есть такое красивое место, как дворец, все едят кус-кус и пьют чай. И машин там много. Есть красивые, я таких здесь не видел…