Осколки (СИ) - Тафи Аля. Страница 3
Готов к тому, что она будет плакать и не сразу согласится.
Но она же умная девочка, его Алёна. Она же понимает, что без него она не справится, не сможет жить без него.
С того дня, как они поженились, Алёнушка больше не работала.
«Женщина сын, не должна работать. Работающая женщина, горе в семье. Мало того, что вся семья питается полуфабрикатами, так ещё они наглеть начинают. Нет сын. Женился, значит сам обеспечивай свою жену.»
На что она будет жить?
Он презрительно скривился, вспомнив, что его жена брала небольшие подработки периодически.
Закончив, с красным дипломом институт, она планировала выйти на работу бухгалтером, после декрета. Но у Ивана были свои на это мысли. Никакой работы! Его жена будет сидеть дома и готовить ему борщи.
Её небольшие подработки, совершенно не волновали Ивана.
«Мне нужны мои деньги, Ванечка. Тебе на подарки, девочкам на сладости.»
Алёна тогда его так просила, что Иван сдался и разрешил ей брать работу на дом.
Но ведь это капля в море. На них, им не выжить.
Он мрачно смотрел на фотографии, рассыпанные по столу.
Его блуждающий взгляд натолкнулся на фото, с отпуска. Его отпуска.
На этих фото он и Ольга катаются на яхте.
Да, Иван вывозил Ольгу на море. Не давно. Буквально на четыре дня. Больше он, без своей Алёнушки и девочек, не мог прожить.
Он взял в руки фотографию и перевернув её прочитал, «Катюше врач рекомендовал морской воздух для укрепления иммунитета, но ты сказал, что у тебя нет денег, везти нас на море. Видимо они все закончились на Ольге…»
Не дочитав, он, в раздражении, отбросил фото в сторону.
Да, здесь Алёнушка права. Иван снова почувствовал, болезненный укол совести.
Их младшая Катенька, которой ещё не исполнилось и три года, часто болела и врач, действительно, им рекомендовал «подышать морем».
Иван раздражённо нахмурился.
Да! Ему банально стало жалко денег.
Он потратился на аренду квартиры для любовницы, оплатил сразу за пол года, а это, между прочим, триста тысяч, потом повёз её на море, ещё считай, сто пятьдесят и везти ещё семью…. Это дорого!
Неожиданно он замер.
Это что же получается? Ему Ольга, выходит, дороже Катеньки? Его дочери?
Дурак
Иван, вспомнил, как не давно, Катенька тяжело болела, они с Алёной, страшно перепугались, когда она, вдруг, ночью начала задыхаться…
Это было очень страшно. Беспомощно смотреть, как задыхается твой ребёнок, наверно нет ничего страшнее этого.
Дурак! Какой же он дурак!
Открыв глаза, он снова взял в руку злополучную фотографию и перевернув её продолжил читать. «Именно из за этого, я не вернусь к тебе. Такие вещи не прощают»
Иван снова прикрыл глаза и смачно выругался.
Не вернусь… Иван поморщился. Боль в груди нарастала, превращаясь в огромную рану.
Представить себе жизнь без Аленушки и девочек, Иван не мог. Никак. Нет его без них. Совсем нет.
Он перебирал оставшиеся фото, разглядывая их без особого интереса.
Взгляд зацепился за фото, на котором он запечатлён с цветами в руках. Сто одна роза. Такой модный, статусный букет, который он, недавно, подарил Ольге, на её день рождения.
Даже не переворачивая фото, он знал что там будет написано.
«Почему?»
Иван бросил карточку на стол и закрыл лицо руками.
Почему? Почему он дарил любовнице, которую едва терпел на самом деле, цветы? Почему возил её, а не своих любимых девочек, на море? Почему?!
Потому что она выложит эти фото в сеть, со словами «от моего котика» и все её подружки, поймут, что это он, что он настоящий мужик, который может подарить шикарный букет, золото, свозить, не надолго правда, но ведь — дела, дела, на море. Он мужик.
У него все есть.
Дом- полная чаша, в котором красавица жена и две лапочки дочки и шикарная любовница, молодая и глупая, свой бизнес, автомобиль…
У него все так, как должно было быть.
Или нет?
Что- то не складывалось в его картине мира. Что- то было не так…
«Срезанные цветы- это деньги на ветер. Дари их только любовнице. Что бы все видели, что ты мужик. Жена пусть сама выращивает. Хочешь цветы? Иди, сорви себе букетик.»
Вспомнил он, очередные слова отца.
Иван вспомнил мать, которая действительно, никогда не просила цветов и разумеется, их не получала.
Она их выращивала. Весь двор, возле их дома, был засажен цветами. Он оглядевшись, увидел множество комнатных цветов, которые выращивала его Алёнка.
Иван, мысленно, застонал.
Получается, что в любовницу, он вкладывал денег больше, чем в семью. Она выходила ему дороже, чем его любимые девочки!
Две его маленькие принцессы, которые с искренней радостью бежали к нему встречая с работы, оказались в худшем положении, чем не любимая им женщина…
Иван, с маниакальным, практически, интересом, принялся вновь рассматривать оставшиеся фото.
Перебирая свидетельства своей измены, он чувствовал, как в груди все больше и больше разгорается огонь вины.
Обжигающий, оставляющий уродливые шрамы.
Следующее фото, попавшее в его руки, было из салона красоты. Ольга сидела на маникюре, где ей натачивали ногти. Она любила кроваво-красный цвет лака. Цвет страсти, как считала она.
Его Алёнушка никогда не ходила в такие салоны. Да и не зачем ей это. Она очень красивая. Той, природной красотой, которой не нужно никакое дополнение.
Иван судорожно вздохнул и не выдержав, сгреб все эти фото в пакет для мусора. Он хотел сжечь их, предварительно разорвав в клочья, что бы избавится от чувства грязи, которое все больше и больше затягивало его, как в болото.
«Не позволяй бабам управлять тобой. Всё решения принимай сам. Создай им обеим такие условия, в которых они зависят от тебя. Кто платит, тот и заказывает музыку».
Голос отца, поучающий и наполненный самодовольством звучал в его голове.
Почему? Почему вся, так тщательно спланированная жизнь его, разбилась?
Что он сделал не так? Ведь он всегда, следовал правилам.
Иван снова тяжело вздохнул. Стены давили на него, пустота наваливалась, мешая дышать.
— Алёнушка… — с тоской выдохнул Иван. — Где же ты?
Звонок телефона заставил его вздрогнуть и схватив трубку не глядя выпалить- Алёна?
— Борис..- гулкий, басовитый смех друга, откровенно расстроил.
— Да… — Иван устало прикрыл глаза вяло ответил.
— В гости вас хочу позвать, на шашлычки и коньячки. Чего кислый какой? — голос друга звучал до неприличия радостно, а раздающиеся на заднем фоне детские голоса, рвали душу.
— Алёнушка ушла. С детьми. — с трудом выдавил он.
— Да ты что?! — через почти минутное молчание раздалось из трубки. — Ушла таки?
— Почему, таки? В смысле? — Иван сразу же, вскричал, возмущенно.
— Ну… потому что этого следовало ожидать, Вань. Ты же..- он промолчал и добавил, — обижал ты её Ваня.
— Чем? — голос Ивана, казалось потерял все краски, — Чем?!
— А сам не знаешь? Ты в свою Ольгу, вкладывал больше бабла, чем в детей. У тебя Алёнка ходила в старом пуховике, а этой б… — Борис запнулся, видимо вспомнив что рядом дети, — девушке шубу купил. — он снова замолчал, — Узнала?
— Да… Узнала. — Иван прикрыл глаза. Горечь разливалась в груди. — Я незнаю что делать, Борь.
— Знаешь Вань, я тоже… может вернуть?
— Сначала бы найти её. Она все оставила. Даже телефон…
Борис, посочувствовав, отключился, а Иван, отняв трубку от уха, закрыл лицо руками.
«Хорошо, что ушла»
Эти слова без ножа его резали.
Кому хорошо?! Ему?!
Ему, Ивану, хреново. Так хреново, что хоть волком вой.
Иван встал и побрел в комнату, там, в баре, у него был коньяк. Напиться бы…
Достав бутылку, он налил себе хорошую порцию и тут же заглатил её.
Нет… пить одному совсем тяжело.
— Кирилл… ты занят? — глухим голосом позвал он.
— Иван? Ваня? Что- то случилось?! — голос Кирилла был наполнен неподдельным беспокойством.
— Случилось…Кирилл… — Иван не мог больше ничего из себя выдавить и замолчал.