Гидра-2. Криминальные истории 60-х - Васильев Анатолий Григорьевич. Страница 17

— Анатолий Михайлович, может быть, нам поставить перед партийными и советскими органами вопрос о превращении нашего района в регион трезвости? — звучал в трубке голос начальника райотдела. — Преступность сразу снизится.

— Но она увеличится в других районах. На это никто не пойдет. Нужно бороться с преступностью самим. — Анатолий Михайлович давно уже думал о том, как пресекать правонарушения непосредственно при их возникновении. Для этого необходимо, чтобы в каждом дворе, подъезде, в учреждениях, на предприятиях были люди, ответственные за общественный порядок. Одни работники милиции это сделать не в состоянии. Начальник райотдела, кажется, помог ему найти решение этого вопроса. — Я думаю, — продолжал Анатолий Михайлович, — что на рассмотрение исполкома можно вынести вопрос о совершенствовании, может быть, о перестройке охраны общественного порядка в районе, широком привлечении к этой работе самих граждан. Самоуправление народа должно выражаться и в этом, думается, что можно создать дружины в каждом доме, на предприятиях общественного питания, в первую очередь ресторанах, кафе, других заведениях, где продается спиртное. Раньше хозяин не допускал драк, дебошей в своем заведении — боялся потерять клиентов. И там был порядок. Почему сейчас нельзя создать там дружину из работников ресторана? Давайте подумаем об этом, войдем с данным предложением в исполком. Нужно обговорить эти вопросы с участковыми инспекторами, другими работниками райотдела, обосновать наши мероприятия. Думаю, что они будут поддержаны, давайте вместе поработаем. Хорошо?

В трубке некоторое время было тихо.

— Согласен, — ответил начальник райотдела. — Мы подумаем, а потом я к вам приеду.

На этом разговор закончился.

Как только Анатолий Михайлович положил трубку, телефон зазвонил вновь. Он сразу узнал голос Пономарева В.П., пенсионера, бывшего председателя группы народного контроля телефонного завода.

— Здравствуйте, Анатолий Михайлович.

— Здравствуйте.

— Я обнаружил новые факты. Эти садоводы не только незаконно построили мост, но и, нарушая правила дорожного движения, делают на нем ограничения. Теперь по нему не могут проехать машины. А зачем, спрашивается, такой мост, по которому нельзя ездить? Кроме того, для сооружения этого ограждения они также незаконно использовали заводских электросварщиков и металл. Я написал об этом заявление и хотел бы передать его вам.

— Хорошо, приходите. Если меня не будет, оставьте его секретарю. Она мне передаст. Мы проверим и сообщим вам о результатах.

— И вообще я считаю, Анатолий Михайлович, что вы неправильно провели проверку первого моего заявления. Там совершено преступление, и виновных надо привлечь к ответственности.

— Мы с вами уже разговаривали на эту тему. Вы получили наш официальный ответ, в котором все изложено. Больше я вам ничего сказать не могу.

Положив трубку, Анатолий Михайлович задумался. Впервые более месяца назад Пономарев обратился в прокуратуру с заявлением о том, что председатель садоводческого кооператива телефонного завода незаконно построил мост через речку, для чего собрал деньги с членов кооператива, нанимал шабашников, незаконно приобретал строительные материалы и т. д. Все эти действия противоречат уставу садоводческого кооператива, советским законам.

Проверкой заявления Пономарева занималась прокуратура совместно с районным комитетом народного контроля. Было установлено, что действительно через речку построен мост. Но строили его несколько садоводческих кооперативов, расположенных за рекой. Для строительства моста члены этих кооперативов избрали специальный совет, пайщики кооперативов внесли соответствующие средства. Через торговую сеть были закуплены необходимые строительные материалы. По заявке профсоюзного комитета телефонного завода, под руководством которого работает садоводческий кооператив, была выделена необходимая техника. Мост построили сами члены кооперативов. Все было сделано законно.

— Но ведь такая деятельность не соответствует уставу садоводческого кооператива, — настаивал Пономарев.

— Да, в уставе не записано, что кооперативы могут строить мосты. Но это и не запрещено уставом. А кому плохо от того, что проявлена инициатива, построен мост?

Все это вспомнил Анатолий Михайлович, положив трубку. «Честный, порядочный человек Пономарев. Хорошо работал на заводе. Имеет поощрения, награды за свой многолетний добросовестный труд. Но живет старыми представлениями, трудный процесс — перестройка, в том числе — изменение мышления. Особенно у пожилых людей, которые всю жизнь сами выполняли все предписания инструкции и требовали этого от других. Хотя далеко не все инструкции были обоснованными и целесообразными. В результате нередко возникал бюрократический формализм. Пономарев считает, что устав должен соблюдаться буквально. И все. Что за ограждение он обнаружил? Нужно поговорить с директором завода.

Уже начался рабочим день. Вошла, поздоровавшись, секретарь, положила на стол какие-то бумаги. Заглянула помощник по общему надзору Колчанова Е.П., но, увидев, что прокурор говорит по телефону, закрыла дверь.

Директор оказался на месте. Анатолий Михайлович сказал, что Пономарев обратился в прокуратуру с устным заявлением о незаконном сооружении на мосту ограждения.

— Молодец Пономарев, — сказал директор. — Бдит. Там действительно поставили ограждение, поскольку на мост въехал грузовик и чуть его не развалил. По просьбе профкома мы выделили сварщика. Работу его кооператив оплатил.

— Если от Пономарева поступит письменное заявление, к вам придет наш человек, тогда вы подготовьте, пожалуйста, официальную справку по этому вопросу.

— Хорошо.

«Если поступит заявление от Пономарева, нужно будет проводить его проверку: беседовать с председателем кооператива, работниками предприятия, другими лицами, выезжать на мост для осмотра выполненных работ. Сколько людей окажутся оторванными от дел! На Руси делали просто: того, кто писал донос или жалобу, и того, на кого она была написана, сажали в тюрьму до выяснения обстоятельств. Сейчас такой порядок, наверное, неприменим. Но было бы хорошо проводить проверку заявлений в присутствии заявителя. И если оно не подтвердится, все расходы за его счет. Возможно, желающих писать необоснованные жалобы поубавилось бы. Может быть, попробовать внедрить это правило в районе? Нужно поговорить в райкоме партии». Зачем заглядывала Колчанова? Наверное, у нее есть дело».

Анатолий Михайлович нажал клавишу «переговорника».

— Доброе утро, Елена Павловна. Вы хотели меня видеть?

— Да. Сейчас должен приехать ректор политехнического института. У них вновь пропали вещи студента. По первому случаю мы им направляли представление…

— Я помню, — сказал Анатолий Михайлович. — Они приняли меры?

— Нет, никаких. Он уже приехал.

— Заходите.

Анатолий Михайлович знал, что ректор института — известный ученый, заслуженный в науке человек. Он также знал, что ученые, особенно большие, как правило, недостаточно внимания уделяют хозяйственным, бытовым вопросам. Известно ему было и то, что вузовские ученые умеют очень хорошо говорить. Поэтому разговор с ректором должен быть сугубо деловым и юридически точным.

Дверь открылась. Колчанова пропустила вперед двух мужчин. Как оказалось впоследствии, это были ректор института и проректор по административно-хозяйственной части. Поздоровались.

— Вы меня извините, — начал разговор проректор, — но бороться с преступностью, это, по-моему, ваша задача. И милиции. А не ректората института. У нас другие проблемы. Мы учим студентов, готовим специалистов. И не надо путать эти функции. А ваш помощник требует нашего приезда к вам.

Анатолий Михайлович молча слушал проректора, внимательно глядя на него.

— Совершенно обоснованно требует, — сказал он. — А теперь по существу вопроса. Около месяца назад из аудитории в руководимом вами институте пропала норковая шапка, принадлежавшая студенту Суркову. Шапка находилась в незапертой и неохраняемой аудитории. Три дня назад опять произошел аналогичный случай. На этот раз пропала дорогая куртка. Проверкой установлено, что гардероб в институте по-прежнему не работает и вещи оставляются в аудиториях без охраны. Меры, изложенные в представлении, не приняты, хотя в нем был установлен месячный срок для исполнения.