Я ем города, морями запиваю (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич. Страница 50

— Пасуй! — отчаянно закричал Данила в очередной контратаке, отклеиваясь от настырного защитника. Тот уже окончательно решил наплевать на правила и держал нападающего за майку в открытую. Тем более, что судья вдруг резко стал слепоглухонемым и не обращал ровным счетом никакого внимания на подобные вольности. Но в этот раз Мельник стряхнул чужие пальцы, качнул корпусом в одну сторону, сам ушел в другую и побежал, побежал к воротам «Барселоны», чувствуя, что вот сейчас все получится, будет как надо. И плевать, что одураченный противник стелется в отчаянном подкате, который — если бы удался — оставил бы Данилу без ног. «Хер тебе, родимый!» — бьется в мозгу. А ноги стремительно несут туда, где судорожно, по-рачьи, пятится назад голкипер.

Мельник убрал мяч под себя, обошел на широком шаге вратаря, что бросился к нему в отчаянном прыжке, сделал еще пару шагов вперед, понял, что вот-вот упрется в лицевую, и почти с нулевого угла левой ногой аккуратно подсек круглого «шведой». Ага, почти «сухой лист», только не с угловой отметки. Но эффект тот же. 3-0

И в следующую секунду Данила оглох от многоголосого вопля, встряхнувшего стадион. Аж птицы из-под крыши трибуны взметнулись вверх. Странное дело, но многотысячная толпа болельщиков, похожая на безбрежное море, вдруг качнулась в своем настроении и решила отдать должное советским игрокам.

— Чертяка! — бил парня по спине Аничкин от избытка чувств. — Как попал-то? В рот мне ноги, как ты постоянно это делаешь? Я уж думал, что все, улетишь сейчас за ленточку.

— Да сам не пойму, — цвел шальной радостной улыбкой Мельник. — Больше на удачу лупил.

«Данила, я тебя расцелую!» — ликующий возглас с трибуны догнал молодого игрока, когда динамовцы добежали до центрального круга и заняли положенные места, ожидая неторопливо бредущих от своих ворот испанцев.

— Малой, ты бы поаккуратнее с персональными болельщицами, — потянул товарища за рукав Семин, заметив, что юный форвард с интересом вертит головой, пытаясь понять, кто к нему обращается. — Если я правильно понял, то это дочка посла тебе кричит.

— И что? — удивился Данила. — Пусть себе вопит, мне-то какая разница?

— Ох и дурной же ты, — с жалостью посмотрел на него Юрка. — Гляди, оторвут тебе твой корешок, если не в тот огород засунешь. Как пить дать оторвут. Хотя, — Сэм призадумался. — Ты у нас тот еще кобель. Вон, дочку замминистра огуливал, с актрисами в койке кувыркался. Бессмертный что ли?

— А ты не завидуй, — поддел его Мельник. — Тебе самому грех жаловаться: жена-красавица, ребенок скоро родится — чего еще желать?

— Это да, — расцвел Семин. — В августе, дай бог, наследник будет. Футболистом сделаю. Глядишь, получше тебя станет голы клепать. В сборную, глядишь, попадет, — мечтательно протянул товарищ. — Чемпионат мира выиграет.

— А если наследница? — засмеялся Данила. — И будет внуков тебе исправно производить. Таких же ворчунов. Бу-бу-бу!

— Вот ты, гад! Да я тебе сейчас…— задохнулся от возмущения Юрка. Но в это время каталонцы дошли таки до центра и нехотя ввели мяч в игру, прерывая пикировку.

Испанцы, похоже, все поняли. Вперед шли не спеша, больше катали мяч поперек поля, особого желания отыгрываться не проявляли. Да и кто бы им позволил? Москвичи, невзирая на внушительную разницу в счете, зорко следили за всеми маневрами соперников и старательно гнули свою линию. Зрители, которым довольно скоро наскучила такая игра, сначала робко, а затем все громче и громче, начали свистеть и громкими криками выражали свое недовольство.

— Follada que a la boca[1]! — неистово орал с первого ряда багроволицый черноусый толстяк, брызгая слюнями, и гневно потрясал кулаками в адрес игрока «Барселоны», который понуро стоял на поле неподалеку от него с видом побитой собаки. — Xuclar la polla gilipolles de merda[2]!

Соседи, что характерно, поддерживали разозленного собрата по несчастью одобрительными возгласами и даже аплодисментами. А то и добавляли собственную порцию ругательств в адрес игроков своей любимой команды. Но сегодня их кумиры явно не оправдали ожиданий болельщиков. И потому даже монеты и зажигалки летели не в москвичей, а в футболистов в сине-гранатовых майках.

— Во дают, — обалдело крутил головой Володька Эштреков, пока служители стадиона торопливо убирали с поля посторонние предметы после свистка судьи о временной остановке матча. — Сэм, а представь, как нас бы сейчас материли, если бы игра на «Динамо» проходила.

— Да ладно, — хохотнул Семин. — У нас бы просто тухлыми яйцами забросали, да и дело с концом. Скажи, Малой?

— Иди на хер, — грубо отозвался Данила. Воспоминания о прошлогоднем «теплом» приеме московских болельщиков были ему неприятны. — Анюта, сколько еще осталось?

— Минут десять, — после небольшой заминки отозвался капитан. — О, глядите, кажись, кто-то на поле прорвался. Как бы беды не случилось. Так ведь и матч не дадут доиграть, чего доброго.

В самом деле, несколько фанатов «Барселоны» прорвались сквозь плотные полицейские кордоны и выбежали на газон, пытаясь добраться до футболистов. Но швейцарские силы правопорядка сработали на удивление четко и всего минут через пять-шесть все смутьяны были изловлены и выведены с поля под надежным конвоем. А цепи полицейских на бровке резко увеличили свою численность. Так что голландский арбитр, который пережидал заваруху вместе со своими помощниками в центральном круге, совсем скоро дал сигнал продолжить встречу.

«Барселона» совсем расклеилась. Складывалось такое ощущение, что сине-гранатовые просто ждут не дождутся финального свистка. А еще мечтают скрыться поскорее в подтрибунном помещении от своих разъяренных поклонников.

И москвичи, что до этого момента лишь спокойно и уверенно оборонялись, в последнюю десятиминутку провели несколько хороших атак на ворота Садурни. Причем, динамовцы действовали на поле базельского стадиона по-хозяйски. Неторопливо разыграли простенькую комбинацию из пары стенок с забеганиями накоротке, подошли к чужой штрафной, а там Валерка Маслов вдруг взял да и жахнул метров с тридцати. Приложился так приложился. И деморализованный вконец голкипер каталонцев лишь проводил обреченным взглядом пятнистую сферу, что вонзилась под перекладину. 4-0!

— Все, бля! — выдохнул Семин. — Занавес! Вов, ты не в курсе, тренеры с собой шампанское на стадион захватили?

— Вон, Малой сейчас узнает, — засмеялся Эштреков. — Данька, тебя меняют.

Мельник обернулся. Голодец яростно махал ему с бровки, сигнализируя о необходимости уступить место на поле Авруцкому. Ну а что, пусть Юрка тоже вкусит свои несколько минут славы. Когда еще такое придется пережить. К слову, за пару минут до этого Семенов сменил в линии защиты Витьку Аничкина.

— Классно сыграл, Малой, — дружески приобнял товарища Авруцкий перед тем, как выбежать на газон. — Молодца!

— Мельник, я тебя обожаю!

Данила вздрогнул. Поднял голову и встретился глазами с белокурой девицей в стильных очечках, что энергично прыгала на трибуне в секторе для болельщиков «Динамо». Поняв, что ее заметили, девчонка радостно завизжала и принялась так яростно махать руками, что едва не сверзилась вниз. Хорошо, что стоявший рядом Лановой успел поймать ее. Смешная.

— Диана Жмакова, — негромко сказал Голодец, подойдя сбоку к Даниле. — Единственная и неповторимая дочь первого заместителя товарища Чистякова.

— А товарищ Чистяков?

— Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Швейцарии.

Надо же, почему-то расстроился Мельник, а Сэм ляпнул, что это дочка самого посла. Перепутал, видать. Хотя, сложно винить обычного футболиста за то, что тот не знает точно членов семьи высокопоставленных советских дипломатов.

— Не о том думаешь, Мельник. — Надо же, сам Бесков соизволил встать со своего места на «банке» и решил самолично подойти и поблагодарить игрока своей команды за хорошую игру. — О футболе следует думать, о футболе. — Константин Иванович не выдержал и засмеялся. А после дружески ткнул нападающего кулаком в плечо. И Данила понял, что старшего тренера на самом деле переполняют радостные эмоции. Шутка ли, советский клуб в паре минут от завоевания второго по значимости европейского клубного трофея! Да за такое на родине Бесу явно отсыпят полную корзину приятных ништяков. Да и футболистов не забудут. Тем более, что повержен не какой-нибудь, а именно испанский клуб. То есть, СССР вернул должок каудильо Франко за проигрыш на Евро-64. А ведь руководил тогда нашей сборной командой именно Бесков! — Да, выходит, не зря я тебя тогда из дубля забрал, — покачал головой Константин Иванович. — Есть в тебе малая толика таланта, есть.