На грани выживания (ЛП) - Стоун Кайла. Страница 27
Один неверный шаг, и все полетит к чертям собачьим.
Глава 26
Квинн
День восемьдесят девятый
— Не двигайся! — закричала Квинн.
Она проскочила мимо кучи берез, продираясь сквозь густой подлесок, колючки цеплялись за одежду, и ворвалась на небольшую поляну.
За долю секунды она окинула взглядом происходящее. Ее сердце ушло в пятки.
Майло прижимался спиной к стволу ели.
Дюжина собак кружила вокруг него, притаившись между деревьями, подкрадываясь все ближе и ближе. Собаки всматривались в него, голод сделал их бесстрашными и смелыми, они задрали морды, навострили уши, мускулы напряглись и вздулись, когда они обшаривали периметр.
Животные были исхудавшими, каждое ребро резко выделялось, их некогда добрые морды исказило безумие и инстинктивное, неумолимое желание выжить.
Некоторые люди одичали. Логично, что и собаки тоже.
Убей, чтобы выжить. Ешь, чтобы жить. Все животные знали это, таков закон природы.
Они не выжили бы без добычи. Сегодня Майло оказался этой добычей. Они бы уже напали на Майло — разорвали бы его крошечное тело на куски за несколько секунд — если бы не Призрак.
Бесстрашный большой пиреней прыгнул перед Майло, вздыбив белую шерсть, поворачиваясь навстречу каждой новой угрозе и злобно рыча, предупреждая любую собаку, которая осмелится подкрасться слишком близко.
Один на один Призрак мог справиться с любым из них. С его мускулистым торсом и густой шерстью он был вдвое больше следующей по величине собаки, худощавого ротвейлера с бочкообразной грудью.
Но псы нападали на Призрака по двое и по трое, никогда по одному. Рычали и лаяли, скалились, раздвигали пасти, обнажая острые как бритва клыки.
Когда один напал на него спереди, еще двое бросились атаковать, чтобы вцепиться в ребра. Призрак взвизгнул и сомкнул челюсти в нескольких сантиметрах от их горла. Они отскочили назад с испуганными воплями.
Но они усвоили повадки стаи. Собаки работали вместе, как волки.
— Убирайтесь отсюда! — закричала Квинн. Страх и отвращение заклокотали в ее душе, она переложила пистолет в одну руку, схватила большую палку и бросила ее в ближайшую собаку. — Уходите! Прочь! Хватит!
Палка ударила коричневого питбуля по задней ноге. Он отшатнулась в сторону с жалобным рычанием. Золотистый ретривер, который кружил вокруг ельника, чтобы оказаться позади Майло, испуганно взвизгнул и убежал, продираясь на юг через густой подлесок.
Квинн бросилась к Майло.
— Встань за мной!
Майло смотрел на нее с ужасом в глазах.
— Не трогай их.
Она прижала его маленькое тело к себе и повернулась лицом к рычащим собакам.
— С этим есть небольшая проблема, Мелкий. Они очень хотят нас прикончить.
Она почти не беспокоилась о себе, только о Майло. Она должна вытащить его отсюда.
Ветви ели простирались далеко над их головами, но они находились слишком высоко, чтобы забраться на них. Ближайшие деревья оказались высокими и тощими, их ветви сломались бы даже под весом Майло.
Квинн рискнула на секунду обернуться вокруг ствола ели и взглянуть назад, моргая от расплывающегося в панике зрения.
Деревья, кусты, еще деревья. Все выглядело одинаково.
Непрекращающийся лай животных разрывал ее барабанные перепонки, вибрируя по всему телу. Запах медной крови перебивал запахи сока, хвои и гниющих листьев.
Она развернулась, достала рогатку, прицелилась и выпустила пару стальных шариков. Собаки увернулись, завыли, но не отступили, а стали еще агрессивнее.
Палки и камни их не отпугнут. Ее выстрел из рогатки тоже не мог их остановить. Если они попытаются бежать, то будут мертвы. Призрак не сможет остановить всю свору.
Они чувствовали ее страх, страх Майло. Даже Квинн чувствовала этот запах — кисловатый металлический оттенок кожи и дыхания. «Сохраняй спокойствие, думай, соображай. Думай!»
Ее охватило разочарование, когда она подняла «Беретту», взяв ее двумя руками. Она чувствовала то же самое, что и Майло. Даже когда они нападали, она не могла их убить.
Во многом это не их вина. Квинн понимала их отчаяние и голод.
В то же время, она не могла позволить им причинить вред Майло. А Призраку? Ни за что на свете.
Немецкая овчарка рванулась вперед, собираясь наброситься на Призрака справа. Квинн выстрелила. Промахнулась. Выстрелила снова.
Пуля попала в грудную клетку собаки. Овчарка завыла, задние лапы подкосились, и она рухнула.
Квинн рискнула еще раз оглянуться за дерево, отчаянно ища выход. На этот раз она его нашла.
— В пяти ярдах позади нас дуб, несколько градусов вправо. Низкие ветви. Витые, как рогатка. На него можно забраться.
Майло пискнул.
— Но как же ты…
— Беги, Майло!
— Я не оставлю…
— Просто сделай это! — заорала она.
Ботинки Майло хрустели по мертвым листьям и веткам, когда он крался вокруг ели, шаги гулко отдавались, когда он побежал к безопасному дубу.
Один ретривер увидел убегающего Майло и бросился за ним, оскалив зубы. Адреналин зашкаливал, Квинн стреляла и промахивалась. Эти собаки так быстро двигались.
С проклятием она крутанулась, стараясь опередить животное, и выстрелила еще два раза подряд. Одна пуля попала в заднюю лапу ретривера, и он упал в двух шагах от Майло, который вскарабкался на самую нижнюю ветку дуба.
Потребовалось еще два выстрела, чтобы убить пса. У нее заканчивались патроны.
Кто-то должен прийти на помощь, верно? Разве толпы людей на ярмарке не услышат выстрелы и не прибегут? При воспоминании о стрельбище Рейносо у нее свело живот. Никто не отличит эти выстрелы от выстрелов Квинн.
Они остались одни.
Четыре собаки набросились на Призрака одновременно, рвали и терзали. А потом еще две. Призрак вертелся, крутился, кусался, огрызался, отбрасывал одну, чтобы на ее место встали еще две, пока они не превратились в клубящееся пятно шерсти, зубов и дикого рычания.
В бешенстве Квинн смотрела в прицел, целясь в одну собаку, но нападение происходило так яростно, так быстро, что она могла попасть в Призрака.
Со стоном разочарования она перевела прицел, выдохнула и выстрелила в одного из питбулей, прижавшегося к краю деревьев. По крайней мере, она могла быть уверена, что он тоже не присоединится к драке.
Она попала точно; питбуль упал.
Ее желудок сжался, слезы застилали глаза.
Лабрадор с воплем вывалился из груды корчащихся тел, пошатываясь, попятился назад, и кровь хлынула из раны на его шее.
Квинн прицелилась и выстрелила, поморщившись, когда пуля попала в цель.
— Прости, прости.
Она снова нажала на спусковой крючок. Затвор щелкнул. Патроны кончились.
Еще одна собака вскрикнула и упала, ее горло было разорвано в клочья. Собаки топтались по ней и продолжали драться, свирепые и неумолимые. Шесть из них рвали и кусали Призрака. Призрак метался, как рычащий, кружащийся дервиш, сплошные клыки и когти.
Кровь забрызгала мертвые листья и грязь. Квинн не могла понять, чья это кровь.
С нарастающим ужасом она смотрела, как Призрак борется за свою жизнь, за их жизни.
— Квинн! — крикнул ей Майло. — Лезь на дерево!
Она почти пошла. Почти. Но она не могла бросить Призрака, когда он так доблестно защищал их.
Она не позволит этому случиться. Она не позволит ему умереть.
Квинн подняла тяжелую ветку размером с бейсбольную биту и пошла вперед, крича так громко, что ничего не слышала, не могла думать, только знала, что должна бороться, должна попытаться.
До собак она так и не добралась.
Раздались выстрелы. Несколько человек вбежали на поляну, бросились на дерущихся собак, кричали, держали оружие. Еще выстрелы. Бум! Бум!
Напуганные, собаки разбежались. Две упали, захлебываясь кровью. Трое мужчин вступили в схватку, размахивая бейсбольными битами и кувалдами, утыканными гвоздями. Еще три выстрела. Бум! Бум! Бум!
Ротвейлер упал набок, в его голове зияла дыра. Остальные собаки разбежались — хромые, окровавленные, рычащие и визжащие.