Оборона Дурацкого замка. Том 4 (СИ) - Ютин Макар. Страница 41

— Его дефект ушел после восстановления, гунцзы.

— Сомневаюсь. Но мне недосуг проверять, так что ладно. Я же говорил, Богиня милостива к глупцам и убогим. Однако ты задал правильный вопрос. Который должен был поднять сам десятник, — От его взгляда Акургаль явственно побледнел и покорно склонил голову, — Весьма интересно и необычно, что ты обратился ко мне не для своего возвышения, а ради ценной, однако довольно вымороченной боевой единицы… по меркам вашего сброда. Похвально.

Скажу так. Ваша стойка, как там ее называли? Одна из трех. Неважно, ты понял о чем идет речь. Она поможет ему держать организм в тонусе. Пусть занимается дальше. Или начнет заниматься, если не делал до этого. Что касается общего развития… Фармацевты сами знают, чего им нужно. Но никакой специфики у них нет. На вашем примитивном уровне. Общие техники помогают этим босяцким подобиям алхимиков даже в профессиональном плане. Поэтому техники и общие, раз подходят для всех, пусть и с разной эффективностью. А так — у каждого практика есть свой путь развития. Тебе ли не знать?

— Благодарю за такой подробный ответ, Чжэнь лао сянь-шен!

"Ага, значит Юншэна тоже можно обучить выделению Ци из печени. В принципе, звучит логично — если она естественный фильтр, то именно алхимики должны больше всех остальных нуждаться в таком меридиане. Поэтому стоит сделать упор именно на фильтрации, а не вытягивании Ци. И выделении собственной, раз он напитывает энергией свои составы. Правда, это Юншэн должен знать и сам. Гм, а есть ли у него интересные для меня практики? Не все же мне играть в одни ворота. Да, определенно, стоит спросить у него после".

— Да, я сегодня слишком добрый, — Куратор пренебрежительно махнул ему рукой, обрывая разговор, после чего исчез в своей обычной манере. Лишь пятерка рабов, жмущихся под взглядами отряда, напоминала о его недавнем присутствии.

Люди на площадке ощутимо расслабились. Поднялся с земли Ма, который так и стоял на коленях после своей реплики, выдохнул Камей, покачал головой Вань и улыбнулся в ответ на улыбку своего сына. Рабы рядом с ними, напротив, напряглись еще больше, лица побледнели, один вообще выглядел так, словно сейчас грохнется в обморок: непонятно, в голодный или от банального страха.

Они выглядели похоже в своих обносках и деревянных ошейниках, однако Саргон быстро начал подмечать различия. Ближайшие двое обладали грубыми, невыразительными чертами лица и жиденькими темными волосами, спутанной паклей спускающимися вниз, на плечи. Мелкие, даже скорее недоразвитые, с узкими плечами и руками-спичками. Много ли они могут наработать, особенно на голодном пайке?

Третий выделялся плешивой шевелюрой. Не как у Акургаля, а-ля опустившийся деревенский поп, а более странно, клочками. Как будто кто-то хотел обкорнать паренька, но оказался слишком пьян, чтобы довести дело до конца. Лицо и телосложение у раба выглядели под стать двум другим товарищам по несчастью, зато на лице выделялся огромный шнобель, которому мог позавидовать любой семит. В целом, "карлик-нос" смотрелся сущим гоблином и попаданец едва сдержался, чтобы не заржать от него в голос.

Больше всех привлекал внимание четвертый подросток. Чуть более высокий рост, намек на мышцы, рыжая, оттенка медной проволоки, шевелюра со странными градиентными пятнами — где-то цвет темнее, где-то светлее, но с уродливой бессистемностью. Обычное лицо с веснушками (явная редкость в здешних краях), серые глаза.

Вот только в глаза сразу бросалась его мимика. На лице не было ни следа тупой покорности остальных рабов, однако не нашлось и ненависти к своим поработителям или крысиной озлобленности. Скорее, вера в себя и упорство. Сочетанием этих качеств он сразу понравился Саргону, которого передергивало от одного взгляда на других рабов.

Оставалась девчонка, но она держалась наособицу, прятала лицо, не давала толком себя рассмотреть. Следов недокорма, в отличие от первой троицы мальчишек, у нее было поменьше, на уровне рыжего парнишки, но все ноги покрывали синяки с порезами, а в волосах застрял колтун слипшейся крови.

— Кхм, — Привлек к себе их внимание десятник, когда убедился в отсутствии куратора, — Меня зовут Акургаль, я командир Первого отряда, а также ваш самый главный начальник. Из присутствующих. Со всеми вопросами и другим дерьмом идете ко мне. Если среди вас есть больные, хромые или убогие — говорить сразу. По возвращении в казарму, я найду работу и распределю обязанности.

— И еще, — Он набычился, выпятил челюсть и сделал шаг по направлении к детям. Те моментально сбились в кучу, но как-то странно: девочка как стояла отдельно, так и осталась, лишь втянула голову в плечи (хотя куда уж сильнее) да отступила на шаг. А трое забитых подростков сгрудились вокруг мальчугана с упрямым волевым лицом. Последний сжал руки в кулаки и набычился, но каким-то образом не показал агрессии. Скорее, в его позе проглядывала некая просьба не усугублять.

Становилось понятно, что дети не ждали от своих новых хозяев ничего хорошего. У Акургаля легко получилось их запугать. Впрочем, он был довольно убедителен. Хотя и не дотягивал в нагнетании жути и на одну десятую от куратора. Но тот вообще выглядел и ощущался чудовищной тварью в облике утонченного воина, так что он не считался.

— Я терпеть не могу ленивых ничтожеств. Не важно, свободные они или рабы. Кто не сеет, тот не пожинает плоды трудов своих. Поэтому глупцы и бездари, решившие плевать на свои обязанности, или не умеющие выполнять свою работу качественно и расторопно, будут лишаться пищи. Или получать другое наказание. Поверьте, я сумею причинить вам боль без травм или смертей.

— Мы будем работать, господин. Прошу, дайте нам шанс… — Они верили. О, милосердная Гуань Инь, как они ему верили.

— Не отправляйте нас обратно к демонам! — Тот самый "гоблин" с огромным носярой шлепнулся в ноги опешившему десятнику, приобнял его за сапог и натуральным образом зарыдал, — Я сделаю все, господин десятник, только не туда, только не снова… Обратно к тварям…

— Успокойся, — Пропыхтел Акургаль, взялся за шкирку, и, с некоторым трудом, отодрал мальчишку от себя, — Никто вас гнать на стену не будет. Демоны — исключительно наша забота.

— Ха! А этот заморыш не из их числа? Гляньте на его рожу, — Паскудно захихикал Ма.

— Не он сам, так мамка его от страховидлы понесла. Или бабка, — Присоединился к обсуждению Камей, — Небось, родня от такого счастья в подоле концы и отдала. Га-ГА-ГА! — Тут же заржал он над собственной шуткой.

Бедный паренек, едва успел подняться, как тут же снова шлепнулся, теперь на задницу. Он пополз назад, с ужасом глядя на заросшего темной бородой великана, каким ему наверняка сейчас казался бывший бандит.

— ХалА-халА, — Примирительно сказал Вань и положил ладонь на плечо Камея, — Им и так сейчас нелегко. Давайте не будем запугивать наших носильщиков хотя бы в первый день.

— Тогда пусть они сами раскроют рты и поведают нам о своих навыках. Что эти навозники вообще могут делать? Пока я вижу перед собой только бесполезных оглоедов, с которыми нужно делиться пищей. А нас только сегодня поставили на довольствие, — Недовольно протянул Юлвей.

— Не жил хорошо, не стоит и начинать, — Хмыкнул Саргон и собрал на себе косые взгляды.

Но если сокомандники лишь состроили кислые рожи от его шутки, то подростки никак не могли взять в толк, почему парень примерно их возраста пользуется таким уважением в отряде (а иначе никто бы его терпеть не стал), а также котируется у самого(!) куратора. Манера речи Саргона, вкупе с его постоянной улыбочкой на границе между доброй и проказливой, вводила их в ступор. Они просто не понимали, чего стоит ждать от такого человека.

— Идея здравая, — Кивнул Акургаль и на нем скрестились удивленные взгляды абсолютно всех присутствующих, включая попаданца.

— Да не про жизнь, чухонцы вы, тугие на ухо! Про способности. Ты, — Наугад выбрал он одного из непримечательных черноволосых мальчишек, — Имя, что умеешь или чем раньше занимался. Только кратко и быстро.