Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 4 (СИ) - Афанасьев Семен. Страница 7

— При японцах, даже если Хамасаки к тебе всей душой — допустим такое! — в первых рядах человеку с твоей рожей не бывать по определению. Из тебя просто выжмут всё — а самого задвинут. Хорошо, если не как твоего отца. Это ещё в том случае, если наша сторона проглотит то самое каскадное усиление, что вряд ли.

— А китайцы меня буквально осыпят бонусами и поднимут на трон?

— А у нас в диаспоре есть примеры успешных инородцев в первом списке, — на полном серьёзе возражает китаец и выдаёт несколько фамилий, которые мне ни о чём не говорят. — Назови кого-то аналогичного у джапов?

Моё молчание он принимает за частичное согласие:

— Я, кстати, даже согласен с твоей стратегией!

— Интересно, с какой, — роняю обескураженно и искренне.

— Сидеть на заднице до последнего и не выпускать даже пара наружу. Ты набил цену по максимуму, я оценил. И не только я: твоё усыновление Тикой Хамасаки сейчас обсуждают абсолютно во всех ханьских кланах, поверь!

— Фигасе я популярный, не ожидал. Кстати, это не усыновление.

— Да-да, верю-верю. А, ты ещё такой момент учти! Что, если Хадзимэ Хамасаки в поисках независимости от супруги начал прорабатывать варианты сотрудничества с нами за её спиной? А ты, как актив и подопечный жены, решением суда после их развода будешь передан мужу?

— Занятно.

— Ты не гражданин, — простенько вздыхает Чень. — А непредсказуемые решения суда ставили с ног на голову и более серьёзных людей. А уж если учесть, что по документам ты числишься натуралом, так и вовсе — мелочь, никому не интересно.

— Это решение было бы незаконным. Его бы отменили если не на первой, то на второй апелляции.

— Пф-ф-ф, такие процессы могут длиться годы. Ты уверен, что доживёшь? — китаец ухмыляется. — Хадзимэ, в отличие от жены, человеколюбием не страдает, а твоя собственность к нему интегрируется за… за очень быстро. — Видимо, он хотел назвать более конкретные сроки, но в последний момент почему-то сдержался.

Глава 6

— Знаешь, нет. — Покончив с рулетом, тщательно вытираю губы и руки салфеткой. — Спасибо за подход к снаряду, но нет.

Рубашку, видимо, придётся сейчас идти стирать в туалет, пока не засохло. Потом какое-то время ходить в мокрой на голое тело.

— Ты сейчас делаешь ошибку, — лаконично кивает китаец, глядя в стол.

— Не-а. Это вы все помешались на собственном эгоцентризме. Тика, кстати, меньше вас, хань.

— Конкретно? В чём именно их предложение тебе кажется выгоднее нашего? Наш ресурс не меньше, по крайней мере, пока они с Хадзимэ воюют друг с другом в собственной песочнице. Ты не в курсе? У вас даже банк на время деньги заблокировал! — он выдаёт "новость" так, как будто добавляет на чашку весов маленькую-маленькую гирьку.

После размышлений и взвесив, а стоит ли.

— Эх-х, Чень, Чень. — Вздыхаю.

Получается по-стариковски.

— Я не могу гарантировать, не сходя с места и вслепую, что мы наверняка передавим их ставку, — твёрдо продолжает азиат, не отвлекаясь на мою реакцию. — Вдруг они тебе долю кого-то из своих пообещали? Но я готов под расширением твоих подруг пообещать тебе лично, что сейчас играю с тобой в открытую и в рамках определённых полномочий. Это на тот случай, если моя достоверность у тебя по каким-то причинам не определяется — не знаю твоей текущей конфигурации.

Он сосредотачивается, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Интересно, ему что, кто-то подсказывает?

Китаец активирует разноцветный кубик и кладёт под ним правую ладонь:

— Прямо заявляю, что считаю правдой всё следующее. На данный момент наши ресурсы твоей нынешней "семье" не уступают. Хамасаки, в смысле. Твоя ротация в первый список у нас в перспективе возможна, специально палок в колёса ставить не будет никто. Зависит только от тебя, прецедентов более чем достаточно. Одностороннего поглощения нами твоих площадок тоже не будет: твои интересы как инвестора учитываются на старте, можешь заранее тщательно расписать с юристами. Поправка: интересы как миноритарного инвестора.

Да. Кто-то с ним сейчас на связи.

— Благодарю за предельную открытость. Чень, ещё раз: нет.

— Почему?

— Без деталей.

— Когда-нибудь, возможно, даже раньше, чем ты думаешь, твой нынешний отказ мне может значить, что к тебе придут совсем другие люди…

— Пусть приходят.

— … и скажут: "Перепиши всё на меня". Это будет уже без учёта твоих условий и пожеланий.

— Пусть приходят, — отмахиваюсь повторно.

— Ты реально такой отмороженный? Ты же сейчас только притворяешься дураком? Или не притворяешься?

— Есть проблемы, которые имеет смысл не то что решать, а даже и обсуждать лишь по мере их поступления. С моей точки зрения, ты здорово сгущаешь краски.

— Я крайне разочарован нашим разговором. Тем не менее, благодарю за откровенность. — Китаец встаёт из-за стола и коротко кланяется. — Мне очень жаль, что я не смог с тобой договориться и что старшие были правы.

— Какие старшие?

— Мои старшие.

Видимо, он сейчас ждёт, что я не удержусь и буду задавать вопросы дальше.

А я просто не вижу в этом никакого смысла.

Тика слушала чужой разговор, как школьница, затаив дыхание.

Замотавшись с ночи, поймав новость о победе дочери на выборах в школьных новостях, она подключилась к Рыжему лишь тогда, когда Виктора пришёл уговаривать китаец.

Ну, как подключилась. Чтобы не фонить и не висеть в канале явственно, пришлось задействовать крайне неудобную схему: она расширением сидела в расширении облака, которое взаимодействовало с концентратором парня.

Да, и программный продукт незаконный, и сама цепочка — но так Рыжий её хоть не чувствует.

Не то чтобы у неё были секреты от него (уже давала ему понять, что слышит его в любой момент), но… в одном месте заиграло детство?

Вероятно, оно — японка не стала обманывать саму себя.

"Когда-нибудь, возможно, даже раньше, чем ты думаешь, твой нынешний отказ мне может значить, что к тебе придут совсем другие люди и скажут: "Перепиши всё на меня". Без учёта твоих условий и пожеланий". — Чень говорил в общем-то логичные вещи.

Тем интереснее было, что ему ответит Виктор.

— Пусть приходят. — Рыжий в своей обычной манере отмахнулся и то ли изобразил беззаботного дурака, то ли реально не придал значения.

А ведь хань сейчас разоткровенничался больше, чем собирался. Даже выболтал пару нюансов.

Следующие несколько фраз особой нагрузки не несли.

— Чень! — видимо, Седьков окликнул соученика уже когда они расходились из столовой. — Знаешь, где ты ошибся?

— Где?

Судя по звуку шагов, китаец, не чинясь, вернулся обратно.

Лезть в видеоканал или в другие приложения, чтобы убедиться, было просто облом.

— Ты не спросил, а заводила ли Тика вообще речь о моём наследстве. Или оно ей нахрен не нужно, потому что у неё в приоритете совсем другие вещи.

— У Хамасаки есть какие-то свои технологические решения? — хань откровенно провалился в размышления. — Насколько искрометные, что им неинтересны активы ГЕНЕТИКСА? Седьков, ты хочешь сказать, что твои новые покровители с островов обогнали НИОКР твоего отца?

Виктор промолчал.

— Да ну, чушь. Ты сейчас врёшь, хотя приложение этого почему-то и не показывает. Ну или добросовестно заблуждаешься.

— Да тьху на тебя. Примитивный ты организм, Чень, — русский словно поморщился. — Вернее, слишком уж прагматичный.

— А ты иной?

— При чем тут я? О другом человеке разговариваем. Что, если Тика ценит больше нематериальные вещи?

— Настолько, что охладела к индивидуальному бессмертию? — китаец наверняка с вежливой улыбкой продемонстрировал сарказм.

— Вот ты опять всех со своей колокольни меряешь. Что, если к бессмертию она охладела ещё раньше? Далеко не сейчас и не со мной?

Японка заскрипела зубами. С одной стороны, Виктор говорил наредкость точные вещи: она даже не ожидала, что он понимает.