Ученик чародея - Кассиль Лев Абрамович. Страница 2

– Каким боком к тебе это пристало? Черт тебя знает! – поражались товарищи. – Мужик ты более-менее активный, развитой довольно, что тебе фокусы дались?

Нескладно, но внушительно Тошка втолковывал приятелям, что если прежняя магия была сплошное жульничество, то сейчас это изобретательство, конструктивность, овладение предметным миром: это распознание всех возможностей, заключенных в вещи, умение найти вторую функцию ее; это путь к созданию предельно компактных, портативных и все вмещающих предметов обихода.

– Понимаешь, какая петрушка намечается! – говорил Кандидов. – Надо извлечь из вещи все, что в ней, понимаешь, заложено. В каждой чертовщинке-вещичке припасен свой сюрприз. Вот найти только его.

И Кандидов шел в цирк. Кандидов шел в тридцатый раз смотреть игру вещей Альпано. Альпано давно уже запомнил в лицо Кандидова. Сначала он приветливо улыбался ему, потом фокусника стали беспокоить эти назойливые посещения «гражданина из публики». Он не знал, как отделаться от Тошки. Он осмеивал его перед всем цирком. Он ставил Кандидова в самые глупые и смешные положения. Он напускал под ноги Кандидову двусмысленную лужу. Он вытаскивал у него из-за шиворота жабу. Он незаметно отстегивал помочи, и Кандидов начинал терять штаны на глазах у публики. Ничего не действовало.

Альпано упал духом.

С некоторых пор Альпано опасался «граждан из публики». Альпано боялся, как бы не повторилась нехорошая история, стрясшаяся с ним в Германии.

Он тогда впервые показывал замечательные номера, изобретенные им самим. Все они основывались на ловкости и простой с виду, но очень хитроумной аппаратуре. Это было последнее слово иллюзионистской техники. Секрет аппаратов мог понять только очень сведущий человек. Профан, хотя бы часами держащий вещь в руках, ничего бы не заметил.

Выступления Альпано встречались повсеместно шумным успехом.

В Кенигсберге ему пришлось конкурировать с известным фокусником старой, «факирской» школы – Розабельдусом. Запахнувшись в цветастый халат, весь в экзотических регалиях, с пышным тюрбаном на голове, сверкающий, фальшивый и надменный Розабельдус с нескрываемым превосходством взирал на штатского Альпано. Но публике начинало уже надоедать бутафорское громыхание Розабельдуса. Ей наскучила эта напыщенная пестрядь и утомительные таинства. Публика с восторгом приняла мягкую и веселую манеру Альпано и загадочные шутки его простых вещей – от зонтика до ночного горшка.

Но однажды, когда Альпано возвращался в свою уборную, ему показалось, что из дверей уборной поспешно выбежал Розабельдус.

Дверь была заперта. Но один из своих лучших аппаратов Альпано нашел разобранным на все составные части. Было ясно: конкурент завладел секретом. Но Альпано ждало худшее.

В тот же вечер в мюзик-холле, когда он пригласил «господ из публики убедиться», на сцену поднялся представительный господин (Альпано вспомнил после, что видел его где-то с Розабельдусом).

Господин изъявил желание осмотреть аппаратуру. Он взял знаменитый чемодан Альпано. Он усмехнулся и ловко разнял его особые потайные и выдвижные части. Зал захохотал. Один за другим все лучшие номера Альпано были всенародно разоблачены. Разоблачены и посрамлены. Зал веселился. Зал аплодировал. Господин, раскланиваясь, крикнул:

– Так, господа, факиры школы великого Розабельдуса раскрывают тайны ночных горшков!

Это была выходка, неслыханная в мировой практике фокусника. (Международные секреты современной «магии» ревниво оберегаются корпорацией.) Это была гнусность, нарушающая все цирковые, товарищеские, все человеческие законы.

Альпано вклещился в горло наглеца. Но зал зарычал, заорал. Альпано оттащили. Альпано освистали. Ангажемент [7] был порван в тот же вечер со ссылкой на «нечистую работу и буйство».

Эту печальную историю Кандидов узнал позже от самого Альпано.

– Я, посматривая на вас, то, се, пятое, десятое, и не стал никогда понимать, что хотеть от меня вам?

О, Кандидов сумел объяснить, что он хочет! Он залпом изложил все свои соображения. Он восхищался, философствовал, доказывал. Он откатал все, что знал о скрытой магии материи, о секрете власти над вещами. Альпано, успокоившись, заулыбался. Он похлопал Тошку по здоровенному его плечу.

– Нет! – сказал он потом, горько скривившись. – Совсем не магический кунст [8], а натуральная теория, молекулярная физика будет делать открытия, так сказать, на серединке материи. Иллюзионизм – это немножко техники и множко смешно. Это шпиль… игровое… Но это чересчур удивительно, и мне очень хорошо, что молодые русские люди понимают мое искусство, тоже полезное! Не совсем только забава! Я уверяю себя вам! То есть верю, так надо сказать?

С этого дня Альпано и Кандидов стали друзьями. Уже была поведана не раз и не за одной кружкой пива история Розабельдуса.

И Кандидов ежеразно скорбел, что этот негодяй не попадается ему в руки. Уже стал Тошка своим человеком в цирке. И партерные гладиаторы, братья Микулинс, как барышники, шлепая Кандидова по тугим плечам и крутому загривку, предлагали ему тренироваться и работать у них за «низа».

Постепенно Кандидов превратился в добровольного помощника Альпано. Это у него находилось исчезнувшее со сцены кольцо. Это его перевернутую карту на расстоянии угадывал фокусник. Это в его кепке спрятал неудачный омлет «Чарли Чаплин», пародирующий Альпано. И весь цирк гоготал над сконфуженным «гражданином из публики», владельцем загубленной кепки, роль которого отлично исполнял Кандидов.

Фокусник очень привязался к этому рослому и ловкому парню. Циркачу нравилось, что и его веселое, хитрое ремесло как-то вырастало и серьезнело в этой стране, полной беспокойной, сосредоточенной и удивительной жизни. Альпано с удовольствием посвящал Кандидова в секреты своих чар. Тошка оказался способным учеником. Он быстро перенимал все приемы. Это забавляло Альпано. Как-то он даже поехал вместе с Тошкой в подшефный колхоз и потряс всю окрестность своим волшебством.

Потом Альпано уехал на гастроли в Японию, подарив Тошке свой портрет.

Кандидов продолжал работать грузчиком. Он ворочал, носил, складывал, перетаскивал. Однажды бригаде пришлось переносить с поезда на таможню огромный багаж какого-то богатого иностранца. Багаж приезжего составлял более ста сорока мест. Вещи были очень велики, но странно легки и тщательно упакованы. Иностранца встречали представители дирекции цирка, артисты и переводчики. Кандидов узнал, что приехал новый фокусник, знаменитый факир Курамарго.

Чудовищный и хрупкий скарб Курамарго перенесли в досмотровый зал таможни. Вежливые таможенники приступили к осмотру. Они делали это больше для проформы. Вскрыв наугад два-три места, они бегло осмотрели их. Кандидов увидел расписанные лазурью амфоры, балдахины, ларцы, диадемы, пагоды и паланкины.

Курамарго сам любезно открывал двойные днища, пустоты в стенках и прочие тайные хранилища чудес. Тут Кандидов рассмотрел, что многие из этих пышных аппаратов внутри были сконструированы явно по системе, составляющей секрет Альпано. Тошка заметил, что эти секретные приспособления Курамарго не показывает осмотрщикам. Внезапная догадка кольнула его.

– Товарищ, – обратился Кандидов к переводчику, – спросите его: он, случайно, не ученик Розабельдуса?

– О да, я ученик великого Розабельдуса! – ответил польщенный Курамарго на вопрос переводчика.

Тем временем таможенники заявили, что осмотр кончен, все оказалось в законном порядке.

– Позвольте, – раздался голос Кандидова, – гражданину из публики убедиться.

– Слушай, оставь! Тут дело, а не цирк, – резко оборвал его военный в зеленой фуражке пограничника.

– Ты погоди! – не унимался Тошка. – Тут такая, понимаешь, петрушка получается. А ну, переведите этому ученику Розабельдуса, что его аппараты желает поглядеть ученик Альпано.

Но Курамарго не ждал перевода. Услышав имя Альпано, он разом потускнел и сгас. Он засуетился, он кинулся запаковывать приборы. Он заявил, что не может позволить сообщить посторонним профессиональные тайны. Но тут уж заинтересовались таможенники.