Красная галактика. Том 2 (СИ) - Деев Денис. Страница 15

Он бы, наверное, так и дошел до чужака невредимым, но тут позади эсминца закосов засияло кольцо Т-перехода.

— Внимание! Десятый ранг! Из портала вывалился корабль десятого, повторяю — десятого ранга! — у Егора даже голос сел. Он повторял про десятый ранг не просто так — грозный «Киров» был восьмого ранга. После него шли линкоры, а возглавляли «пищевую цепочку» относящиеся к десятому рангу дредноуты. Корабли чудовищной мощи и не менее чудовищной живучести.

— «Дерзкий»! Миша! Уходи оттуда! Уходи к нашим! — проорал Семенович.

Зона конфликта простреливалась тремя установленными в системе турелями. Егор нацелил их на дредноут, и они начали выдавать по его щиту мерные импульсы. Хотя те импульсы наносили громадному кораблю урона меньше, чем комары слону.

— Всему флоту! Общий старт! — Семенович осознавал, что «Дерзкий» обречен. Слишком уж близко от него вынырнул вражеский дредноут. Щиты эсминца могли выдержать пару-тройку залпов его главного калибра, но четвертый его просто испарит.

Михаил не побежал. А продолжал упорно двигаться вперед. Но сместил «Дерзкий» так, что тот находился на одной линии с эсминцем и дредноутом. Маневр был мастерским — дредноут не мог стрелять по «Дерзкому», не рискуя зацепить свой же корабль. Однако это могло подарить эсминцу ГССР лишь небольшую отсрочку по времени.

Которую закосы решили сократить по минимуму — с борта дредноута стартовал рой небольших дронов-истребителей.

— Первое звено «Поющей» на вылет! — скомандовала Стрелка.

Семенович причаливал к борту «Кирова» скрипя зубами от досады. Бой превращался в тотальную свалку. И в этом была его прямая вина. Десяток «ястребков» с «Орлицы», спешащих к месту боя, могут лишь оттянуть гибель эсминца. Но они также, как и «Дерзкий» неминуемо и быстро сгорят в горниле побоища. У врага тридцать дронов, а также мощнейшее ПВО дредноута, которое надо перегружать сотнями истребителей, а никак не десятком. Силы ГССР растянулись, «Решительный» и три фрегата механидов вступят в бой первыми. «Орлица» к тому моменту уже потеряет все свои истребители. «Коммуна» тащится позади «Решительного». «Киров» только-только стартует с орбиты. В таком положении надо быстро решать, какими кораблями можно пожертвовать, чтобы успеть сформировать ударный кулак и встретить дредноут достойно. Миша не жилец, тут без вариантов, но…

Однако Мишаня смог удивить не только врага, но и товарища наркома. Дождавшись, когда дроны поравняются с эсминцем закосов, его корабль выдал залп из К-пушки. Дроны, словив оглушающий электронные системы импульс, облаком повисли вокруг эсминца врага. Пара неудачников даже влепились в щиты эсминца. Но главное было не это — потерявшие ход и управление дроны еще больше осложняли стрельбу дредноуту. Тот начал тяжеловесно перемещаться, пытаясь выйти на новую линию огня, но «Дерзкий» был шустрее — он продолжал прикрываться врагами. И не только прикрываться — заработали его лазерные турели, начавшие прогрызать бреши в щитах эсминца.

С гиканьем и улюлюканьем первое звено «Поющей эскадрильи» врезалось в поломанный строй дронов. Взрывов было столько, что на радаре в ЦОПе Егор видел лишь сплошную засветку. Дроны погибали десятками. Героическая выходка «Дерзкого» давала флоту ГССР шанс.

— «Коммуна» — вылет истребителей! — командовал Семенович, — «Решительный», группа фрегатов — заход с фланга, беспокоящий огонь по дредноуту с дальней дистанции. Не стойте, двигайтесь! Ваша задача не подставиться под ответный огонь, но отвлечь внимание от «Дерзкого».

— Я могу стартовать на «Ключе»! — появился в эфире Рыжик.

— Сиди на месте! — ответил ему Семенович. Кораблик-диверсант был хорош при проведении тайных операций, в кипевшей сейчас битве его смахнут, не напрягаясь первым же попаданием.

Для Семеновича важно было сейчас доставить к полю боя «Киров» как можно скорее, только главный калибр линейного крейсера мог пробить толстую шкуру дредноута. И заставить его отступить. О победе над этой тушей Семенович и не мечтал. При другом раскладе начале боя на это можно было надеется, но в сложившейся ситуации — вряд ли. Выгнать бы их из системы и уже хорошо.

«Киров» тоже запустил свое авиакрыло. Десять с «Орлицы», десять с «Коммуны» и пять с линейного крейсера — вот и вся «Поющая эскадрилья». Можно было поднять и пылившиеся в ангарах «У-1» и «Шершни» механидов, но Семенович счел, что это будет лишняя трата пилотов. Устаревшие машину в бою проживут недолго. А их погибшие пилоты выстроятся в большую очередь в комнате клонирования, которая у ГССР пока была одна.

Однако и двадцать пять «ястребков» оказались аргументом весомым. Перебив дроны, они начали пилить щиты эсминца закосов. Тот же сосредоточился в основном на «Дерзком» и лупил по Мишиному кораблю почти что в упор. Миша же терпел и играл в прятки с дредноутом. Дредноут раздергивали «Решительный» и три фрегата, пускавшие по нему торпеды с предельных дистанций.

— Меняем курс! — Семенович выбрал новую позицию так, чтобы зайти к дредноуту с другого фланга. Так крупный корабль противника оказывался в перекрестном огне и не мог концентрировать свои залпы на одном корабле ГССР, — рэйлганы — товсь! Пли!

Корпус «Кирова» содрогнулся. Посланные им двухтонные болванки оставили на щите дредноута радужные, концентрические разводы.

— К ответному залпу — приготовиться! Аварийные команды — внимание! — Семенович сжал подлокотники кресла, готовясь к еще большей тряске.

Но дредноут не плюнул огнем в «Киров». Получив первый же серьезный отпор, он предпочел… сбежать! Туша втянулась в открывшийся Т-переход и исчезла!

— Нам срочно нужен Т-прерыватель! — злости Стрелки не было предела. Девушка, наверное, уже представляла себя победительницей целого дредноута. А тот, сволочь, решил сбежать, наплевав ей в душу и обидев до слез.

Семенович не разделял обид девушки — сбежал и черт с ним! Дредноут, несмотря на изворачивающегося ужом Мишу, имел все шансы «Дерзкого» уничтожить. Да и сам «Киров» сильно потрепать. Но самому факту бегства флагмана закосов он удивлен не был. Шакалья сущность, что на Земле, что у космических бродяг, скорее всего, одинаковая. Григорий помнил, как в девяностых, ему предлагали распотрошить эсминец, которым он командовал. Как сказал лысый битюг, ведший переговоры — на медь и золотишко. Иными словами, с корабля бы вынесли все электронные блоки, в которые Родина не скупясь, запихивала драгметаллы. Самому Семеновичу за разрешение и допуск на корабль с барского плеча предложили денег и не новый, уже потрепанный жизнью, но мерседес. Тогда ему стоило скомандовать взять на прицел из установки АК-630 стоявший на пирсе кортеж из трех черных джипов. Блок стволов АК крутнулся, кортеж как ветром сдуло. И больше к Григорию никто ни разу не обращался с подобной «просьбой». Бандиты публика хоть и наглая, но трусливая.

— Сдаюсь! Я сдаюсь! — заголосил оставшийся в одиночестве эсминец закосов.

— Прекратить огонь! — скомандовал Семенович. Не столько из гуманных побуждений, сколько из желания получить кое-какие сведения от захваченных в плен инопланетян. Ну и проверить наконец размещенную на борту «Кирова» штурмовую пехоту в деле.

Под морпехов Егор разработал специальные тяжело бронированные десантные боты, которые могли осуществлять высадку даже под плотным огневым противодействием. Но произвести их не успел. Поэтому абордаж эсминца пришлось проводить нетривиальным способом. «Киров» подошел к кораблю закосов и встал борт к борту. Его орудия навелись на эсминец и попробовал бы тот дернуться или щиты поднять, «Киров» бы частными залпами в упор разнес бы его в щепу.

С борта «Кирова» в открытый шлюз эсминца на индивидуальных реактивных ранцах устремился штурмовой взвод механидов. Скафандры бравым «жукам» были без надобности. Но их родную броню усиливали накладные листы, способные отразить большинство атак из ручного оружия. На двух нижних лапах у механидов были закреплены автоматические излучатели. На верхних — плазмометы, позволявшие бороться с укреплениями и вражеской бронетехникой. Семенович оценил возможности четырех лап механидов, способных двигаться независимо друг от друга, на полигоне в пустыне. Каждый механид мог создавать вокруг себя настоящий вал огня. Но при наличии массы достоинств у механидов, как у боевых единиц, имелся и один явный недостаток.