Воинственные фейри (ЛП) - Валенти Сюзанна. Страница 124

— Да! — воскликнула я, когда смех вырвался из меня, и глаза Гарета расширились в тревоге, когда пара в комнате, за которой мы подглядывали, посмотрела в нашу сторону. Вот дерьмо.

Гарет схватил меня за руку, отпер дверь, и менее чем через мгновение мы уже мчались по коридору, задыхаясь от смеха и пыхтя, изо всех сил перебирая ногами.

Мы добежали до бара, и Гарет потащил меня вниз, чтобы спрятаться под ним, пока нас никто не заметил.

— Я выиграла, — подначивала я, подняв руку вверх для «дай пять», а он закатил глаза.

— Да, да. Ты выиграла.

Его ладонь шлепнулась о мою в знак признания моей победы, и я рывком проснулась, резко вскочив на ноги и уставившись на свою все еще покалывающую ладонь.

Я сделала несколько вздрагивающих глубоких вдохов, мое сердце колотилось от адреналина, вызванного воспоминаниями о беге под руку с Гаретом. Воспоминания о той ночи цеплялись за меня так яростно, что казалось, будто это произошло буквально только что.

Я чувствовала тепло его свитера, ласкающего мое тело, слышала его смех, звенящий в воздухе, и когда я закрыла глаза, мне показалось, что я могу повернуться и потянуться к нему.

Белая яшма, висевшая на браслете на моем запястье, была теплой на моей коже, и я посмотрела на нее, нахмурившись. Леон был уверен, что мы не сможем открыть ее секреты без крови Гарета, но я была уверена, что воспоминая, по крайней мере, были усилены кристаллом.

Волосы зашевелились у меня за ухом, и я с запозданием поняла, что Райдер в форме Василиска свободно обвился вокруг моей шеи, его голова медленно поднялась, и он прикоснулся своим чешуйчатым носом к моей щеке.

Я потянулась вверх, чтобы провести пальцами по его позвоночнику, затем соскользнула с кровати, перелезла через ноги Габриэля и ухмыльнулась, глядя на Леона, обнимающего Данте.

Бесшумно, чтобы не потревожить их, я пересекла комнату и взяла дневник Гарета из своих вещей, лежащих у изножья кровати, после чего прошла дальше по комнате и поднялась по небольшой изогнутой железной лестнице к люку в крыше. Когда я ступила на прохладный воздух над оплотом Оскура, то обнаружила, что небо побледнело от приближающегося восхода солнца на востоке, а в виноградниках, раскинувшихся во все стороны на многие мили вокруг нас, поют птицы. Мы вернулись сюда из хижины вчера вечером, и пока нас не было, мама Данте постирала все наши вещи и убралась в покоях сына. Ей определенно не нужно было так заботиться о нас, но я не могла отрицать, что мне было приятно ощущать материнскую заботу.

Я взяла теплое одеяло из кучи, которую Данте оставил здесь, и свернулась в нем калачиком, устроившись в кресле с видом на море. Райдер оставался у меня на шее, когда я в сотый раз начала листать хорошо потрепанные страницы, и я была рада, что он был рядом, чтобы поддержать меня. Его кожа нагрелась от моей, и он был как маленький шарф, удерживающий наше общее тепло.

Кроме подсказок, которые мы открыли в хижине, я уже несколько месяцев не находила ничего нового в бесчисленных каракулях, набросках и заметках, заполнявших дневник, но этот сон заставил меня почувствовать такую близость с братом, что я просто была поглощена необходимостью попробовать еще раз. Может быть, открыв страницу, где говорится о том, какие личности он может использовать сейчас, я открою для себя еще один секрет.

Я просматривала страницу за страницей, кончиками пальцев обводя рисунки и слова, безмолвно умоляя брата, звезды или любого другого ублюдка, который мог бы обратить на это внимание, дать мне еще несколько подсказок.

Как раз когда я перевернула последнюю страницу в дневнике, солнце взошло над горизонтом, и первые лучи рассвета пролились на меня, заставив поднять голову и посмотреть на него.

Райдер зашевелился в моих волосах, издав низкое шипение, когда он скользнул по моей шее. Я оглянулась на него, когда он двинулся к журналу, и мое дыхание перехватило, когда я посмотрела вниз на страницу, которую держала открытой.

На ней был лишь слабый набросок океана и вид на горизонт, но по мере того, как я смотрела, золотые чернила начали рисовать узоры поверх этого изображения. Линии медленно формировали карту всей Солярии прямо у меня на глазах.

Я смотрела на нее, смачивая губы, впитывая в себя названия городов, поселков и деревень, аккуратно выведенные почерком Гарета.

Я провела кончиками пальцев по золотым линиям, пульс заколотился, и когда я проследила за местом в центре страницы, магия моего брата коснулась моей кожи.

Я сосредоточенно закрыла глаза, распутывая тщательно скрывающие заклинания и используя свою силу, чтобы призвать то, что было спрятано от меня там. Когда я разорвала их, со страницы выпал твердый куб, и только скорость моих даров позволила мне поймать его прежде, чем он успел упасть на землю.

Я раскрыла кулак и хмуро уставилась на золотой кубик, узнав в нем один из тех, что мы использовали на занятиях по Арканных Искусствам, чтобы иногда пытаться предсказать будущее. Бросать кубик означало следовать зову судьбы и никак не влиять на нее, и мое сердце бешено забилось, когда я снова взглянула на карту, обнаружив слова, нацарапанные в нижней ее части.

Судьба будет вести меня.

И пусть долго она меня прячет.

Пока мой ангел не найдет меня.

Райдер соскользнул с моего тела, вернувшись в форму фейри, и молча забрал у меня дневник. Он подошел ближе к краю личного балкона, который Данте создал для себя здесь, наверху, и поднес книгу к солнечным лучам.

Я тоже встала, бросив одеяло у своих ног и задумчиво перебирая в пальцах кубик.

— Как ты думаешь, это значит, что он действительно сбежал? — я вздохнула, надежда сжимала мое сердце в тиски, но я не могла не смотреть в сторону горизонта и не думать о том, что мой брат где-то там, наблюдает за тем же восходом солнца, что и я, и ждет, когда я найду его.

Видел ли он статьи обо мне в газетах? Есть ли у него теперь хоть какая-то зацепка о моей жизни, чтобы держаться за нее, пока он продолжает прятаться от монстра, который пытался загнать его в клетку?

— Я думаю, это означает, что он планировал это сделать, — осторожно предположил Райдер, который никогда не полагался на что-то столь неосязаемое, как надежда, и я прикусила язык, когда несколько слезинок вырвались из меня и побежали по моим щекам от его слов.

Райдер резко повернулся ко мне, чувствуя укол боли, который он причинил своим сомнением, и нахмурился, поймал мою руку и притянул меня ближе к себе. На мне была только его рубашка с прошлого вечера, и прохладный воздух холодил мои голые ноги, но мне было наплевать на это, мне нужно было узнать, поверит ли он мне в этом. Будет ли он со мной.

— Я просто не хочу, чтобы ты возлагала на это все свои надежды и желания, детка, — прорычал он. — Не тогда, когда нет никаких доказательств, что ему это удалось.

Я молча кивнула, пытаясь сглотнуть слезы, но когда Райдер крепче сжал мою руку, он вытянул из меня эту боль, вместо того чтобы позволить мне отступить от нее.

Дрожащий всхлип вырвался из моей груди, и он наклонился ко мне, сцеловывая слезы с моих щек и пробуя на вкус мою боль.

Когда его рот нашел мой, связь, которую я почувствовала с его силой, почти поглотила меня, а мое горе поднялось в груди, как прилив, настолько мощный, что я боялась, что он уничтожит меня.

Но когда язык Райдера прошелся по моему языку, а его руки обхватили мою талию, я почувствовала себя заземленной рядом с ним. В этом поцелуе было столько боли и страданий, которые мы оба пережили, но он также был наполнен любовью, надеждой и обещанием жизни для нас, независимо от того, как все это закончится.

Звук открывающегося люка привлек мое внимание, и я обхватила Райдера руками, но не отстранилась, пока не почувствовала, как еще одни губы коснулись моей шеи, а сильные руки обхватили мою талию сзади.

Габриэль расправил крылья позади нас, и мы втроем оставались рядом в течение нескольких долгих секунд, отбрасывая тень, пока он упивался силой восходящего солнца.