Настоящий американец (СИ) - Живцов Николай. Страница 37

— То есть ты не будешь выступать перед журналистами? – насупилась девушка.

— Вайлет, зачем вашим газетчикам моя американская рожа, когда есть такая ослепительная итальянская красавица, - я попытался поцеловать девушку, то та мои поползновения пресекла, испугавшись смазать помаду. - Тем более, что с твоим отцом мы всё решили, - добавил я уже совершенно серьезно.

- Фрэнк, я помню, не переживай, - тоже перешла на деловой тон Вайлетт.

Водитель открыл перед нами заднюю дверь и мы ступили на ковровую дорожку.

Пресс-конференция, которую собрали Аньелли проходила в Ре́джо-ди-Кала́брии. Еще ранее мне объяснили, что тамошний Арагонский замок - самое удачное место в городе и что найденные статуи будут смотреться здесь особенно выигрышно.

Всё прошло в лучшем виде. Виолетта живо и образно рассказала подготовленную историю про семейный отдых, в котором участвовал и я. Каким образом левый американский хрен оказался на яхте богатейшей итальянской семьи было тактично опущено, что было частью нашего с Франческо уговора. Все же репутация дочери для него значила многое, поэтому он сразу же выпилил из сценария прогулку Вайлетт вдвоем с каким-то типом на арендованной яхте.

В общем, выходило так, что я просто помог семье Аньелли найти эти статуи и они от щедрот решили одну передать в дар Соединенным штатам, ну и мне тоже немного перепало в карман. Точную сумму для прессы не озвучили.

Мистер Паттерсон от лица американского посольства сделал дежурное заявление об укрепляющейся дружбе между двумя странами и сообщил, что статуя займет достойное место в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке.

На этом мои итальянские приключения можно было считать законченными. План максимум я выполнил.

Два миллиона четыреста тысяч долларов лежали на моём счёте в Цюрихе, в банке Vontobel, который мне порекомендовали Аньелли. Эта часть денег пока останется в Европе. Совершенно не хотелось платить с них налоги и вообще привлекать к ним внимание американский властей, бесчисленных агентств и комиссий.

Пятьсот тысяч ждали меня в "Bank of New-York", их туда Аньелли перевели совершенно официально, в качестве моего вознаграждения. Подписанный обеими сторонами договор лежал у меня в чемодане. Таким образом, я отмыл часть выигрыша в пари. Но самое интересное то, что эти деньги не облагались налогами. Цена статуи, которую получили Штаты с лихвой перекрыла всё что я должен был заплатить.

Еще двести тысяч были у меня в виде дорожных чеков. Но что с ними делать я пока не решил. Одна моя часть, и это был настоящий Фрэнк, хотела вернуть их на счёт “моей” компании в Коннектикуте, чтобы произвести возврат денег незадачливым покупателям телевизоров. Еще и базис под это подводило. Типа нельзя давать повод для начала расследования, вдруг найдут, да и документы, на которые контора была открыта лучше сохранить чистыми. Ведь они могут еще пригодятся.

Другая же часть меня не испытывала к американцам никакой жалости, а, наоборот, требовала продолжения банкета – и дальше способствовать их разорению.

Так что этот вопрос пока оставался открытым. Ладно, вернусь в Штаты, там видно будет.

А пока меня ждал прощальный вечер с Вайлетт.

Глава 17

— Подъём, американская задница, пришло время прокатиться, — эти слова, произнесенные с жутким итальянским акцентом, дополнили чувствительный удар по ребрам. Непроизвольно застонав от боли, я с трудом открыл глаза. Голова трещала так, словно я с товарным поездом бодался. А самое хреновое, мои руки оказалось связаны за спиной.

Твою мать, приплыли. Вместо постели Виолетты, куда я планировал нырнуть после ужина в популярном ресторане La Terrazza, я лежу на захарканном полу в подвале и судя по тому, что меня сразу вырубили, это не очередная попытка папаши моей знойной итальянки выкинуть меня из страны. Это какое-то блядское похищение.

— Подъём, дохлятина! — очередной чувствительный удар по рёбрам и меня рывком ставят на ноги.

— Какого хрена вам от меня надо? — спрашиваю я того, кто только что бил меня ногами. - Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Конечно знаю. Ты тупой американский ублюдок, который решил, что он хозяин жизни. А теперь пошли, босс хочет тебя видеть. Сам пойдешь или тебя опять взбодрить?

— Ценю ваше предложение, но я, пожалуй, сам, - оговорился я от бонуса.

Итальянцы перекинулись парой слов на своем языке, после чего один из них открыл дверь, и мы вышли на улицу.

Это был какой-то маленький домик посреди старого виноградника. Как-будто в насмешку светило яркое солнце, а лёгкий ветерок приятно играл на коже. Вот только великолепную безмятежность этого места омрачали связанные руки, разбитый в кровь затылок и два амбала, что конвоировали меня.

Подвели меня к машине, очередному невзрачному Фиату. Один из похитителей, а в том, что это было похищение я уже не сомневался, открыл багажник. Походу именно в нём я поеду к какому-то боссу.

Однако у второго оказалось другое мнение на этот счёт, из-за чего оба конвоира с минуту что-то обсуждали, яростно жестикулируя. В итоге затолкали меня на заднее сиденье. Тот, что говорил по английски и бил меня по рёбрам, сел рядом, а его напарник за руль.

— Скажи спасибо семье Аньелли. Они выпускают очень дешёвые и тесные машины, — произнеся эти претендующие на шутку слова, мой сосед расхохотался.

— Тебе бы к дантисту сходить, приятель, — не удержался я, стараясь не дышать в его сторону.

— Что ты сказал? - ожидаемо взъелся итальянец.

— У тебя изо рта несёт, как из помойки.

Ответом мне стал очередной удар, теперь уже в солнечное сплетение. Хорошо хоть салон был действительно тесный и размахнуться он толком не мог. Спасибо, Аньелли.

— А ты шутник, американец, но мой тебе совет - заткнись если не хочешь, чтобы я тебе твои же выбитые зубы скормил. Давай, скажи еще одно слово, и пожалеешь. Понял? — я кивнул, отчего сосед еще больше разозлился. — Ты что оглох? Я спрашиваю понял или нет?

— Приятель, ты же сам сказал, что ещё одно слово и я пожалею. Вот я и молчу, — судя по экспрессии гнилозубый выругался, затем что-то сказал своему напарнику, и мы тронулись с места.

Машина ехала порядка двадцати минут, то поднимая пыль грунтовых проселочных дорог, то въезжая на асфальтированные автострады. Судя по пейзажу за окном, оказался я далеко за пределами Рима, куда мы с Виолеттой вчера приехали из Реджо-ди-Калабрии. Неожиданно однотипные поля сменили многочисленные мастерские, склады, мелкий заводик. Затормозили мы у ворот огромной автомобильной свалки.

Я думал, что такие места существуют только в США: настоящее кладбище из старой техники всех сортов, начиная от древних машин, наверное, еще десятых, а то и нулевых годов и заканчивая разбитыми в хлам новинками итальянского автопрома.

Здесь были все итальянские марки автомобилей: Maserati, Ferrari, Alfa-Romeo, разного возраста, от старья, до новинок этого года. Вот только все они были после разнообразных аварий: сгоревшие, сплющенный или наоборот разорванные пополам. Даже не буду представлять, что случилось с их водителями и пассажирами.

Фиат, в котором меня везли на свидание с каким-то боссом, попетлял, сделал несколько поворотов по "улицам" этого жутковатого места, при том последние ряды состояли из разнообразной битой военной техники, оставшейся с войны. Из окна я видел и подбитые немецкие бронетранспортеры, и немецкие же, а также местные грузовики и несколько американских армейских автомобилей.

Довершали картину несуразные итальянские танки, глядя на которые я невольно усмехнулся. Насколько у макаронников была уродливая военная техника во время второй мировой войны, настолько прекрасные машины получаются сейчас, как будто это какая-то компенсация.

Возле одного из танков Фиат, наконец, затормозил. Водила вылез со своего места и открыл мне дверь. Сервис, мля.