Плетеная сказка (СИ) - "Cyberdawn". Страница 37

— Не скажу. Сам рассказывай, что ты тут устроил, — продолжил я партию «Кащей страдающий, но несломленный».

Дело вот в чём — я ОЧЕНЬ не хотел впускать этого засранца, его душонку подлючую и прочие моменты в себя. Мой внутренний ад не для таких скотов, у меня там не хлев, извиняюсь! Но ряд данных имело смысл получить. Кроме того, присутствуя совсем рядом с этим типом, я начинал всё лучше чувствовать, что он начленовертил в Смарграде, так и Ленка работала с сетью.

А то прибью я его без подготовки — а тут какая-нибудь изумрудная бонба «мертвого свиного копыта». Вполне возможный вариант для такого засранца.

И вообще — интересно, на что засранец рассчитывал. Хоть и не настолько, чтобы душонку поглощать, так что попробую разговорить.

А так — трёх минут хватит, чтобы точно разобраться с местной кристалломагией. Не досконально, конечно, но в общих чертах — точно. И можно будет этого типа спокойно прибивать, если он никаких гадостей на случай своего подыхания не приготовил.

— Я «устроил»?! — аж возмутился Игорёк. — В Смарграде всё, как должно быть! Правильное устройство, без этих уродских извращений! Во главе — достойный. И люди знают свое место! Живут, кстати, лучше, чем до ядерного хлопка, — аж загордился он.

— Ядерного чего? — офигел я.

— Хлопка, устроенного коллективным западом для подрыва наших традиционных ценностей!

— Понятно, — понял я, поставив Игорьку окончательный диагноз. — А зачем ты диверсии то устраивал?

— Не «диверсии»! — возмутился чинуша. — А дестабилизировал враждебных носителей противной нам идеологии! Проводил специальные операции!

— Ну ты, конечно, охеренный операционист, — оценил я. — А смысл-то в этом какой?

И тут начал Игорёк вещать, как с трибуны. О традиционных ценностях, справедливом устройстве общества и прочую хрень.

А я недоумевал — этот придурок изначально был настолько тупым, или небывальщина постаралась? Ну, я не знаю, коллективный образ, Идея «типичного чиновника»?

Впрочем, тут не поймёшь: мог быть, мог не быть. Запреты явлений, которые физически не могут быть устранены, например — было делом нередким до конца. От широкой образованности и профессионализма принимаемые, несомненно.

А мог и небывальщиной в голову удариться — и такое возможно. В любом случае, ему тупость нагнуть и доминировать над Смарградом не мешала.

А диверсии — это он посчитал, что если в остальных местах начнут хуже жить, то все дружно побегут под его «мудрое руководство». Потому что Игорёк обеспечивает «сытую жизнь, но чтоб не зажирались» и правильное, традиционное мироустройство.

И самое забавное — он искренне считал металюдей агентами враждебных сил. И умудрялся связать металюдизацию с половыми предпочтениями — о чужих сексуальных вкусах он с пеной у рта рычал, на тему как от чужой интимной жизни плохо общественности. В общем — мерзкий тип, прямо скажем.

И явный «корень зла» в Смарграде: не станет его, никто тратить деньги на диверсии не будет. А местные — сами пускай разбираются, окончательно решил я. Приготовился решать Игорька, как у него зазвонил тяжёлый, фонящий кристаллической небывальщиной телефон.

— Слушаю, — буркнул Игорёк. — И вы, мудаки, одного вражеского диверсанта не смогли остановить?! Меня не устраивает, чтобы он «уходил»!!! Задержать, нейтрализовать! Меня не ипёт, «как», придурки! Бесполезные уроды! — бросил он и бросил трубку.

— И зачем этот урод нас атаковал, — обратился Игорёк ко мне, на что я пожал плечами. — Ладно, тобой позже займёмся, — фантазировал он.

Подошёл к тяжёлой портьере, раздвинул её, дёрнув за шнурок и оторопело уставился на картинку на кристаллическом зеркале.

А там был Иван Дурак, во всей красе. Бодро драпающий из Смаграда. В шлеме-сфере набекрень, перекошеной кирасе. И бережно сжимающий в огромных лапах зелёную резиновую уточку для ванны. Между прочим, я в своё время реально задолбался искать зелёную! И чтоб выражение на клюве морды вредное было, да.

— Это… что?! — выдавил Игорёк.

— Уточка для ванной. Резиновая, — ответил я.

— Ты, лядь, издеваешся?!! Нападение на Смаград — из-за уточки для ванной?!

— Ну да, — ответил я. — Редкой, уникальной между прочим! Моя супруга её очень любит! И я приложил массу сил, чтоб её достать. А она у вас оказалась. Мы бы попросили вернуть — но вы, свинотрахи такие, не разговаривали, — доходчиво объяснил я Игорьку политику партии.

А сам прикидывал и советовался с отправляющей мне ржущие смайлики Зелёнкой. Дело в том, что «устройство дохлого свиного копыта» Игорёк точно сделал. Мощное — ажжуть. Но Ленка тут посчитала… Ну, в общем, выходило, что высокий профессионализм сказался: бомба была в подвале башни. И если рванёт, то башне — звиздец. И… всё. Вот просто всё — взрывная, небывальская, тепловая волна тупо ударят в небо, вместе с щебёнкой, а то и песком, в которую превратится башня.

То есть, Игорька уже можно карать. Но тут десяток обслуги. И лично мне от них отмахиваться не слишком нравится. Принять как побочные жертвы — да не вопрос. Как побочные жертвы хоть всё население Смаграда списать можно, их трудами, только согласно данных малахитницы, погибло примерно столько же народу, сколько в Смаграде есть.

Но побочные жертвы оправданы тогда, когда нет возможности обойтись без них. А я, теоретически, могу обслугу вытащить, между тем, как Игорька прибью, а бомба ещё не рванёт.

Так что считали мы с Зелёнкой, прокладывали маршрут. Игорёк чернел мордой, тыкал пальцем то в картину спины удирающего Ивана, то в меня и издавал нечленораздельные звуки.

Ну а мы, наконец, составили маршрут. И я решил, напоследок, Игорька просветить.

— Игорь, я — металломаг.

— Я в курсе, придурок!

— А ты знаешь, Игорёк, что магнетизм — не непременное свойство металла? — полюбопытствовал я.

— Не смей называть меня… — были последними словами Дуче Смарграда.

Потому как пробил я ему висок тросом и выковырился из-под кристальной плиты. И, на ходу распускаясь на тросы, посайгачил вытаскивать обслугу. Точнее — горничных, видно мужиков покойник к себе не допускал. Ну, в прозорливости не откажешь — как допустил, так и помер.

В обзем, в акомпанименте трёх визжащих дивиц и компании семёрки потерявших сознание, я из окна башни выпрыгнул. И ещё пинок воздушной волной от взрыва получил, но это ерунда. Горничные почти не помялись, правда несколько сменили роли от сотрясения: троица визжащих вырубилась, семёрка обморочных — очнулисть и завизжали.

Ну а я занялся альпинизмом, взобрался на скалу, был бегло поцелован Зелёнкой… и потащила она меня деловито в ход.

— Эммм… а мы куда? — уточнил я.

— За моей уточкой, конечно! — выдала Ленка, деловито таща меня по ходу.

— А так быстро зачем?

— А нечего моей прелести у всяких Иванов быть! Я её помою, продезинфицирую, и больше никуда так отпускать не буду!

Ну… каждый отрывается по своему, несколько ошарашено думал я, тащимый гоблинством по змеиной тропе. И вообще — я дарил, так что вернуть нормально. Нормально, да.

18. Битая безопасность

Притащила меня Зелёнка к байку и ещё щипалась — мол, быстрее давай! Ну вообще, запрягла Кащея, мысленно ворчал я, тормозя за зоной чувствительности чешущего Ивана.

Так не успел затормозить — Ленка стартовала на своей доске, а через три минуты пришло сообщение на визор:

— Я в Траке. В ванной. Уточку помыла, хорошо-о-о =)

— С чем тебя искренне поздравляю, — оттекстил я. — Скоро буду.

— Угу.

В общем, добрался до Трака, даже до ванной, где довольная Зелёнка плескалась в ванной с уточкой. Меня променяли на утку, скорбно констатировал я. И решил не мешать интимному времяпрепровождению Ленки, но был на полпути остановлен:

— Кащей, нам нужно поговорить.

— Ну нача-а-алось! — пожаловался я потолку.

— Нет, не в этом смысле, — хихикнула зелёная вредина. — Просто появились вопросы, ну и вообще.

— Ну, задавай, — аккуратно присел я на край ванной.