Плетеная сказка (СИ) - "Cyberdawn". Страница 48

— Конечно… Нет, — хмыкнул я. — Ты, блин, глухой или глупый? Сказал же: поговорить надо…

Но договорить я не успел — с громким рёвом таёжный выхватил пару кожаных кнутов, фонящих небывальщиной и стал ими по мне стегать. Не сказать, чтобы смертельно, но неприятно. Правда нашёл чем, хмыкнул я, сплетаясь тросами с кнутами. Так этот облом стал размахивать и стучать мной по окружающему пейзажу!

Но недолго, выпустил кнуты, да и полез на меня врукопашную. И силён, скотина — как медведь! Несколько тросов меня лапищами своими порвал, прежде чем я его надежно не запутал и сделал «своим», лишив связи с небывальщиной и небывалых физических кондиций. То есть здоров, конечно, но рвать тросы ему здоровья без небывальщины не хватало.

И только я примерился вырывающегося и рычащего таёжного помучить всячески, поглумиться и вообще душеньку злодейскую потешить, как из фигвама выбегает велотка. И рыдает-верещит:

— Не обижай Жора, негодяй!

— Чегось? — немножко прифbгел я.

— Мужа моего, Жора не обижай! А не то! — и угрожающе на меня скалкой замахнулась.

Ну я бы даже погыгыкал, если бы этой скалкой можно было лёгкую бронетехнику корёжить. Я — не лёгкая бронетехника и всё равно мог бы поржать. Но, блин, ситуация какая-то бредовая.

— Посмотрим. И это, скалкой своей не маши, — выдал ценное указание я. — Против меня не поможет. Давайте, рассказывайте моему Бессмертию, что у вас тут творится!

— А ты кто? — спросила велотка, убедившись что я нечистика незамедлительно «обижать» не собираюсь.

— Р-р-р-ы-ы!!! — конструктивно поучаствовал в беседе таёжный, дёргаясь.

— Кащей я, Бессмертный, — представился я.

— Ой!

— Р-р-р-ры?!

— Ты — прекратить причитать! — возмутился я. — Ты — хорош рычать! Давайте, рассказывайте.

И начали эти двое (таёжный чудесным образом обрёл дар речи, когда до него дошло, что я не нечисть, точнее «не только» нечисть). И выходила такая забавная картина:

Итак, велоты у Таёжного Хозяина выходили… подчинёнными. И, кстати, дивьи люди, которые вроде как родственны велотам, типа двергов-гнумов, орков-гоблинов. Причём это не порабощение, а как бы нормальный нежитеценоз во владениях Таёжного.

И вот, он воплотился, на территории его живут велоты, но — не помогают, указаний не спрашивают и вообще. Хрень непонятная, решил Таёжный и забил, до поры. Тянул небывальщину, подчиняя зверьё, «укрепляя» тайгу. И потрахивая, извиняюсь, медведиц. Ну судя по «тонким намёкам» велотки Дарьи, так выходило.

И вот, на определённый момент стал он являться велотам, чтоб были у него «таёжные пастухи» по-правде. Причём какие-то заморочки у Таёжного были, на тему этого явления. Только поодиночке, в тайне, да ещё в карты непременно надо сыграть.

В общем, выходило, что «похищенные» — практически добровольные подчинённые. Было ряд нюансов, да и вопрос «добровольности разумных» и «видовой особенности» не вполне понятен. Но Таёжный, с его слов никого не неволил, ну а как нечистик высокого уровня врать он и не мог. А с Дарьей у него, опять же, непонятно, насколько видово обусловленный — нарисовался роман. По крайней мере, она нечистика, судя по всему, искренне полюбила, да и он перестал «к медведицам шляться», шалун таёжный.

В общем, выходило, что велоты — больше нечисть, чем металюди. Скорее симбиотические металюди, типа меня, чем стандартные. И базово иерархические, им «комфортно» в лесных пастухах, как подтвердили приперевшиеся «догоняльщики». Ну а нелюбовь к нежити у Таёжного как бы базовая, свойство нечисти.

— Ну охренеть теперь, — констатировал я этот рассказ.

Уточнять, что с супругом Дарьи, я не стал — их дело, а не моё. Но похищения по факту не было, как и порабощения. Конечно, непонятно: что, в общем-то, люди находили в службе нечистику. Но, с другой стороны, они два года сидели в тайге без всякого Таёжного, что было им в кайф. В общем, похоже, подобный тип металюдизации выводил их из рядов «человеков» даже для них самих, пусть и наполшишечки. Как очевидное подтверждение «правильности» текущего положения — пара велотих были беременны, чего за пару лет существования их, как металюдей, ни разу не было.

С другой стороны — может, и Таёжного потихоньку социализируют, не невероятный вариант. В общем, выходило, что дела-то как дела нет. Есть недопонимание и некорректно прописанная-понятая «видовая программа».

В общем, Таёжный на меня не злобствовал, с велотами я поговорил — сами плечами пожимали, но «всех всё устраивало». Так что вернулся я к байку, передал Славке расклады — ну, если к нему караван «брошенных мужей» припрётся.

И расположился на «сон», точнее на визит к Зелёнке. Навестил, пообщались, даже в прятки, блин, поиграли — всё же Ленка была во сне и не вполне вменяема, для бодрствующего. Но всё равно — приятно и вообще.

А с утра я прикинул — в Холодное мне ехать особо не хотелось. а тросы подтверждали, что на данном этапе разборка с Таёжным — вполне за «этап квеста-путешествия» сойдёт. Самое смешное, что мне вроде как «все должны». Но при том — я нихрена толком не сделал, разве что как снарядоуловитель поработал.

Ну и погнал я байк дальше по трассе, имея в виду Небылое: городок со смешанным населением из людей и фараонок. Так, как выяснилось, правильно обзывались рыбохвостые металюди по-нашенскому.

Но доехать мне спокойно не удалось. На обочине, прости меня логика, стояла натуральная русская печь. Белёная, на минуточку. С буркалами вместо заслонок. И противным голосом ревела:

— Помоги, добрый молодец!

И небывальщиной фонила, удивительный факт. Вот все говорящие русские печи посреди лесов — нормальные, а тут небывальщиной фонит, аж странно, хех.

Но при всё при этом чувствовал я себя Вовкой из мультика, когда остановил у отопительной приспособы байк. Ну и поинтересовался, какого хрена от меня этому приспособлению-нечисти понадобилось.

23. Различная пиромания

Связь говорящей печи с «дорогой приключений» была очевидна. Этап квеста «поход за яблоками», куда деваться. Но и сама эта хрень была интересна, в плане того — что за вид, тип и прочие моменты нечистика передо мной.

Потому как все нечистики, так или иначе, получали от живого или материального небывальскую энергию. Большинство от секса, мучений, да и прямого убийства, причём далеко не только людей. Это было скажем так, наиболее энергетически оправдано, максимальный выхлоп при минимальной трате энергии.

Далее, духи мест, животных и прочее подобное — в основе получали энергию от факта «хозяйствования». Но крайне редко пренебрегали «тремя основными» методами. Тот же Леший и его типы и виды — только «за» потрахаться, очень не против подпитаться от «заблудившегося». Водяной — секс и смерть, пугать и мучать водяной не любил. Домовые и то были не против с хозяйками, хоть и не критически завязаны: у домовых на людей-дом было очень много завязано эмоционально, так что вариант соития был для данной нежити сугубо добровольным, чуть ли не исключительно по прямой и настойчивой инициативе человека.

Берегини — тут сложно, они «не живые», а то и частично мёртвые, при этом получают очень ощутимый выхлоп от сохранения «по правде» на территории берегомого. Но тоже, вполне ипи епабельны, хотя тут уже по собственному желанию и без «потребности».

Всё это к чему: нечисть получает энергию. Если не получает или она ей не слишком нужна — так и нет этой нечисти в материи, болтается она в небывальщине. И вот передо мной материализованная в виде печки нечисть. Явно, очевидно и безоговорочно «заточенная» на людей, в форме человеческого изделия. Сложно сказать, вселившаяся в существующую печь, или сформировавшая свою «плоть» небывальщиной. Но существующая «на разумных» — факт. Не «дух места», тоже гарантированно, как и не дух явления. Именно нечистик в виде печки, говорящий, чтоб его.

Внимание вопрос: а энергия-то откуда? Из страха от вида говорящей печки? Так она толком не мобильна! Скорее всего может «сменить позицию» раз в некий цикл, от дня, до года, примерно так. Кроме того крохи этого страха будут, прямо скажем. Не говоря о том, что эта говорящая печь — уязвима для самых простых людей, разломают нахрен, если что. Пусть и с трудом.