Плетеная сказка (СИ) - "Cyberdawn". Страница 57

— Ну… в целом — «да». Хотя не все были столь агрессивны. Но люди, их жизнь и взаимодействие с ними — основа существования любого бога. А этого нет.

— Титаны? — предположил я, а по небывальщине пробежала дрожь. — Звиздец, — скорбно отметил я.

— Что такое, Кащей?

— Да, похоже, они. Небывальщину всколыхнуло.

— Очень похоже на то, — протянул Славка.

— Ладно, о них мы ничего не знаем, и лезть я в эту зону, наверное, не буду. А заеду к Чёрному морю с севера.

— Наверное, так лучше. Хотя и там…

— Похрен, Слав. Мне туда надо! — на что ушастый кивнул. — И огибать море мне не охота.

— А там тоже самое, — «порадовал» меня Славка. — Не в плане бомбёжек, а силы. Всё побережье.

— Эллины? — уточнил я, подумав.

— Похоже на то, Кащей, — признал ушастый.

— Ну, значит буду на месте разбираться. И всё-таки с севера надёжнее, — попробовал я почувствовать и, вроде, выходило так.

В общем, сейчас вставал вопрос: «а как?» Лететь мне нельзя, нужны дороги. А с дорогами мало того, что хреново, так и хрен свернёшь — некуда. А возвращаться — нельзя. Вижу, понимаешь, цель, не вижу препятствий, да.

Так что ехал я к мёртвой Столице в сомнениях. И не посоветует ведь никто ничего толкового, блин!

27. Странный квест

Кольцевая, конечно, была не в лучшем состоянии. Но при этом, буйства полей и лесов не было, так что от своего обычного состояния она отличалась только обломками. Само же качество дорожного покрытия сохранилось неизменным, мдя.

Ну да байку не страшно, так что ехал я спокойно, пытаясь уже теперь понять, что случилось со Столицей. И всё равно ни черта не понимал — на месте мегаполиса была буря небывальщины, но даже некроса не сказать, чтобы запредельно много. На что, кстати, отсутствие массы умертвий и навов прямо указывает.

В общем — просто буря энергий, в которой даже нечисти не слишком комфортно. И небывальщина… ну была гораздо ближе, чем в других местах, как будто границу прорвало. Уж чёрт знает чем — взрывами или массовыми смертями. Но знаний и мозгов понять, что случилось, даже у мудрого меня нет.

Так что забил я на попытки понять, да и стал окончательно решать. На запад и так, и так всё разбомблено, а у Чёрного моря — титаны, с которыми как-то не очень хочется видеться. Даже если бы я был один — не очень. Привлеку их внимание к остаткам человеков ненароком, а бороться с ними, если что… да чёрт знает, как и чем. Воплощенные стихии и прочее подобное, блин.

И с востока моря — полоса “условно титанская” — в пять сотен километров. А вот с северо-запада — всего сотня. Так что всё же поеду я прямо на запад, буквой “Гы”, окончательно решил я.

И погнал на запад, что, кстати, сделал правильно: мёртвые радиоактивные пустоши с минимум нечисти. Отдельные островки под Боровыми и Полевыми встречались, но в целом — фоллаут, как он есть. И, подозреваю, центральная и западная Европа такя же, хотя чёрт знает — скандинавы вроде не запредельно пострадали.

А вот нежити как призрачного, так и вурдалачьего типа было немало. Полудохлой от голода, совершенно безумной, не от “заворота” мозгов или их отсутствия, а от того же голода. Под байк лезли, молодцы такие, хех. Прям “служба доставки душевности”. Не сказать, чтоб я так уж прям ликовал со страшной силой, но запасец не лишний, над энергией я даже почахнуть готов, наполшишечки.

Правда, к вечеру у меня нарисовалась дилемма: ночью надо сноходствовать и навещать Зелёнку. Это — принципиально. Однако полудохлые вурдалаки и озверевшие навьи тупо рвались ко мне. Чуяли нечисть и нежить, часть отшатывалась вблизи, но всё равно пёрли. Значит, и часть человека чувствовали, ну и желали схарчить.

Это, конечно, хорошо — энергия и всё такое. Но одновременно сноходствовать и пробивать нежить тросами я не обучен. А если просто валяться — так они изгваздают байк и меня! Да и ещё, учитывая этническую принадлежность, невзирая на мёртвость, что-то гарантированно сломают, а что-то — пройепут. Эти качества даже смертью не исправить, факт.

Вот вроде и ерунда, а задачка на самом деле не слишком просто решаемая. Но за полчаса мудрый я превозмог: распустился на тросы, которым дал установку. Как Кашпировский, хех, только без трёхлитровой банки.

А именно: приблизившиеся души некротического типа гарпунить самотёком. Вероятность какого-нибудь вменяемого упыря-вампира, ну или ещё чего-то такого, бегущего ко мне, в ночи глухой, ради возможности поздоровкаться… Ну-у-у… ненулевой. Но и хрен с ним, с дружелюбным таким, честное слово! Прибьётся, так будет знать, как людей в неурочное время будить, да.

Посноходствовал до рассвета исправно, с Ленкой пообщался в удовольствие. И мелким становиться не приходилось, ну почти… В общем, довольный, пришёл в себя и порадовался если не запредельно, то заметно пополнившейся кубышке. Нежить пёрла и продолжала переть если не бурным потоком, то стабильным ручейком. Кстати, несколько упырей неподалёку ошивались, не металюдей, а именно умертвий. Но не поехавшие — ко мне не приближались. А охотиться… да не до них мне. И в этих краях либо человек с этой пакостью встретиться готов, или не попрётся. Ну а если попрётся — сам себе злобный умертвий.

Поехал я дальше, но интерьер окружающий не радовал: стали появляться совершенно дремучие леса, с какими-то дикими и агрессивными Лешими. То есть, завернуть мне путь — было для этих товарищей навязчивой идеей, чтоб их! Как свинотрахи, только Лешие — ничему не учатся, блин. Так что пришлось растроситься полностью и так и ехать: на Бессмертного, в силах тяжких, местная шелупонь не саботажничала. Правда, внимание, злобное и недовольное, так и давило. Хотя причину столь злобного поведения лешаков я понял: умертвия, фактически осаждавшие живые области. Так-то они, конечно, человеков в меню предпочитают. Но при отсутствии и зверь сгодится, и дерево, и травка погуще.

В общем, въезд и выезд в лесные массивы сопровождался пробиванием через уныло копошащихся вурдалаков, от бескормицы готовых вегетарианствовать. А кубышка пополнялась.

А путь я рассчитывал проложить до Дуная, дугой. И по берегу добраться до моря. А там уже, надеюсь, выйдет без аварий: “путь приключений” против путю над водой точно не возражал — и так, и так на остров.

А километров через шестьсот от столицы уже начались не отдельные анклавы растительности, в радиоактивной пустоши, а отдельные пустоши. И стали у меня возникать сомнения, а радиоактивные ли они? Ну, в плане, площади звиздец какие зачищены, притом на восток от столицы — редкие области. А не химией ли здесь какой ядовой поработали? А то для таких площадей ядрён-батонов не напасесси, факт.

Ну и, соответственно, нежить постепенно сошла если не на нет, то стала редкой, как и положено в живом краю. И человеки, точнее — поселения, стали вдали ощущаться. Но мне туда было не надо, так что ехал я спокойно. Хотя в паре мест лес вообще нахрен разламывал трассу на несколько километров. Если бы не визор — мог и заблудится нахрен, зарастили всё Лешие наглухо.

Объехал столичный мегаполис — в принципе, будучи столицей, хоть и меньшей страны, от нашей он не особо отличался. Те же руины, та же буря в небывальщине.

А оттуда двинул к Дунаю, и вот тут стали появляться Меллорны: эти орясины при всём желании не пропустишь. Впрочем, никаких встреч у меня не случилось, разве что проскочил мимо охреневающего каравана, запряжённого не нашими правильными единорогами, а импортными огромными метабыками.

Но задерживаться не стал, караван шёл, чувства квеста не возникало, так что продолжил я путь. И выехал на побережье реки, впадающей в Дунай. Не самое, конечно, удобное место для пути, но не моей бессмертной персоне ныть.

Ехал до сумерек, заночевал на берегу. И к следующему полудню добрался до Дуная. Чувство пути на “перелёты” через притоки алярма не било, но вот отсутствие событий меня не то, чтобы напрягало…

Да напрягало, блин! Я бы предпочёл печке-другой помочь. Пейзанам каким или даже свинотрахам. Просто вот стопроцентно — просто не будет. А Дунай, до которого я добрался, находился уже в “зоне Титанов”. Это даже чувствовалось, хотя не как колебания небывальщины, а именно душевно. То есть свет, ветер, вода, да даже земля — ощущались в небывальщине не столько как объекты, а как “места” и, одновременно, часть чего-то разумного и обладающего волей. Такое, специфическое ощущение, хотя скорее успокаивающее. Разумно-волевые, конечно, но пофигистичные, не менее очевидно.