Воинственные фейри (ЛП) - Валенти Сюзанна. Страница 145

Я прикусила губу от его слов, но, как хорошая маленькая девочка, я написала все до последнего.

Габриэль положил Атлас Леона на стол с другой стороны от меня, прижав меня к себе сзади на долгий момент, заставивший мои бедра сжаться вместе, прежде чем он слегка отодвинулся назад. Он взял одну карту из колоды и провел ею по передней части моей рубашки, стараясь, чтобы его пальцы не касались моей кожи.

Я осторожно вытащила ее снова, расстегнула напряженную пуговицу и посмотрела вниз на карту. На меня смотрела Восьмерка Мечей, в центре которой стояла женщина, связанная и с завязанными глазами.

— Похоже, карты сегодня не хорошие, — прокомментировал Габриэль. — Прямо как моя непослушная ученица. Ты действительно планировала снять секс-видео с нами?

Я медленно откинула голову назад, пока не стала смотреть прямо на него, так что у него открылся прекрасный вид прямо на мою рубашку, затем я сдвинула ноги, раздвинув бедра так, что юбка задралась вверх, обнажив пояс с подвязками, и сказала. — Да, профессор Нокс.

Габриэль зарычал, наклоняясь, чтобы поцеловать меня, его руки вцепились в спинку моего стула, когда его рот придвинулся к моему. Я застонала ему в рот, скользнув руками вниз по телу, чтобы немного унять боль в затвердевших сосках, а затем просунула их между ног.

— Черт, — простонал Габриэль, разрывая поцелуй, его взгляд переместился на мои руки, когда я задрала юбку и провела пальцами по внутренней стороне бедер.

Я откинулась еще дальше назад в кресле и застонала, скользя пальцами по своему пульсирующему клитору через кружевную черную ткань, а Габриэль начал целовать мою шею, наблюдая за шоу.

Он бросил колоду карт на стол перед нами, и они разложились по столу, наша судьба уже была решена. Его руки двигались по моему телу, он расстегивал все больше пуговиц рубашки, а я еще больше раздвигала бедра и медленно погружала пальцы в верхнюю часть трусиков для него.

Габриэль сосал и покусывал мою шею, несомненно, отмечая мою плоть засосами и следами зубов, но я была не против. Когда он стянул мой лифчик вниз, так что мои сиськи вывалились наружу, я с тихим криком ввела два пальца внутрь себя.

— Ты такая плохая девочка, Элис Каллисто, — промурлыкал Габриэль, переместив руки к моим соскам и начав потягивать и сжимать их так, что моя киска запульсировала еще сильнее.

— Если вы предлагаете именно такие наказания, то, думаю, я не против, профессор Нокс, — с придыханием сказала я, обводя свой клитор для него, и моя спина выгнулась дугой к стулу.

— Только для моей любимой студентки, — ответил он, поворачиваясь и крепко целуя меня, его язык проникал в мой рот.

Одна из его рук соскользнула с моих сосков и двинулась вниз по моему телу, и я задохнулась, когда он встретил мою руку своей, проталкивая два длинных пальца глубоко внутрь меня и заставляя меня вскрикнуть.

Габриэль наклонился прямо надо мной, погружая свои пальцы и загибая их, в то время как я продолжала работать над своим клитором, и через несколько мгновений я почувствовала, как оргазм нарастает в моем теле.

— Я так чертовски сильно люблю тебя, грязная девочка, — простонал Габриэль в мои губы, и когда он снова вогнал в меня свои пальцы, я кончила для него, моя киска крепко обхватила его, а мои стоны удовольствия окрасили воздух.

Пока мое тело все еще пульсировало от удовольствия, Габриэль рывком поднял меня в вертикальное положение, заставив мои трясущиеся ноги устоять на каблуках, и толкнул меня лицом вниз на стол, отпихнув стул с дороги.

Я уперлась в твердое дерево, когда он стянул с меня трусики, даже не потрудившись снять их полностью и оставив их вокруг моих лодыжек, пока он расстегивал молнию, чтобы освободить свой твердый член.

Его рука с силой ударила меня по заднице, и я задохнулась от боли, когда он ввел свой член в мою все еще пульсирующую киску.

Я простонала какую-то неразборчивую версию его имени в беспорядок домашних заданий и карт таро подо мной, когда он полностью вошел в меня, остановившись на мгновение, чтобы откинуть мою юбку на спину и погладить округлость моей задницы.

— Тебе это нравится? — спросил он грубо, кончики его пальцев впились в меня, когда он крепче ухватился за мои бедра, и в этот момент я поняла, что он собирается уничтожить меня.

— Да, — задыхалась я, чувствуя себя настолько наполненной им, что мне было трудно вымолвить это слово.

— Хорошая девочка, — он шлепнул меня еще раз, и я резко вдохнула, когда он вытащил свой член из меня, а затем снова вошел с такой силой, что мои бедра ударились о край стола, и меня пронзила восхитительная боль.

Это было все предупреждение, которое я получила, прежде чем он начал брать от меня то, что хотел: его твердый член глубоко входил в меня снова и снова, пока его пальцы впивались в мои бедра, а его яйца бились о мой клитор самым удивительным образом.

Я ухватилась за дальний край стола, чтобы упереться, подставляя задницу под толчки, пока он использовал меня для своего удовольствия, и мне нравилась каждая гребаная секунда этого.

Мои соски волочились взад-вперед по бумагам и картам на столе, их шершавость посылала еще больше удовольствия по моему телу, пока Габриэль входил и выходил из меня, как дикарь.

Моя киска крепко обхватила его, я старалась не отставать от него, и в тот момент, когда я начала задаваться вопросом, сколько еще я смогу выдержать, удовольствие обрушилось на меня, как цунами, и я закричала от оргазма во всю мощь.

Габриэль кончил в меня, его горячая сперма заполнила меня, и он упал на меня, пыхтя мне в ухо и держа нас прижатыми друг к другу, пока мы преодолевали остатки наслаждения с вздымающимися грудями и покалывающей плотью.

— Я люблю тебя, Габриэль, — пробормотала я, поворачивая голову в поисках его губ, и он приник к ним с низким рычанием.

— Лучше, чтобы так и было. Потому что я ни за что на свете не отпущу тебя. 

36. Леон

Эта неделя была сплошным дерьмом. Титан залег на дно, и как бы Гейб ни старался, он не мог понять, где он находится. Вдобавок ко всему, отец разразился тирадой, когда я вернулся домой на ужин вчера вечером, после того как я сказал ему навестить Роари. Это был первый раз, когда он признал его существование за несколько недель, и я был чертовски зол из-за слов, которые вырвались из его уст о том, что Рори — черная овца нашей семьи. Это был гребаный бред.

По большей части, я не позволял себе думать о том, что мой брат будет в Даркморе еще долгое время. Я нацепил свою обычную милую улыбку и носил ее как броню против кирки жизни, которая пыталась расколоть мою грудь и вырезать дыру в моем сердце. Я посылал Роари посылки с вещами, как только мог, и всякий раз, когда я навещал его, я проносил контрабанду через карманы охранников. Они даже не знали, что она там была, а Роари забирал ее, как только приближался к ним после моего ухода. Я не собирался сдаваться, а пока я собирался позаботиться о том, чтобы у него были хотя бы небольшие домашние удобства, например, приличный шампунь для его гривы.

Однажды братья Киплинг заявились ко мне в общежитие и изложили все законы Даркмора и все возможные лазейки в смертной кабале, которую Лайонел навязал ему — полагаю, я должен был поблагодарить Данте за то, что он прислал их ко мне. Но суть сводилась к тому, что Роари не мог быть освобожден от уз Лайонелом Акруксом, и единственным способом выбраться из тюрьмы до конца срока было, если один из детей, которых родила Джунипер, станет Штормовым Драконом — чего, по словам Гейба, не произойдет — или если он вырвется на свободу. Подвиг, который был чертовски невозможен, и он, скорее всего, погибнет при попытке. Если бы был способ помочь ему сделать это, я бы положил свою жизнь на кон, чтобы сделать это. Но Даркмор был непробиваем. Никому еще не удавалось этого достичь, а все, кто пытался, либо погибали при попытке, либо возвращались в тюрьму с еще большим сроком заключения. Кроме того, Лайонел крепко запер его в этой херне со смертельными узами. Даже если бы Лорд задница Акрукс сам умер, или нам удалось привлечь на свою сторону другого Небесного Советника, вроде новой тетушки Элис, никто другой не смог бы помиловать его, потому что Роари все равно был бы связан его условиями.