Попаданка божественного предназначения (СИ) - Фаолини Наташа. Страница 48

Большинство из них смешливо смотрели на меня, скромно сидящую в уголку, которой не разрешили участвовать в главном мероприятии года. Я лишь мысленно показывала всем средний палец, сосредоточившись на своем. Мы с Халли говорили ни о чем, поддерживая антураж, девушка полностью доверилась мне, ничем не выдавая суть нашего диверсионного плана.

Вскоре мои мужчины стали подходить, целуя в губы перед уходом, не замечая, как сердце одной блондинистой особы кровью обливается. Я ведь и переживала за них безумно. На войну отпускаю, а сама не могу пойти следом! Пока что не могу… но через пол часа!

— Мы вернемся с победой, Азри, — прошептал мне в губы Резар, отстраняясь, ласково улыбаясь.

Как оказалось, мы с Халлонией недооценили силу переживаний представителей сильного пола обо мне. В лагере оставили небольшой отряд в двадцать человек, что должен был меня защищать. И, скорее всего, никуда не пускать. А еще здесь задержался Лютимар, как и думала Халли. И Саадар, как мы вообще не ожидали. Очевидно, что Саад самый сильный маг, если считать чисто магическое одарение, но мужчина захотел оставаться рядом. Хотя я и подозревала, что ему просто не нравится насилие, которого там, куда все ушли, будет предостаточно.

Итого на поле боя, в небесную пустошь дома Морнэмиры, отправились шесть моих мужчин, двое из которых боги, а один императр, что точно хочет отвоевать свое мирное существование в цветущем государстве, с пятьдесят других богов, уставших от проклятия, готовых швыряться градом магией на любого, кто с ними не согласен. И несколько сотен обычных воинов, гордых служением в моей армии.

Нужно было действовать быстро, чтобы опередить их, пока те не напали. Морнэмира будет отбиваться. И больше всего я переживала не о ней, хоть и собиралась все решить полюбовно.

— Что мы будем со всеми ними делать? — Прошептала я прямо в ухо Халлонни. — Двадцать человек мы точно никуда не денем, чтобы уйти незамеченными.

Девушка в ответ посмотрела на меня, как на очень наивного ребенка.

***

Спустя двадцать минут мы затаскивали в палатку последние усыпленные тела, чтобы хотя бы издалека не было видно, что здесь нет сознательных людей.

Меня мучила совесть, оставлять всех здесь в состоянии абсолютно беспомощном не было ни желания, ни моральных сил. Но Халлония настаивала, что скоро они очнутся, усыпляющая магия действует недолго и очень выборочно, поэтому нам и стоит поспешить. Все может сорваться в любой момент, и тогда пропадут наши добрые дела.

— Мы потратили слишком много времени, чтобы перетащить твоих Лютимара с Саадаром на кровать, — недовольно возражала девушка, — хватит мяться!

— Я стараюсь! — Огрызнулась я.

Халли стрельнула в меня колким взглядом, схватила за руку и потащила в портал к своему родовому поместью.

Глава 45

Калебирс

Наше нападение должно было быть внезапным. Ну, хотя бы относительно.

Мы собирались окружить логово Морнэмиры со всех сторон, действовать быстро и разрушительно. Таков был план. Но все, что я мог сейчас — смотреть по сторонам. Небесная гавань этой женщины была прекрасна. В основном, из — за зелени, разнообразных растений и цветов, что росли то тут, то там.

Даже голубой амариллис, тот цветок — наивысшая точка красоты, что может воплотиться в мире человеческих грехов.

Насколько прекрасным может быть то, чем окружит себя живое существо, настолько в противовес тому у него может выцвести гнилая душа. Я бы хотел иметь прекрасный сад у дворца, но все, что могу сейчас — идти в рядах войска против женщины. Необычайно расчетливой, ядовитой, продавшей душу ради достижения цели, во имя мести, но все же женщины.

Я не видел всего этого четыреста лет, но просто пройдя по порталу того, кому позволено находиться здесь — Варсара, сейчас я могу насладиться тем, за чем давным — давно скучала душа.

Примерно эти же чувства разделяли и все остальные. Нас было сотни. Смертные, боги, все смешались в кучу.

Я держал в руке меч. Но совершенно не хотел пользоваться им по назначению, поднимать его, чувствовать тяжесть железа, рассматривая реки крови. Сейчас это ненужно никому. Мы все просто устали. И парадокс в том, чтобы избавиться от гнета этой усталости, проклятия, клеймом нависшей над моей империей, все равно придется все это пережить.

Ферадей и Варсар стоят впереди. Мне они кажутся абсолютно одинаковыми. Но уверен, что Азриэлла нашла в каждом что — то особенное. Она может видеть лучшее в каждом из нас, даже если мы и сами не видим просвета.

Если подумать, я стою здесь ради нее. Раньше не стремился так к нашему освобождению. Но Азри… изменила нас всех. Будь она сейчас здесь, я бы точно ее поцеловал.

— Морнэмира там, я чувствую ее. — Заговорил Варсар, всматриваясь во дворец в метрах пятистах от нас, больше напоминающий ледяной замок в облаках. — И она готова к битве.

***

Азриэлла

Мы оказались сразу в просторном подвале, выйдя из портала. Я и не успела особо оглядеться, лишь подметила, как захламлены всякой брошенной до поры всячиной подвальные стеллажи. И мазнула взглядом по бетонным стенам, когда Халлония бесцеремонно, немедля, потащила меня еще ниже, рассказывая о двухступенчатой магической защите древнего семейного артефакта, что находится в самой защищенной части подвала.

Девушка выглядела удивительно сосредоточенной, даже рыжие волосы, копной спадающие на плечи, сейчас лишь дополняли образ серьезности, а не шебутной непосредственности.

Она сомкнула свою руку на моих пальцах и словно локомотив тянула вниз. Причитая:

— Времени в обрез. План у нас такой себе, в любую секунду может провалиться, даже если просто кто — то решит поинтересоваться, хорошо ли все в лагере! А тот твой истинный демонюка вообще чувствует направление, в котором ты находишься, так что…

Тут мы пришли. Взору открылся витринный пьедестал, смахивающий на защищенный куб. Стекло со всех сторон светилось магией, мелькая концентрированными прожилками. Углы его были заделаны сталью, да такой на вид, что можно практически представить, как она не согнется даже под давлением пресса для автомобилей.

А внутри всего этого, на красной бархатной подушечке с золотистыми кисточками по краям лежал тот самый посох. Он имел широкую длинную рукоять, большой голубоватый шар на конце, переплетенный несколькими витиеватыми вензелями и был едва ли чуть меньше меня в длину. От него, как ни странно, не веяло ни злом, ни добром, это была нейтральность, то, что исходило изнутри коробки.

Я прильнула к стеклу, заворожено вглядываясь внутрь.

— Только не прикасайся, — резко одернула меня Халлония, — шибанет так, что отлетишь к стене.

Девушка строго поджала губы. Но сама собственному совету не последовала, прилепив ладонь к прозрачному ограждению. Повеяло необычной магией, а потом ощущение внезапно появившейся легкой опасности исчезло, освобождая место полному спокойствию.

— Эта защита признает только хозяев дома. Я бы посоветовала отучиваться бросаться ко всему блестящему.

— Как грубо, — надулась я, складывая руки под грудью, — всегда ты такая!

— А жизнь вообще спорное удовольствие. — Констатировала собеседница, легким движением руки поднимая стеклянную крышку и ухватываясь за посох. Мне казалось, у нее у самой глаза азартом горят, а жалуется девушка так, для вида.

В непосредственной близости артефакт казался еще больше, куда занимательнее и увесистее. Только долго разглядывать его времени не было, как всегда, нужно было куда — то спешить. Потом такие моменты и вспоминаются, как самые волнующие приключения.

Халлония уже было хотела потянуть меня снова наверх, в более спокойное, в магическом плане, место, а там бы мы уже решили, как действовать дальше, когда рыжая без каких бы на то ни было предпосылок осела на пол, выпуская из пальцев артефакт.

— Халли! — Я попыталась ее поддержать, но девушка не реагировала, навалившись на меня, словно мешок с картошкой.