Власть мошенников - Аллен Роджер Макбрайд. Страница 59

А потом в бархатной глубине небес появилась крохотная желтая точка, слишком тусклая, чтобы различить ее невооруженным глазом, лежащая в перекрестье самых крупных телескопов «Ариадны». Часовые проходили мимо Шиллера каждые десять минут, и он вынужден был скрывать, чем занимается, бросать работу и начинать ее по новой десятки раз. Больше всего времени заняла настройка для определения спектра.

Но когда уловитель заряженных частиц наконец накопил достаточное количество фотонов и отпечаток выкатился из принтера, Сэм Шиллер подхватил его обеими руками, всмотрелся в слегка размытые темные линии и заплакал. Одну из них, отчетливую кальциевую черту, он узнал бы где угодно. Профессор обратил на нее внимание Шиллера, когда он получил свой первый спектр, снял показания теплого, приветливого солнечного луча в ясный весенний день в Кембридже, но луч, образовавший этот спектр, покинул Солнце за десятки лет до появления профессора на свет. И остальные линии тоже были неоспоримым портретом Солнца, дома, Земли. Он них веяло запахом сырой почвы, разогретыми листьями кукурузы, качающимися на ветру, они вызывали перед глазами образ матери Сэма, сидящей в качалке на веранде, воспоминания о звуках двора, посвисте летучих мышей, скользящих над домом высоко в небе, в котором зависла полная луна.

Ему следовало сжечь эту распечатку — в этом не могло быть сомнений. Если она будет обнаружена, его убьют. И Шиллер зашил лист бумаги в подушку, надеясь, что его никто не найдет.

Но что предпринять дальше? Отправить радиосигнал бедствия? Даже если он окажется достаточно сильным, чтобы преодолеть огромные расстояния, Землю отделяют от «Ариадны» сто пятьдесят световых лет — и ближе нет ни одной обитаемой планеты. Сигналу понадобится полтора века, чтобы достичь Земли. Столько ждать пленники не могли.

Надеяться на похищение корабля тоже не приходилось. Правда, Люсиль сумела угнать шлюпку, но на шлюпке им не выбраться даже за пределы системы. И потом, после выходки Люсиль гардианы удвоили бдительность. Даже до побега ни одно судно с устройством С2 не приземлялось на станцию. Кроме того, вставал вопрос о навигации. Сэм понимал, насколько приближенно он определил расстояние до Солнца. Они могли оказаться на расстоянии десятка световых лет от нужного места, пользуясь цифрами, полученными Сэмом на аппаратуре гардианов.

Может быть, когда-нибудь, в подходящий момент, знание о том, где находится дом, принесет им пользу, но до тех пор какой смысл лелеять тщетные надежды? Зачем давать волю раздражению? Зачем подвергаться опасности, выдавая себя каким-нибудь случайным замечанием? Зачем повторять нелепую выходку Люсиль?

Потому Шиллер никому не проговорился, продолжая спать со спектром Солнца, зашитым в подушку, и грезить о кукурузных полях.

Поиски дома помогали ему держать себя в руках, придавали хоть какой-то смысл его жизни. Теперь, когда поиски были успешно завершены и его время и мозг оказались свободными, Шиллеру оставалось только смотреть на экраны радаров, следить за неопределенными точками света — и размышлять.

С каждым днем этих точек становилось меньше. Благодаря лагерю на Заставе «Ариадна» оставалась оживленным местом, но другие станции вокруг Заставы превращались в брошенные города — или исчезали, когда их уводили с орбиты и перемещали в другое место космоса. День за днем Шиллер наблюдал, как гардианы покидают Заставу. Был сформирован и запущен второй штурмовой флот — на этот раз из пятидесяти небольших корветов. Спустя несколько недель меньше десятка корветов вернулись на орбиту Заставы.

Происходило и еще немало любопытного. Щит ракетных систем вокруг солнца Заставы был сооружен, буксиры устанавливали на место последние ракеты. Затем вдруг начался поток радиосообщений откуда-то от центра тяжести системы Нова-Сол, зашифрованных знакомым шифром. Направив телескопы на центр тяжести системы, Шиллер обнаружил вспышки десятков реактивных двигателей.

Значит, гардианы окружали еще одной паутиной оборонных установок центр тяжести. Новость не радовала. Оборонная система еще надежнее отделяла Нова-Сол от внешней вселенной, затрудняла предстоящую атаку Лиги.

Вот почему Шиллер не сводил глаз с центра тяжести, направляя туда все доступные телескопы и радиодетекторы.

Вот почему он сразу заметил странные поблескивающие огни в центре — как только те появились.

21

Восемьсот километров к северу от лагеря гардианов. Планета Застава

Дорога была длинной и твердой. Фургон Люсиль, казалось, катится по ней целую вечность. Зензамы держались ближе к Дороге и другим торговым путям. Люсиль приникла к единственному небольшому окошку фургона, глядя на проплывающий мимо ландшафт. Она подсчитала, что колонна преодолевает по сорок километров в час, развивая неплохую скорость. Иногда зензамы покидали повозки и некоторое время галопировали вдоль колонны, не отставая от нее, чтобы размять ноги, прежде чем вновь забраться в повозку. Люсиль прекрасно понимала, что на такое не способны половинчатые монстры со звезд, такие, как она сама.

Она была вынуждена безвылазно торчать в своей особой машине или передвижном доме, фургоне или повозке — ее можно было назвать как угодно. Наиболее подходящим было название фургона. В его герметичной кабине зензамы не только ухитрялись понизить содержание углекислоты до приемлемого уровня, но и удалить из воздуха вонь атмосферы Заставы. Люсиль обеспечивали съедобной, обильной едой, каждый день у нее была возможность вымыться. К ней относились так, что лучшего нельзя было и пожелать. Фургон Люсиль катился рядом с остальными. Негромко урчащий двигатель под полом фургона приводило в движение какое-то жидкое топливо — его заливали в бак фургона каждый вечер. Об этом топливе Люсиль знала только то, что им можно было кормить вьючных и тягловых животных. Она так и не разобралась, являются ли машины зензамов действительно машинами или какими-то биологическими организмами, выращенными для особых целей. В фургоне не было водителя. Люсиль предполагала, что водители — существа особого выращенного зензамами вида находятся в крохотной кабине впереди фургона, контролируя его движение, но и в этом она не была уверена. Зензамы отличались неразговорчивостью. За исключением К'астилль, они предпочитали держаться на расстоянии от Люсиль.

Некоторые повозки зензамов тащили шестиногие животные крупнее слонов, проворством и выносливостью превосходящие любых вьючных животных на Земле. Зензамы оказались на редкость искусными биоинженерами, они воспринимали свои чудеса с такой легкостью, с какой люди воспринимают электрические лампочки, холодильники или космические полеты. Сама Дорога была живой или, по крайней мере, являлась продуктом живых существ. К'астилль попыталась объяснить это Люсиль и тут же запуталась. Наилучшим аналогом Дороги Люсиль сочла разновидность сухопутного коралла, обученного, выведенного или вынужденного расти длинными, аккуратными полосами пятиметровой ширины и стокилометровой длины.

По-видимому, строителям дорог у зензамов приходилось лишь сеять семена Дороги — так, как фермер сеет пшеницу. Дорожные растения прорастали, пускали корни в почву, образуя основу, а затем производили твердый пористый панцирь, создающий поверхность Дороги и обеспечивающий отличное сцепление для колес. Зензамы полностью контролировали рост растений: во время стоянок в лесах, в полях, горах и равнинах Люсиль каждый раз мерила ширину Дороги, и нигде она не отклонялась от заданной величины более чем на длину ступни.

Колонна постепенно останавливалась. Послышался вой, грохот и рев. Вздохнув, Люсиль отпрянула от окна и прижалась к стенке фургона. Путь колонны вновь пересекли голодные. Иногда Люсиль казалось, что аборигены Заставы, или, как они называли себя, зензамы, не в состоянии уничтожить эти существа, а иногда — что они просто предпочитают этого не делать.

Голодные, разумеется, появились на планете задолго до того, как К'астилль нашла шлюпку Люсиль и взяла ее под защиту своей группы, которую К'астилль называла рафинаторами. Что они рафинировали — сахар, идеи, нефть, манеры поведения в обществе? — Люсиль так и не поняла, хотя в основном членов группы объединяла философская позиция. Уже несколько огромных животных пытались сожрать шлюпку — и не преуспели в этом. «Голодными» назывался не какой-то определенный вид — это название относилось к любым диким животным, которые и впрямь были чрезвычайно голодны и не испытывали колебаний Голодного Тигра из страны Оз. Насколько поняла Люсиль, на Заставе хищники почти не отличались от травоядных — любой из них ел все, что только попадалось. Эти огромные обжоры доставляли зензамам немало хлопот, но Люсиль видела стайки грызунов размером не больше мыши, которые тоже нападали на зензамов.