Попробуй меня вспомнить (СИ) - Чмутова Анна. Страница 27

— Ты же меня не для этого звала?

— Ну я могу и накормить, — почему-то смущается Дюша, отчего щеки ее краснеют.

— Да не нужно, я хотел бы открыть подписку на предложенный мне ассортимент.

Девушка заливисто смеется и подходит ко мне вплотную.

— Тогда код для подтверждения подписки в спальне.

Я подхватываю Караулову на руки и несу в сторону ее спальни. Аккуратно укладываю на кровать и нависаю сверху. Целую не менее осторожно, будто бы держу в руках самый ценный фарфор этого мира. С лица перехожу на шею и ключицу, спуская лямку сарафана вниз по точеному плечу. Опускаю свои губы и на него. Ада тихонько стонет, хотя звуки иногда больше похожи на хныканье.

Руками изучаю новые владения и наслаждаюсь как эстет ее формами. Девушка шикарна — в меру худая и в меру пышная. Понимаю как никогда, что я нашел идеал фигуры. И все было бы отлично. И податливое тело подо мной, и приятные стоны на ухо, и нежные поглаживания ладони на моей шее. Все было бы отлично, если бы я что-то чувствовал. Внутри я горю фактические, внутри меня буря и шквал эмоций. А снаружи я не чувствую самой что ни есть банальной эрекции. Это меня смущает. И пугает.

Поэтому я не довожу дело нормально до конца. Только делаю все, чтобы девушка кончила. На моих руках, но не более. Когда Ада, шумно дыша, приходит в себя, я целую ее в губы. От этого всего кайфую, но определенно чувствую себя импотентом. Даже начинаю думать над походом к врачу, хотя в моем возрасте это слишком критичный диагноз.

— Хм, а дальше? — выдает мне девушка, не спеша поднимать взгляд на меня. Она так завораживает в своем непоказном смущении. Поэтому я приподнимаю ее лицо за подбородок и смотрю внимательно, как ее взгляд из чуть неуверенного постепенно наполняется вызовом мне.

— А дальше мы не будем торопиться, — ну не могу же я девушке, к которой определенно неравнодушен, сказать о своих проблемах. А чтобы Аделаида не начала спор, просто целую ее.

Глава 18

Напрягите память, и вам обязательно захочется что то забыть.

Аделаида

Я прохожусь вдоль новых вешалок, которые ровным рядом вмещают плечи с отшитой заново коллекцией. Удивительно, как после аварии мои девочки смогли быстро восстановить утраченные вещи. Мои восхищения их трудом стали поводом нового сабантуйчика, организованного в кафе через две улицы от моего ателье. Мы заказываем метровую пиццу и старого доброго пива.

— Начальника, — снова начинают девчонки свою старую песню. — А что это ты себе хахаля завела и молчишь?

Сначала меня посещает огромное желание просто проигнорировать коллег, чтобы не начинать больно уж щепетильную тему. Но все же под четырьмя любопытными взглядами сдаюсь:

— Не хахаль он.

— Оу, пардоньте. Мужик? Мужчина? Ухажер? Потенциальный трахатель?

— Фу, Света, откуда столько такого… пафоса. Просто… Олег.

Не могу придумать ничего иного. У нас, вроде бы, отношения. А кто он мне? Парень? Звучит как-то будто бы из школьного возраста. Мужчина? Хочу назвать «своим мужчиной» уже человека, в котором буду уверена на все возможные баллы из всех. В совместной жизни, в понимании нашего предназначения и во взглядах на жизнь. Я хочу быть уверена, что мой мужчина в любой момент встанет не огромной скалой передо мной, а рядом, чтобы решить все проблемы вместе. Я хочу быть уверена, что мне принесут кофе в постель и не посчитают это «прогибом под бабу», как заявляли некоторые мои ухажеры. Я хочу быть уверена, что смогу с ним говорить на любую тему и вести себя непринужденно. С Олегом много из этого сходилось, но я боялась думать наперед. Проще было находиться в стагнации и просто наслаждаться его вниманием. Я была не из тех, кто будет бороться за мужика, хоть и была в него влюблена с детства. Но я довольствовалась тем, что мне и так предоставлял с лихвой Олег.

— Так чего молчишь-то по поводу… просто Олега?

— А что мне о нем говорить?

— Ну, например, то, — начинает Алена, — что два раза в неделю я, приходя на работу, нахожу его машину рядом с твоей.

— Ну ставит он там машину. И что теперь?

— Эх, Аделаида, совсем ты нас не бережешь, — вздыхает Анжелка. — Вот лопнем мы от любопытства.

— Я вас соберу по частям, не волнуйтесь.

Слава богу, подруги понимают, что я не настроена на обсуждение своих отношений с Олегом, и отстают от меня. В итоге мы сначала обсуждаем шашни Анжелки с преподавателем, Света говорит, что познакомилась с матерью своего парня, Ира рассказывает, как первый раз посещала сексшоп, а Аленка делится впечатлениями от разрисованной дочкой стены в гостиной.

А я погружаюсь в их рассказы, что немного теряю связь с реальностью. Забываю о времени и выхватываю от родителей за то, что забыла им позвонить в оговоренное время. Отхожу в коридор для разговора с родителем. Папа вздыхает в трубку:

— Вот вы с матерью меня доведете.

— Не поняла. Ладно я, забыла о времени, а мама чего?

— Вчера загуляла с подругой в клубе так, что пришлось ее выискивать в толпе пьяных танцующих тел.

— Вы были в клубе? Папа, вы меня удивляете. Что, серьезно?

— Ты нас с матерью совсем в каких-то стариков записываешь?

— Вовсе нет. Но удивительно.

— Ладно, хорош оправдываться, — вздыхает в трубке отец. — Меня мать твоя делегировала звонить тебе. Твой… этот… какую еду ест?

— Кхм, пап, его зовут Олег.

Да, завтра мы с Олегом должны посетить моих родителей. Насколько я знала, пока Нестеренко с папой устраняли последствия аварии в моем ателье, они были вполне сговорчивы. А после отец перешел в странный режим, когда величал мужчину просто «этот». И это наиболее нейтральная среди всех вариантов форма, остальные слушать можно только под наркозом.

Моя мама решила воспользоваться поводом их с отцом годовщины знакомства для семейного ужина. На котором, естественно, должен присутствовать мой молодой человек, раз уж он оказался рассекреченным по сложным (нет) схемам родительских размышлений. Мама мне заявила, что ей сразу стало понятно, что Нестеренко — не просто мой друг и заказчик в ателье, ей что-то там чудилось и мерещилось еще в то утро, когда мы ели втроем рыбу.

— Олег ест всю еду. Где нет чеснока — на него аллергия.

— Ты посмотри, аллергетик нашелся, — ухмыляется явно в трубке папа.

— Аллергик.

— И он тоже, — в трубке слышу как-то споры, отчего понимаю, что мама отцу тоже высказывает свое «фи» его откровенной грубости. Не удивлюсь, если сегодня еще дважды она расскажет ему лекцию о правилах поведения при гостях и повторит ее еще раза три перед нашим приходом. — Ладно, ждем вас к семи. Пока, донь.

Прощаемся с папой. А я думаю, когда мой милый и довольно-таки интеллигентный отец успел превратиться в настолько недовольного мужчину по отношению к Олегу? Вроде бы, папа почти ни с кем и никогда не конфликтовал. Наоборот — был спокойным и открытым. Я могла предположить, что все это на фоне назревания первых для меня хоть мало мальски приличных отношений. Возможно, это кризис среднего возраста. Не могла я утверждать точно, какова причина изменений в моем родителе.

Но точно могла сказать, что я волновалась. Приводить мужчину в дом — для меня непривычно. Я только в детстве один раз Митьку Балабанова к нам притащила, всего в крови. Мы играли на стройке, а мой друг детства упал в какой-то проем и долго не мог выбраться. Кое-как совместными усилиями, ему удалось вылезти обратно на плиточное основание, но вот нога была хорошенько посечена куском арматуры. В итоге, боясь получить нагоняй из-за порванных штанов, Митька собирался даже ночевать на стройке. А я его домой к нам притащила, чтобы защитить.

В итоге я тоже отхватила за игры на стройке. Митьку передачи в руки родителей, сообщив им более упрощенную версию, которая бы объясняла его боевые раны.

Так что после этого никогда больше мужчина под мою белу рученьку в отчий дом не входил. Теперь было не понятно, как же все-так поведет себя отец, включивший некстати режим «упертого родителя». И насколько будет мила бабушка, которая обычно не замолкает, поддевая всех, кого не лень. Я около недели отбивалась от активных приглашений моей мамы, не желая так быстро знакомить семью с Нестеренко как с моим потенциальным мужчиной. Или уже действующим?