Оборона Дурацкого замка. Том 4 (СИ) - Ютин Макар. Страница 5

"Жаль, что я не догадался засунуть туда парочку вещей пополезнее", — Кисло подумал Саргон. Ему и в голову не пришло продумать ситуацию с долговременным попаданием в какой-нибудь медвежий угол в другом измерении. Поэтому он и не озаботился ни пищей, ни водой, ни хотя бы нормальными лекарствами. Лишь небольшой корешок-стимулятор, которые обычно раздавал Акургаль перед первым боем.

Его попаданец нашел в мелком перелеске по наводке Юншэна еще давно, до дурацкой второй арки с демонами-паразитами. Правда, вспомнил о нем только сейчас, когда обыскивал свой пояс. Корешок да трофеи из болотного мирка — вот и все, что он туда поместил. И то, если бы не лихорадочные метания его жабы на тему: "куда бы запихнуть хоть кусочек подохшего гнилоуста", парень бы и не вспомнил о сохраненном стимуляторе.

"Окей, живем!" — Приободрился он, — "Не настойка фэйсян, конечно, ее так и не выпил, но стимулятор десятника тоже ничего. Силы придает, пусть и немного, голод притупляет, выработку энергии подхлестывает. Подозреваю, что и "переваривание" чуждой Ци улучшает. По крайней мере, надеюсь на это".

Корень пришлось долго жевать, раз воды не нашлось. Зато удалось поближе рассмотреть затрофеенные предметы от теней из гати. Больше всего Саргону было жаль оставлять в том измерении огромный дрын гнилоуста, который никак не влезал ему за спину, да и не до того было. И так еле ноги унес. Со всякими запчастями от десятка убитых пиявок тоже не задалось — нагибаться и искать их в той слякоти под ногами было бы равносильно самоубийству.

Поэтому трофеев вышло всего-ничего: одна из гнилых рыбин-губ гнилоуста, небольшая, похожая на жемчужину, сердцевина из его груди, а также целая охапка чешуи, мелких клыков, даже выпученных глаз от пиявок. Не Бог весть что, но и такая мелочевка на трофеи тянет. Благо, хоть свой истерзанный мешочек пришло в голову забрать после победы над волной. Прямо перед прыжком Веры в перекресток теней успел. Наверняка удача помогла. А что? Мешочек еще ого-го: рвань-рванью, а завернуть мерзкие ингредиенты внутрь, чтобы не пачкать слизью пояс, все же удобно.

Впрочем, смотреть на них долго он не стал, поэтому быстренько завернул обратно и засунул в пояс, пока навязчивая мысль насчет выбрасывания противной дряни в ближайшую урну не поколебала его сердце. После чего парень быстренько ушел в медитацию. Так сказать, во избежание.

Сперва Саргон придерживался более осторожного плана действий. Добросовестно помедитировал аж целых двадцать минут, пока не почувствовал, как начинает гореть лоб, а также печь и чесаться кожа. Затем добросовестно отсидел на месте еще полчаса, при этом старательно не пялился на всякие интересности вокруг. Однако потом пришла банальная скука. Вдобавок, коварный стимулятор подстегнул жажду деятельности. А ждать следующего "сеанса" медитации долго — не меньше двух-трех часов. Поэтому взвешенным, волевым решением попаданец забил на возможную опасность храма и решил тщательно его обыскать.

Начал со входа в помещение. Прошелся сначала вдоль одной стены, рассматривая элементы архитектуры, дошел до завала, однако не стал искушать судьбу и приближаться к нему вплотную. Вместо этого развернулся и добрался до другого края стены. Там разрушений оказалось куда меньше и выяснилось несколько интересных подробностей.

Огромный зал наверняка являлся молельней. На это указывали ряды адорантов — вдоль длинных стен друг напротив друга размещались глиняные статуи в полный рост, изображавшие верующих. Все фигуры стоящие или сидящие, со сложенными на груди руками в молитве. Некоторые держали сосуд, другие просто имели торжественный вид или тискали в искусно вылепленных пальцах рукояти каменных топоров.

Туловище каждого из паствы покрывалось мантией с обнаженным плечом, показывающим мускулатуру, все ноги были только параллельные, с тонко отчеканенными пальцами. Проработанные черты лица выделялись даже на скудном свету из прорех, вместе с неожиданно четкими, почти живыми глазами. На глиняном лице они смотрелись странно и даже отталкивающе. Будто гневались на случайного посетителя за нарушение своего покоя. Эффект темноты и тишины вокруг, не иначе, но Саргону все равно становилось жутко от взгляда в их слишком живые для кукольных и слишком кукольные для живых глаза.

Однако наибольшим открытием для парня стало внезапное обретение целой статуи в самом центре зала. Прямо рядом с обломками. Он увидел ее только когда натолкнулся на сам постамент и слегка коснулся его выставленными руками. До этого видел лишь платформу, а сам чуть ли не в упор смотрел как бы сквозь объект. Лишь после выявления определенных линий и пропорций с его глаз словно спала пелена, после которой он смог различить статую в подробностях.

Саргон не понимал причин подобной слепоты и сначала даже испугался своей находки. Однако затем вспомнил несколько интересных зрительных иллюзий его прошлого мира. Начиная от медицинских и заканчивая картинами Эшера. Свет из разлома столь причудливо падал на статую, что не меньше трети скульптуры постоянно скрывалось в отбрасываемой каменными глыбами тени. А вторая треть успешно пряталась под уцелевшим потолком храма.

Неудивительно, что он не мог так долго составить цельную картину у себя в мозгу. В конце-концов, есть даже такое явление как парейдолия, когда люди видят образы на основе реальных объектов. Например машинные фары и номер складываются в человеческое лицо. И один человек, указав, куда смотреть, вполне может передать свое видение объекта другому. Как и наоборот, естественно. Пока не скажут — не увидишь. Вот и со статуей получилось также.

Довольный своим объяснением, Саргон даже задержался у скульптуры подольше, обследовал весь постамент, вот только не обнаружил ничего подозрительного или интересного. Даже глиняные статуи по краям имели какие-то надписи, оружие или предметы в руках. Здесь же пусто. Хотя странности у главной статуи храма, наверняка Богини, все же имелись.

Для начала, она стояла ровно по центру помещения. Тем не менее, сколько бы парень ни вглядывался, он не мог различить никаких следов повреждений на белоснежной, почти живой коже. Идеально чистой при этом, без пыли, пепла или строительного мусора от обрушения крыши. То есть обломки, осколки, да даже тонны кирпичной пыли просто миновали объект на своем пути, грузно осели немного позади. Во-вторых, Богиня выглядела слишком низкой для широкого, не менее трех-четырех метров в диаметре, постамента, а также изначально высокого потолка и длинной залы.

Она не слишком отличалась по размерам от своих подданных из глины, при этом сделана оказалась на диво искусно. Саргон и забыл, что древние статуи окрашивали даже в его мире. а белыми они дошли лишь до своих далеких потомков. Но здесь… Женщина казалась живой, несмотря на то, что взгляд упорно отказывался рассматривать подробности. Только общее ощущение обольстительной красоты. Ни черт лица, ни структуры волос или складок на одежде. Впрочем, хватало и доступного. Изящные ладони с букетом полевых цветов так и просились в рекламу бьюти-салона, красивое подобие тоги очерчивало соблазнительную грудь, длинные ноги удачно подчеркивали босоножки со спиральной шнуровкой до самого колена, манящий изгиб лебединой шеи, невинная и вместе с тем кокетливая прическа, золотая радужка миндалевидных глаз…

Он поймал себя на мысли, что похотливо пялится на статую, ошарашенно покачал головой и быстренько отвернулся. Все его надежды об окончательно пройденном этапе буйства гормонов и более спокойной жизни только что пошли прахом. Видимо, подросток лишь слегка успокоился, привел в порядок совсем уж пошедшее в разнос тело, да стал лучше держать себя в руках, только и всего.

"Пойду, посмотрю на мир снаружи", — До приторности фальшивым голосом сказал сам себе Саргон. Ситуацию он решил не анализировать, о ней не думать и вообще, ничего такого не было. И он точно не будет вспоминать неизвестную Богиню в долгие, холодные ночи на койке своего казарменного расположения. Разнообразие фантазий нужно даже лучшим из нас.