Звезда заводской многотиражки (СИ) - Фишер Саша. Страница 35

Я сделал вид, что пью, пожалев, что тут нет никакого фикуса, куда можно было бы вылить содержимое рюмки. Не хотелось мне пить пока что. Я не трезвенник, но разговор и в самом деле предстоял сложный. Для меня сложный. Вдохновенная идея снять клеймо демонизации с психиатрии мне только на словах давалась легко. А вот на практике... на практике я все еще робел. Почти как тогда, перед его же кабинетом.

— Ах ты паршивец! — вдруг не своим голосом заорал Феликс, сорвался с места, схватив тапок и одним скачком переместился в другой угол комнаты. — Подумайте только! Раньше на кухне как у себя дома ходили, а теперь и в кабинет прорвались!

Доктор вернулся в свое кресло, руки его заметно дрожали.

— Таракан! — объяснил он. — Ненавижу этих рыжих поганцев! Ничего их не берет! Уверен, что они даже после ядерной войны бы выжили!

Он плеснул себе еще коньяка и посмотрел на нас.

— На чем мы с вами остановились?

— У меня есть еще один вопрос, — сказал я, решив уже ухнуть как в холодную воду. — Личный.

Я кратко изложил суть проблемы — удар по голове, частичная потеря памяти, что делать?

— Иван, вы зря переживаете, ретроградная амнезия после травмы — это обычное дело, — заявил Феликс. И налил себе еще коньяка. — Если травма была не тяжелой, то память сама собой восстановится рано или поздно.

— А ускорить процесс как-то можно? — влез в разговор заскучавший Веник.

— Гарантированного способа нет, — развел руками доктор. — Но если вы непременно горите желанием что-то сделать в этом направлении, то я бы порекомендовал гипноз, — он оживленно встрепенулся. — Да-да, гипноз! У меня есть близкий друг, он изумительный гипнолог, просто изумительный! Если вы хотите, Иван, я могу устроить вам встречу. Конфиденциально, разумеется!

Мы вышли от Феликса, когда уже начало темнеть. По аллее в центре Ленинского проспекта неспешно прогуливались разновозрастные горожане. На горке рядом с останками Дунькиной рощи царил галдеж и балдеж. Кто-то приволок невесть откуда пару коровьих шкур, и теперь парни и девчонки азартно напрыгивали кучей на одну из них и мчались по склону вниз, теряя хохочущих «бойцов» по дороге. Я бы даже принял участие в этой забаве, благо нынешнее тело вполне позволяет физические упражнения подобного толка, но Веник потащил меня в «Петушок». Кто-то там особенный должен был сегодня прийти.

Вечер оказался неплохим, загадочные «особые гости» — патлатыми музыкантами подпольной рок-группы «Фонарь». Забавно, такие юные, почти подростки... Как ни странно, эти смелые ребята, исполняющие неплохие, в общем-то, песни с весьма острыми текстами, совершенно не выдержали испытание свободой. Они много выступали по подвалам и квартирам, когда было нельзя и осуждалось, но когда вдруг стало можно, то конкуренции они не выдрежали, новые песни получались такими себе. Куда делись все остальные, не знаю, а вот лидера их я много раз видел. Он в нашу газету как к себе домой таскался. Толстый, обрюзгший, с немытыми патлами и в футболке с «Металликой». Писал гневные письма, разоблачающие его гонителей, из-за которых он не может свободно заниматься творчеством. И когда их не печатали, приходил разбираться.

Зато сейчас они прямо-таки купались в лучах всеобщего обожания. Даже Лизонька перестала сверлить меня горячими взглядами и переключилась на гитариста «Фонаря».

Я выключил селектор и просмотрел свои заметки. Сам предложил взять на себя эту обязанность, мои соседи все равно поднимаются по будильнику к восьми, так что никакого смысла задерживаться в общаге нет. Так что теперь у меня есть целый час до начала рабочего дня. Минус те пятнадцать-двадцать минут, которые идет совещание.

Свежий номер «Новокиневского шинника» должны привезти сегодня, а значит вечером еще будет летучка по результатам прошлой недели.

Я составил еще парочку дайджестов по датам следующей недели. Занятие несложное, но для работы очень полезное — чтобы нормально здесь работать, мне нужно было сначала «начитать» газету, проникнуться ее духом, стилем и настроением. А уже потом предлагать свои идеи.

— Иван, что с фотографией? — с порога спросила Даша, не успев даже снять пальто.

— Вот она, пожалуйста, — тоном кота Матроскина сказал я и протянул ей карточку, на которой я сидел, весь такой серьезный, на фоне книжных шкафов.

— О, это отлично! — Даша просияла. — То, что надо!

Антонина Иосифовна пришла сегодня раньше обычного. Мельком глянула на заметки по селекторному совещанию, просмотрела мои дайджесты, кивнула, сложила все стопочкой и поместила в лоток для бумаг. Потом подняла на меня свои прозрачные глаза.

— Иван, а напомните мне, вы уже познакомились с Вячеславом Климовичем? — после нескольких секунд молчания сказала она.

— Эээ... Нет, — я помотал головой. — А это у нас кто?

— А это у нас председатель профкома, — вместо главной редакторши ответила Даша. — Он уже на работе, я видела, как он в кабинет заходил.

Деятельность профкома я представлял себе крайне смутно. Вроде, через него нужно вступить в профсоюз, чтобы получить всякие «вкусные» бонусы, вроде коробки с дефицитными продуктами к праздникам или путевки в санатории за бесценок. Или я уже должен состоять в профсоюзе? Еще в вузе? Когда я учился, у нас было два студенческих союза, конкурирующих между собой, но я игнорировал их оба, потому что во студенчестве меня больше интересовали дружеские попойки и отношения с девушками. Блин, какой-то прямо неприятный пробел в образовании, придется как-то выкручиваться, мне же все эти бюрократические мелочи жизни советского человека должны быть хорошо известны. Вроде у меня должен быть какой-то членский билет, а его среди своих документов я не нашел...

Но для обеих дам необходимость моего знакомства с этим парнем была вне всяких сомнений, так что надо это сделать. Идти недалеко, профком на нашем же этаже.

Я поднялся. Но выйти не успел, потому что в дверь уверенно постучали. А потом она распахнулась без всякой паузы на «можно войти?» и прочие вежливые расшаркивания.

Не узнать его я не мог. Несмотря на то, что сейчас он был вдвое стройнее, чем когда я его впервые увидел. И вместо угрюмого ежика «площадкой» голову его окружали задорные вихры. Шея его пока что не сливалась в единую композицию с головой, а про на увлечение боксом намекал только кривоватый нос.

В дверях стоял, цепляясь за косяки широченными плечами, одетый в серый костюм с черной водолазкой совсем еще не похожий на себя будущего Игорь Мельников.

Молодой и талантливый заместитель главного инженера, не менее подходящий в этой своей ипостаси на роль «героического сталевара», чем я.

Мой брат.

Глава восемнадцатая. Брат

— Дашенька, пляши! — радостно заявил с порога, размахивая парочкой бумажек размером с купюру.

— Ты достал, да?! — Даша выпорхнула из-за своего стола и бросилась ему на шею. — Я так мечтала попасть на этот спектакль, спасибо, спасибо!

— Правда, места на балконе только оставались, но это же ничего? — лицо Игоря стало чуть тревожным.

— Да хоть в проходе на табуретке! — Даша радостно завизжала и бросилась ему на шею. Он порывисто и осторожно обнял девушку, словно боялся сломать своими ручищами ее хрупкие косточки. А потом его взгляд упал на меня.

На лице одним махом сменилось множество разных эмоций. Удивление-недоумение-недоверие. И наконец настоящая неподдельная радость.

Он вежливо отстранил девушку, мимоходом вручив ей билеты. И шагнул ко мне навстречу.

Все время, пока они здоровались, я тупо стоял соляным столпом, пытаясь придумать, как же мне себя с ним вести. Но он одним махом разрешил эту мою проблему.

— Ванька! Вот ничего себе! — он облапил меня и хлопнул по спине так, что вышиб весь воздух из легких. — Ты как здесь?! Почему домой не заехал?

Потом он посмотрел на главную редакторшу, меланхолично наблюдающую за нашей встречей.