Старшеклассник без клана. Апелляция кибер-аутсайдера 5 (СИ) - Афанасьев Семен. Страница 32

Бог с ними, хотя перед малышами где-то неудобно.

Кажется, кто-то из мелких сказал вслед "Сэмпай, у тебя красивая попа!". Пф-ф-ф.

— Рассказывай. — Влетев в кабинет завуча, она захлопнула дверь изнутри и бухнулась на колени, скользя к лежащему возле принтера телу.

Расстояние между ней и Рыжим позволяло, потому для скорости они оба, не сговариваясь, перешли в ускорении на голосовой подрежим.

— Вот эта фигня, — Виктор подвесил голограмму какого-то очень странного расширения, — такое впечатление, заблокировала ему сердце и дыхание. Мгновенно. Что меня смутило, так это...

— СТОП. — Её невидимые руки, отлично памятуя о собственном в прошлом вирусе, уже брали анализы не только из организма, попутно озаботившись предосторожностями, чтоб не нагрести ничего лишнего себе.

Запоздало пришло понимание, где она только что затупила: если сделать скрининг крови, мозговой деятельности, нервной системы, далее по списку Рыжий ещё и был в состоянии (теоретически), то приложить к биологическим анализам трупа выемку из концентратора и импланта убитого брат не мог по определению: начать с того, что у него не было чем.

Хамасаки он стал совсем недавно и нужного пакета программ на браслете тупо не имел, не говоря уже об умении им пользоваться. Быстро пользоваться, на автомате — как сейчас требовалось. Не говоря о допусках.

— ДА КАКОЙ СТОП! — вдруг на ровном месте взвился в воздух Рыжий. — ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ?! ЧЕЛОВЕКА УБИЛИ! НА МОИХ ГЛАЗАХ!

— Тебе отсосать? — спокойно и участливо спросила она.

Ничего другого в этот момент в голову почему-то не пришло.

Виктор подавился собственным языком из-за ускорения и захлопал глазами.

— Мы быстренько, — нарочито флегматично продолжила японка. — За девяносто секунд уже отстреляешься, обещаю. Это ещё максимум, девяносто секунд — вижу твой тестостерон в крови. Если постараюсь — там даже и быстрее будет. Заодно сбросишь напряжение и перестанешь биться в истерике?

— Ты!... Ты!... — Он без затей переместил язык, куда надо, пальцами и сейчас багровел от возмущения.

Ну хоть из истерики вышел.

— Успокойся. — По-прежнему спокойно попросила она. — Мы успеваем. Но чем дольше ты стучишь головой о паркет, тем ниже наши шансы всё исправить.

Чуть посомневавшись, Миру вывалила Седькову уже готовые результаты анализов, для сбора и интерпретации которых она только что задействовала ресурсы компании, пользуясь собственным детским резервным доступом к акку мамы.

На заднем плане мелькнула мысль: а ведь Трофимову сейчас не просто повезло (ну или везёт, в настоящем времени, поскольку процесс ещё не закончен), а прямо сказочно ворожат сразу несколько богов.

Столько совпадений.

Расчёт на загруз Виктора информацией сработал. Клин из мозгов брата был успешно выбит вереницей показателей и цифр: математическое мышление Рыжего голодным псом вцепилось в простыню данных.

Он даже разобрался на удивление быстро:

— Так, это витальные показатели... По группам органов... Нервная система... Центральная нервная система... Периферические нервы... Ух ты ни хрена себе!

Она молча улыбнулась уголком рта, продолжая делать свою работу.

— М-м-м... А здесь соответствующий график вмешательств? Инвазии... Нейрокоррекция... Так я и так тебе говорил, что спровоцировано! Это эта херня его убила! Только я сердце и лёгкие увидел, а ты сейчас ещё и мозг нашла! Бля. Бля. Бля.

— Кажется, настало время для следующего шага терапии, — подумала она вслух, имея ввиду не тело. — Херня убила, а мы сейчас оживим.

— ТОЧНО?!

Ну слава помидоркам, как говорит Мартинес.

— Да. Семьдесят три процента вероятности, читай анализ дальше, тормоз. Было бы на двадцать процентов больше, но блок для анализов понижает цифру прогноза из-за расширения, которое ты заблокировал.

— Я ж его отсёк и сжёг у него в ...?

— Но расширение не знает, что существует магия, — фыркнула японка. — И что на концентраторе возможно индуктивное прерывание нейропроцесса через вмешательство внешнего оператора.

— А-а-а. Тогда действительно... — он не договорил, выстроив какой-то график.

Хм, а с цифрами брат неплох. В любой ситуации. Пожалуй даже, лучше неё самой — будем честно смотреть правде в глаза.

Не отказывая себе в удовольствии, Миру якобы машинально заметила:

— У обычного организма реанимация после остановки сердца и дыхания — до семи минут. Так что зря от своих девяноста секунд отказался: как раз бы успели и то, и другое.

По внешнему виду степень её серьёзности не определялась.

Ну а чего. Должны же и у неё быть какие-то развлечения в этой жизни, особенно когда одни близкие люди так неожиданно из неё исчезают (отец), а другие наоборот появляются (Рыжий).

— Ты какая-то озабоченная и вредная!

— Хи-хи. Нет, просто у меня тоже стресс и я девочка. Ещё дралась только что — там тоже были нервы. Сейчас вот здесь это...

— Извини. Паника. Был не прав.

— Норм. Хорошо, что сейчас в ресурсе, — она пожала плечами.

— Ты начала о семи минутах?

— Он модификант, — Миру похлопала тело педагога по груди. — Причём среди расширений есть очень специфические; несмотря на его большой вес, они работают. У него не семь, а десять минут. Ты молодец, — добавила она совсем другим тоном. — Мне ещё возиться две минуты, ты пока набери маму отсюда.

Она создала дополнительный шлюз и буквально усилием втянула его в собственный одноразовой виртуальный кабинет.

По счастью, Седьков не стал задавать вопросов по механике звонка, почему он и отсюда:

— Что сказать? Сбросить ей скрининг?

— Всё. Вали ей всё.

— Есть, — уже почти спокойно сказал он через некоторое время.

— У меня тоже почти всё.

— Слушай, я вот сейчас следил — и ни фига не понял. А что ты сделала? — Рыжий откровенно опасался говорить словами, но себя всё же пересилил. — Он сейчас оживёт? Блин, до чего звучит по-дурацки, — одноклассник добросовестно испугался думать в положительную сторону.

— Да, — как могла твёрдо, ответила Миру.

На самом деле она переживала не меньше него. Но должен же из двух человек кто-то быть хладнокровнее, если второй некстати пикирует в истерику.

— Физика процесса такая. На сердце и лёгкие пришла команда... периферическая нервная система... секундная каскадная мощность сигнала по синапсу... — она зачем-то решила объяснить детали. — Параллельно создалась виртуальная нейросеть, вернее, импортировалась имеющаяся в посылке.

— А это нафига? Второе.

— Загрузить автономной работой его мозг. Как говорит один из hermanos в усадьбе, где мы с тобой сейчас живём, это как дублирующий заряд со страховкой на неизвлекаемость.

— По-о-о-онял, — Рыжий принялся задумчиво изучать схему, которую она ему прямо сейчас, недолго думая, изобразила в интерфейсе. — Ничего себе вдумчивый подходец...

— Имплант ты ему радостно спалил почти мгновенно. Что интересно, использовал энергетический резерв самого импланта, занятно. Кому рассказать.

— Это с перепугу... Дальше? Почему у него после этого продолжал светиться концентратор?

— Там же автономность. Вирус, — для простоты она решила назвать именно так, — по инерции продолжал транслировать нужную команду даже после остановки витальных функций: это часть его функционального кода. Но ты и здесь успешно махнул топором, хе-хе.

— Да, если нарушить резонанс, рассинхронизируется... — он вовремя осёкся, покосившись на неё.

Видимо, боковым зрением всё-таки заметил улыбку.

— Дальше?

— А дальше всё просто, — вздохнула японка, приступая к предпоследнему этапу манипуляций. — Суть этой хреновины — независимое воздействие из двух источников. Причём если снять с руки браслет, собственный имплант ровно на ту же мощность увеличит свою производительность. На угнетение. Дублированный заряд.

— Так а ты сейчас что делаешь? Почему у него дыхание и мозг не запускаются? — кажется, кое-кто снова заёрзал.

— Чё, тебя снова успокоить? — не удержалась японка, делая суперозабоченное лицо, заглядывая Рыжему в глаза и заботливо всматриваясь в его зрачки.