Великая распря (СИ) - "Amazerak". Страница 21

— Вот же суки! — выругался Феофил. — Когда же их сбивать начнём? Неужели, и правда, все ПВО захвачены?

— Наши же самолёты. Чего их сбивать? Обратно заберём, — задумчиво глядя в окно, проговорил Шмель.

Приехали на базу. Во время нашего отсутствия она переехала в другое здание. Тут нам было отведено чистое, уютное помещение с раскладушками. Рядом имелись душ и столовая. Мефодий, как я узнал, наоборот передислоцировал свой штаб ближе к передовой линии, чтобы находиться вместе с дружиной.

Но едва я помылся и вернулся в комнату, чтобы предаться отдыху, как к зданию подкатил штабной «Гектор», и Шмель объявил, что Мефодий вызывает меня к себе.

Младший таксиарх ждал меня в машине. Его полевая форма выглядела помятой и запылённой.

— Константин, добрый вечер, — поздоровался Мефодий. — Разговор к тебе есть. Только не у меня. Один важный человек хочет с тобой побеседовать. Оттуда, — он указал пальцем наверх.

— Посланец с небес? — пошутил я.

Мефодий добродушно усмехнулся:

— Ну не настолько, конечно, важный… Из ГСЭБ.

Глава 9

Всю дорогу я думал о том, почему со мной захотел встретиться этот важный человек из ГСЭБ. Мефодия было расспрашивать бесполезно — он сам ничего не знал. Оставалось лишь догадываться.

Один раз я уже пересекался с данной службой, когда эфоры ловили Григория Мономаха. Тогда меня обещали вызвать в качестве свидетеля, но потом разразилась война, и видимо, всем резко стало не до этого. Теперь, наверное, вспомнили.

В относительно тихом районе недалеко от нашего акрополя, куда звук артиллерийской канонады доносился лишь далёким гулом, на парковке рядом с высоткой делового центра стоял большой бордовый хардтоп с чёрной крышей. На улице уже стемнело, но и парковку, и проезжую часть, и тротуары заливал яркий свет фонарей — электричество здесь не жалели.

Штабной «Гектор» свернул с дороги и остановился рядом с хардтопом, в который я и перебрался. За рулём этого большого легкового авто сидел мужчина, одетый в тёмно-синий костюм-тройку, так что и не понять сразу — князь передо мной, этайр или обычный гражданин. Мужчина был в годах, широколицый, загорелый. Носил очки в тонкой оправе и внешностью походил скорее на профессора, нежели на сотрудника спецслужб. На заднем кресле сидел Настя, одетая в чёрное короткое пальто.

— Здравствуйте, Константин Дмитриевич, — поздоровался мужчина вежливым тоном. — Меня зовут Тарас Андреевич Аргеад, и я являюсь заместителем начальника отдела по внутренним вопросам главной службы эфоров басилевса. Анастасию вам представлять ведь не требуется, так?

— Здравствуйте. Будем знакомы, — ответил я, пожимая руку заместителю. — Признаться, удивлён, что именно сейчас вы решили со мной связаться. По поводу Григория? И что она тут делает?

— Нет, дело не касается Григория Мономаха — оно куда важнее, — проговорил сотрудник всё так же мягко и вежливо. — Мы должны поставить точку в этой войне и вернуть в Византийскую Политию мир, и я очень надеюсь на ваше содействие.

Слова эти обрушились на меня, будто снег на голову. Похоже, сотрудник решил не ходить вокруг да около, а сразу ударить тяжёлой артиллерией. Стало ясно: он приехал, чтобы снова завербовать меня для какого-то дела.

— Хм… Заманчивое предложение, — произнёс я. — А можно поконкретнее? Что от меня хочет служба эфоров?

— Вы хорошо сработались с Колибри. Хотел бы вас попросить снова заняться совместной работой на благо государства. С командованием дружины вопрос вашего временного перевода на другое задание уже улажен. Об этом можете не беспокоиться.

— Конкретнее, пожалуйста, — повторил я, недовольный такими расплывчатыми формулировками. — Что именно я должен делать?

— Остановить Птолемеев, что же ещё? То же, что вы делали прежде и делаете сейчас. Однако теперь вам предстоит опять работать на невидимом фронте. В ГСЭБ считают, что у вас достаточно сил и навыков, чтобы заниматься подобными вещами.

— Тарас Андреевич, — я внимательно посмотрел в глаза Тарасу Андреевичу. — Если вы продолжите абстрактные разговоры вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, у нас с вами никакого сотрудничества не получится.

Губы сотрудника растянулись в вежливой и какой-то надменной улыбке:

— Да-да, конечно. Собственно, ничего нового вам делать не придётся. Вы уже занимались чем-то подобным, когда ловили Адара Родионова, более известного как Паук. На этот раз вы снова поможете Колибри устранить некоторых лиц.

— Что за лица такие?

— Подробностей пока сообщить не могу. Мы и сами, признаться, ещё не знаем, кто конкретно должен стать следующей целью.

— А почему вам самим не заняться? Зачем вам я? Я не служу в ГСЭБ и вряд ли когда-то буду. Это не моё дело. Я помог однажды Колибри, но это не значит, что я буду теперь всегда выполнять ваши поручения.

Меня просьбы от ГСЭБ начинали напрягать. Уже третий раз приходилось на них работать, пусть и опосредованно. Слазить они с меня не собирались.

— А почему вы помогли в тот раз? Почему вы решили участвовать в поимке Паука? — спросил Тарас Андреевич.

— Думаю, вы знаете, зачем.

— Разумеется. Вы искали убийцу вашего отца. И я уверен, что если бы была такая возможность, вы, Константин Дмитриевич, продолжили бы этим заниматься. Вы заинтересованы в том, чтобы найти и покарать убийц вашего родителя, мы — в том, чтобы решить проблему, которая, между прочим, касается и вас. Теперь Птолемеи — не только ваши личные враги, но враги вашего клана и всего государства.

— Верно заметили. И всё же мне опять придётся на вас работать. А любая работа требует оплаты.

Губы Тараса Андреевича снова сложились в вежливую улыбку.

— Я прекрасно понимаю ваши тревоги. Вы скоро станете предводителем рода и потому обязаны думать не только о себе. Мы все сейчас должны думать о будущем — о будущем, которого могут нас лишить мятежники. Однако если победа будет за нами, то басилевс не забудет оказанной помощи. Когда Птолемеи потерпят крах, часть их имущества, как и полагается, достанется победителям. Твой род получит то, что ему причитается, как и все рода, которые в это непростое время встали на защиту трону.

Намёк оказался более чем прозрачным. Если я буду работать на ГСЭБ, то мой род получит вознаграждение — землю и предприятия, отобранные у Птолемеев. Гарантий, конечно, никаких, но с местными обычаями я уже познакомился и потому знал, что подобное является распространённой практикой. После каждой победной войны басилевс раздаёт своим подданным часть реквизированного у противника имущества. Главное, чтобы мою тайную помощь не забыли, когда наступит время делёжки.

Тарас Андреевич так и не сказал ничего конкретного, но по его словам можно было понять, что намечается ликвидация каких-то крупных шишек из командования птолемеевской армии. Это, видимо, и должно было остановить войну, хотя я не очень понимал, как именно.

— Жалование ваше, как десятника дружины, будет сохранено, — продолжал убеждать меня Тарас Андреевич. — Плюсом вы получите особую надбавку. Так что насчёт денег можете не волноваться.

В целом условия и перспективы выглядели заманчивыми. Одно плохо — я не знал, с чем столкнусь. Дело являлось столь секретным, что мне ничего конкретного говорить не желали. Впрочем, если работа, которую мне предлагает ГСЭБ, могла приблизить победу, оно всяко того стоило.

— Таково моё предложение, — заключил Тарас Андреевич. — Понимаю, мои слова несколько туманны, но пока я не все детали имею право раскрывать. Могу только заверить, что дело важное и что басилевс в догу не останется. Много времени на раздумье я не дам. «Да» или «нет» вы должны сказать здесь и сейчас.

— А чего думать-то? — пожал я плечами. — Помогу, чем смогу.

— Я почему-то даже не сомневался, что ваш ответ будет именно таким. Тогда поехали. Я доставлю вас на конспиративную квартиру.

— А мои вещи?

— Насчёт них не беспокойтесь. Они будут находиться в кантоне вашей дружины. Вам они не понадобятся. Всё необходимое вы получите. Ну и хочу предупредить, что на время операции — а продлится она, надеюсь, не дольше седмицы — вы не должны пользоваться телефонами и пытаться связаться с вашим родным и знакомым. Необходима полная секретность. Надеюсь на вашу сознательность.