Башня Нерона - Риордан Рик. Страница 13
– Это я, – со стыдом признался я. – Бог Аполлон.
Буря принюхалась. Причмокнула губами, провела языком по единственному желтому зубу:
– Голос у тебя не как у Аполлона. Пахнешь не как Аполлон. Дай-ка я тебя укушу.
– Э-э, нет, – отказался я. – Придется поверить мне на слово. Нам нужно…
– Постой-ка. – Мэг изумленно посмотрела на меня. – Ты знаком с Седыми сестрами?
Она сказала это таким тоном, словно я специально скрывал это от нее – как если бы я знал всех трех основательниц группы «Бананарама» и до сих пор не взял для нее автограф. (Историю о группе «Бананарама» [12] – о том, как я познакомил их с настоящей Венерой, чем вдохновил на создание их самого популярного кавер-хита, – я расскажу как-нибудь в другой раз.)
– Да, Мэг, – ответил я. – Я бог. И у меня много связей.
– Ты не пахнешь как бог, – проворчала Буря. И, повернувшись к сидящей слева сестре, заорала: – Глянь-ка, Оса, кто этот парень?
Средняя сестра протиснулась к окну. Выглядела она в точности как Буря – различить их сумел бы разве что тот, кто знал их тысячи лет, а я, увы, вхожу в эту категорию, – однако сегодня ей достался единственный глаз троицы: скользкий белесый шар, глядящий на меня из глубины ее левой глазницы.
Встреча с ней меня не обрадовала, но еще больше не радовало то, что раз этих двух сестер я уже увидел, значит, такси ведет третья сестра – Злоба. А если за рулем Злоба – хорошего не жди.
– Это какой-то смертный мальчишка с кровавой банданой на голове, – рассмотрев меня, объявила Оса. – Ничего интересного. Никакой он не бог.
– Вот сейчас было обидно, – сказал я. – Это правда я. Аполлон.
– А это важно? – развела руками Мэг. – Я заплатила монету. Можно мы сядем?
Вы можете подумать, что Мэг права. Зачем мне раскрывать себя? Дело в том, что простых смертных Седые сестры к себе в такси не пускают. И, учитывая наши с ними отношения, лучше было сразу сообщить старухам, кто я такой, чем ждать, что они сами догадаются об этом в дороге и выбросят меня из машины прямо на ходу.
– Дамы, – обратился к ним я (в общих чертах это слово подходило). – Возможно, я не похож на Аполлона, но заверяю вас: это я, заключенный в тело смертного. Иначе откуда я столько о вас знаю?
– Что, например? – гаркнула Буря.
– Нектар вы предпочитаете со вкусом крем-карамель, – начал перечислять я. – Из Битлов больше всего любите Ринго. Много столетий вы втроем с ума сходили от Ганимеда, но теперь вам нравится…
– Это Аполлон! – завопила Оса.
– Точно Аполлон! – взвыла Буря. – Противный! Всезнайка!
– Впустите меня, и я заткнусь, – заверил я.
Такое я предлагаю не часто.
Щелкнул замок – задняя дверь открылась, и я придержал ее, пропуская Мэг.
Она улыбнулась:
– А кто им сейчас нравится?
«Потом расскажу», – одними губами ответил я.
Усевшись, мы пристегнулись черными цепями, которые служили здесь ремнями безопасности. Сиденье оказалось примерно таким же удобным, как мешок, набитый столовым серебром.
Сидящая за рулем Злоба буркнула:
– Куда?
Я начал:
– Лагерь…
Злоба ударила по газам. Моя голова вжалась в спинку сиденья, а Манхэттен превратился в мутное светящееся пятно. Оставалось надеяться, что Злоба поняла, что я имел в виду Лагерь полукровок, иначе мы в итоге могли оказаться в Лагере Юпитера, резиденции Кэмп-Дэвид [13] или на острове Кампобелло [14] в провинции Нью-Брансуик, хотя, наверное, туда Седые сестры обычно не возят.
Вспыхнул экран встроенного в такси телевизора. Из динамиков на полной мощности грянул оркестр и загрохотал записанный зрительский смех.
– Каждый вечер в одиннадцать! – объявил диктор. – Смотрите… «Вечернее шоу с Талией»!
Я мигом ткнул в кнопку выключения.
– А мне нравится реклама, – возмутилась Мэг.
– От рекламы мозги гниют, – сказал я.
На самом деле когда-то «Вечернее шоу с Талией» было моей любимой передачей. Талия (муза комедии, а не наша соратница, полубогиня Талия Грейс) десятки раз приглашала меня выступить в качестве музыкального гостя. Я сидел на диване, обменивался с ней шуточками, играл в ее дурацкие игры вроде «Покарай этот город!» или «Телефонный пранк с пророчеством». Но теперь напоминания о прошлой божественной жизни были мне неприятны.
Не то чтобы я по ней скучал – мне… Да, я это скажу. Мне было стыдно за то, какие вещи я когда-то считал важными. Рейтинги. Почитатели. Расцвет и падение цивилизаций, которые больше всего любили меня. Разве это может сравниться с тем, чтобы защитить своих друзей?! Нью-Йорк не может сгореть. Малышка Эстель Блофис должна вырасти, чтобы смеяться до упаду и покорить всю планету. А Нерон должен заплатить. Не может быть, чтобы я сегодня утром едва не лишился лица и швырнул Лугусельву так, что она, пролетев два квартала, рухнула на припаркованную машину, – и все это впустую.
Несмотря на мое мрачное настроение и раненую ногу, Мэг оставалась невозмутимой.
Лишенная рекламы, она откинулась на спинку и смотрела, как, мелькая, сменяются за окном расплывчатые виды – сначала Ист-Ривер, затем Куинс, – проносящиеся со скоростью, о которой смертные пассажиры могут лишь мечтать… а мечтать им, будем откровенны, приходится о любой скорости, превышающей десять миль в час. Злоба, совершенно слепая, вела автомобиль, а Оса то и дело выкрикивала указания:
– Налево. Тормози. Налево. Нет, другое лево!
– Так круто! – восхитилась Мэг. – Обожаю это такси.
Я нахмурился:
– Тебе часто случалось ездить на такси Седых сестер?
Тон у меня был такой, каким запросто можно было спросить: «Тебе что, нравится делать домашку?»
– Это было мне наградой, – объяснила Мэг. – Когда Лугусельва считала, что я очень постаралась на тренировке, мы шли кататься.
У меня не укладывалось в голове, что кто-то мог считать подобную поездку желанной наградой. Воистину, императорский двор – порочное, зловещее место.
– У девчонки хороший вкус! – крикнула Оса. – По Нью-Йорку лучше нас никто не возит! Не доверяйте всяким сервисам, где предлагают взять попутчиков! Там почти везде гарпии, причем без лицензий!
– Гарпии! – взвыла Буря.
– Воруют у нас бизнес! – поддакнула Злоба.
Я тут же представил себе нашу подругу Эллу за рулем машины. И почти обрадовался, что сижу в этом такси. Почти.
– К тому же мы улучшили сервис! – похвасталась Буря.
Я заставил себя посмотреть ей в глазницы:
– Это как же?
– Вы можете воспользоваться нашим приложением! – сказала она. – И больше не нужно вызывать нас золотыми монетами! Она указала на значок на плексигласовой перегородке. Оказывается, теперь я мог привязать любимое магическое оружие к их такси и оплачивать поездки виртуальными драхмами с помощью какой-то штуки, которая называется «СЕРАЯ ТАКСА».
Я вздрогнул при мысли о том, что могла бы устроить Стрела Додоны, разреши я ей делать онлайн-покупки. Если бы после этого мне все же выпал шанс вернуться на Олимп, я бы обнаружил, что мои счета заморожены, а дворец заложен, потому что стрела скупила все первые фолио [15] Шекспира, которые только сумела разыскать.
– Я уж лучше наличными, – сказал я.
Оса заворчала, обращаясь к Злобе:
– Это все ты и твои предсказания. Я же говорила, что приложение – дурацкая затея.
– Подбирать на обочине Аполлона – затея еще глупее, – пробурчала та в ответ. – А это было твое предсказание.
– Обе вы дуры! – рявкнула Буря. – Вот вам мое предсказание!
Я начал припоминать, откуда взялась наша давняя взаимная неприязнь с Седыми сестрами. Проблема была не только в том, что они мерзкие уродины, грубиянки и воняют могильной гнилью. И не в том, что у них на троих всего один глаз, один зуб и никаких навыков общения. И даже не в том, что они то и дело западают на какую-нибудь знаменитость и совершенно не умеют это скрывать. Во времена Древней Греции они обожали меня: неприятно, конечно, но хотя бы объяснимо. Потом – представьте себе – они меня разлюбили. Следующие несколько столетий они состояли в фан-клубе Ганимеда. Меня так достали их посты в Инстабоге о том, какой же он красавчик, что в конце концов я не сдержался и оставил едкий комментарий. Знаете мем, где изображена банка меда в форме мишки с надписью: «Милая, он гей»? [16] Да, это я его сделал. И в случае с Ганимедом никакого открытия в этом не было.