Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Трофимов Ерофей. Страница 36
– Это тебя дедушка взял к нам на постой? – послышался мелодичный голос, и он, резко выпрямившись и развернувшись, едва не сбил с ног молодую, стройную девушку. В руках она держала его полотенце.
– Меня, – кивнул парень, рассматривая ее.
– Странно. Давно такого не было, – улыбнулась она, протягивая ему холстину.
– Наверное, это потому, что я умею придумывать разные механизмы, – предположил Елисей, вытираясь.
– Хотите есть? – неожиданно предложила девушка. – Пойдемте, я вас накормлю, – позвала она, не дожидаясь ответа.
Первый день, едва передохнув с дороги, Елисей занимался своими мелкими делами, а вечером был атакован Изей, которому не терпелось посмотреть на что-то новенькое. Помня, что он мастер точного литья, Елисей, недолго думая, предложил ему чертеж простейшей ручной мясорубки. Внимательно выслушав пояснения, для чего эта штука нужна, бугай пообещал заняться ею, как только выполнит заказ самого Елисея.
За эскизами они просидели до поздней ночи, а когда в доме все стихло, и Елисей уже устроился на своей кровати, в его комнату проскользнула бесшумная тень. Парень с самого начала отметил про себя внимательный, влажный взгляд Розы, но не думал, что она решится прийти. Сам же он и не собирался завязывать роман, будучи в чужом доме. Это нарушало все законы гостеприимства, принятые в этих местах. Но юное тело требовало свое, а сознание взрослого мужика его только поддерживало.
В общем, к его удивлению, кровать в комнате оказалась на удивление крепкой и добротной, а Роза ускользнула от него, едва начало светать. А самое удивительное, что за всю ночь они едва сказали друг другу несколько слов. Не до того было. Поспав оставшиеся пару часиков, Елисей выбрался к колодцу походкой сильно уставшего человека с ломотой в суставах и ноющей поясницей.
– Дорвался, блин, – ворчал он себе под нос, рассматривая в ведре с водой царапины на груди и шее, оставленные женщиной.
Быстро перекусив в своей комнате, легкий завтрак принесла все та же любопытная Сара, он оделся и отправился в город. Не сдержал любопытства. Очень уж хотелось посмотреть, как сильно отличается город этого времени от того, что помнил он сам. Из оружия он прихватил с собой только новый пистолет, кинжал и нагайку. Не в горах, в конце концов. Тут даже городовые иногда встречаются, убеждал он себя, вертя в руках перевязь с метательными ножами.
Добравшись до границы белой части, он решил не влезать туда, где может привлечь к себе лишнее внимание, и отправился на базар. Уж если можно где-то тут узнать последние новости, то только там. Базар на Кавказе и Востоке вообще это не просто место, где торгуют чем угодно. Это еще и чайные, где можно перекусить и отметить удачную сделку, и своего рода клуб по интересам, где любой желающий может просто поговорить и узнать все, что ему нужно. Надо только уметь задавать правильные вопросы правильным людям.
Делать это Елисей научился еще в прошлой жизни, поэтому не стал спешить и принялся прохаживаться по рядам, то и дело прицениваясь к товарам и слушая, о чем говорят торговцы. Слухов было много. Но главного, о начале войны, не звучало. Это и радовало, и настораживало. Впрочем, услышал он и много интересного. Обсуждали участившиеся случаи нападения непримиримых на поселения и караваны. Услышал он даже о себе самом.
История о том, что после мора в Пригорской выжил всего один человек, заставила оживиться многих. Порывшись в памяти, Елисей вспомнил, что в этом времени вспышки тифа, малярии и оспы в этих местах случались регулярно и уносили сотни жизней. Так продолжалось до введения обязательных профилактических прививок и тому подобных мероприятий. Но случилось это уже при советской власти.
«Вот и думай, лезть менять историю, или пусть все идет, как должно? – задумчиво хмыкнул про себя парень. – Хотя Первой мировой очень бы хотелось избежать. Как и поражения в японской. Да и политическое поражение после Балкан тоже не самая приятная история. Вот только как все это провернуть?»
Подобные мысли мелькали у Елисея регулярно. Но с чего начать, он не понимал. Слишком тут все было косно. Если уж и сообщать кому-то о своих знаниях, то это должен быть человек, имеющий прямой выход на императора. А таких на Кавказе только один. Генерал-губернатор. Но и до него так просто не доберешься. Просто не допустят. А лезть напролом, каторгой закончится. Тут с этим просто.
С такими мыслями он и свернул в ремесленные ряды. Присматриваясь к седлам, кобурам, поясам, сапогам и тому подобной мануфактуре, Елисей вспомнил, что в крепости его встретят аж три женщины. Одна постарше и две маленькие, но от этого не менее любопытные. А значит, неплохо было бы из поездки привезти им хоть какие-то гостинцы. Как говорится, дорог не подарок, а внимание. Тем более что жилось ему у Натальи весьма вольготно. И накормят, и обстирают, и в комнате приберут.
Найдя себе причину, парень решительно направился к нужным прилавкам. Ленты в косы девочкам он нашел быстро. А главное, не дорого. Такие же в крепости стоили в два раза больше. Наталье же он решил подарить что-то, что она могла бы носить, но при этом без всяких намеков. Не стоило дразнить соседских кумушек. Остановиться он решил на легкой шали, вспомнив, как женщина при нем рассматривала нечто подобное, но вынуждена была отказаться от покупки.
Торговка, что стояла за прилавком, дородная тетка лет сорока, едва приметив парня, тут же принялась расхваливать свой товар. Слушая ее вполуха, Елисей не спеша перебирал товар. Потом, вздохнув, отодвинул очередную шаль и, покачав головой, вздохнул:
– Цвета не те. Да и качество так себе. Слабый шелк, – заявил он, припомнив шаль, которую видел у бабки Степаниды.
– Да ты шо такое несешь?! – завопила торговка на весь базар. – Ой, люди добрые, вы гляньте на него, шелк ему слабый. Да ты его видел, голь перекатная?
– Рот закрой, – рыкнул Елисей так, что тетка поперхнулась на полуслове. – Есть добрый товар, так показывай, а нет, так я дальше пойду.
– А деньги-то у тебя есть? – нашлась торговка.
– За то не беспокойся. Без денег я б и смотреть не стал, – отмахнулся парень. – Так есть добрый товар?
– Есть, – вздохнула тетка явно нехотя.
Достав из-под прилавка корзину, она принялась вытаскивать из нее узлы с шалями. Вот это был настоящий товар. Быстро выбрав подходящую по расцветке, Елисей отложил ее в сторону и, посмотрев торговке в глаза, коротко спросил:
– Сколько?
– Пять рублев, – мстительно усмехнулась бабища.
– И как тебя еще с базара не погнали? – иронично поинтересовался парень. – Ты, уважаемая, или дело делай, или веселись. А вместе оно как-то у тебя плохо получается. Так сколько?
– Три, – насупившись, буркнула торговка.
– Рупь с полтиной. Да и то дорого, – усмехнулся Елисей, начиная торг.
– Да ты бога-то побойся! – тут же завелась бабища. – Это где ж видано, чтоб така вещь и за таку цену?! Десять копеек скину.
– Рупь шестьдесят, – сделал свой ход Елисей, мысленно потешаясь над ней.
Уж больно физиономия у тетки была обиженной, когда он отказался брать то, что было разложено на прилавке.
– Два рубля восемьдесят копеек.
– Рубль семьдесят.
Сошлись они на цене в рубль девяносто. Вот тут Елисей встал насмерть. Оплатив покупку, парень аккуратно свернул шаль и, убрав ее под черкеску, вдруг вспомнил, что есть еще одна женщина, которой он просто обязан сделать подарок. Особенно после такой ночи. Дарить ей украшения глупо. Она живет в семье ювелира и отлично знает им цену. А покупать что-то очень дорогое он просто не может себе позволить. Дешевкой же отделываться будет неправильно.
Тут задумчивый взгляд парня остановился на другой шали, и он, чуть усмехнувшись, спросил:
– А эта сколько?
– Да сколько ж у тебя баб? – фыркнула торговка, но посмотрев на него, обреченно махнула рукой. – Бери так же. Уж больно ты зол, когда торгуешься. Ажно жуть берет.
Вот такого ответа Елисей не ожидал. Да, торговался он отчаянно, цепляясь за каждую копейку, как утопающий за соломинку, но узнать, что при этом он еще и злится, парень не ожидал. Быстро расплатившись, он так же убрал покупку за пазуху и уже развернулся к выходу, когда в соседнем ряду раздался отчаянный женский крик: