Когда наступит рассвет (СИ) - Кострова Анна. Страница 24

Весь зал замер в ожидании. Всем не терпелось узнать, кому же этот симпатичный, харизматичный брюнет подарит танец. Солист несколько раз вытаскивал номерки синего цвета, пока не добрался до розового.

В момент, когда он поднял номерок вверх, все затаили дыхание. Если быть честной, то всем хотелось с ним потанцевать, ведь Уилсон был настолько обаятельным, что ел женские сердца.

— Ну что же… — замедлил свою речь солист. — Счастливицей, которая проведет этот вечер с. Как ваше имя?

— Томас, — придвинувшись к микрофону, сказал Уилсон.

— Этот танец и эта песня посвящается очаровательному Томасу и девушке под номером 24. Есть такая в зале?

В этот момент Эбби стояла как вкопанная. Осознав, что назвали ее номер, она поежилась на месте. С одной стороны, она боялась всего: реакции Бетти, танца с ним.

«А вдруг здесь будет «L»? Вдруг я сейчас подвергну Томаса опасности? С другой стороны, почему бы не потанцевать? Я же не специально, верно? Значит, никто ничего не заподозрит».

Миллер решила для себя, что нужно идти, поэтому, подняв руку вверх, оповещая, что такой номерок есть, маленькими шагами направилась к сцене. Уилсон, увидев поднимающуюся на сцену Эбби, сначала улыбнулся: ему сегодня определенно везет. Вот так вот, не вызывая людских подозрений, он потанцует с девушкой, к которой лежит душа.

— Ну что же, я вас поздравляю. Специально для вас мы споем песню «Little things».

Группа подготовилась к выступлению, а пара спустилась вниз, освобождая пространство. Как только заиграла музыка, Томас положил руки на талию девушки. Эбби почувствовала, как табун мурашек пробежался по ее коже. Но это были не мурашки страха, а, скорее всего, удовлетворения. Ей почему-то понравилось пусть незначительное, но все же прикосновение Томаса. Миллер в ответ обвила руками его шею, и они задвигалась в такт музыки.

Где-то на середине песни Эбби прижалась ближе к Томасу, чувствуя себя в безопасности. Казалось, рядом с ним ничто не могло угрожать ее жизни, ведь она знала: Уилсон не предатель, он надежный и сможет помочь. Но один вопрос все же волновал ее: это настоящий Томас или же брат под прикрытием.

Именно эти мысли не оставляли ее в покое, именно они кружились осиным роем в ее голове на протяжении всего танца. От переполняющих голову мыслей Эбби уложила свою макушку на плече Томаса, который спокойно позволил ей это сделать.

Уилсон признал, что ходить на концерты бывает полезно, ведь никто не знает, что там тебя ждет. Сегодня же это была удача, летящая в его руки безо всякого сопротивления.

Когда песня закончилась, Томас отстранился от Эбби, но не отошел. Он долго всматривался в ее большие зеленые глаза, а она — в его. Казалось, в этот момент не существовало никаких преград. Казалось, они пребывали в мире, где царит покой и тишина, но возгласы людей, режущие слух, выдернули обоих из этого волшебного мира. Уилсон отвел взгляд в пол: ему было очень неловко.

Купер стояла в стороне и бросала кроткие взгляды на Уилсона и Миллер, желая узнать ответы на мучащие ее вопросы. И что она сейчас подумает? Что она думает об этих взглядах, искрах, черт возьми, такой тонкой, но в то же время заметной химии? Ничего. Она не будет делать никаких доводов, забрасывать Эбби вопросами, пока та сама не решится ей рассказать об этом. Бетти прочистила горло, чтобы хоть как-то привлечь внимание обоих.

— Спасибо за танец, мисс Миллер, — сказал Томас и, заметно покраснев, удалился из зала.

Уилсон решил, что правильным решением будет подождать Эбби на улице. Там хотя бы никто не будет осуждающе или презрительно смотреть. Там хотя бы осенний ветер поможет остыть и прогонит нахлынувшие чувства.

Так оно и было. На улице легкий осенний ветерок щекотал кожу. Было так хорошо, так легко, что, казалось бы, можно отдать все, только чтобы всегда было так просто, беззаботно жить. Томас прислонился к стенке и поднял голову вверх, пытаясь избавиться от лишних мыслей. Сейчас он думал, как же хорошо было танцевать с той, которая заставляет его улыбаться каждый день, но было одно «но». Им нельзя быть вместе, как бы сильно они ни хотели. Они выбрали нелегкую дорогу, но ведь любовь не выбирает, так ведь?

Не то, чтобы Томас был по уши влюблен в Эбби, просто этот образ очень часто возобновлялся в его голове.

Уилсон устал бороться с самим собой. Ему хотелось покоя, но в жизни его был лишь бесконечный туман, за которым, должно быть, скрывается счастье. Почему-то Томас дал себе обет: ни при каких обстоятельствах он не прикоснется к Эбби и не позволит себе поцеловать ее или же допустить малую близость. Да, решено. Возраст есть возраст. Воспитанность и порядочность здесь берут верх.

Уилсон решил присесть на скамейку, что была подле здания, и бросал короткие взгляды на окно зала, где публика отжигала под очередную песню группы «One direction».

В этой толпе он заметил Миллер, которая активно двигалась в такт музыки, несмотря на ноющую боль в области плеча. Почему-то Томас улыбнулся уголками губ. Но улыбка сразу же сникла, когда он вспомнил про свое обещание.

Через полчаса концерт закончился. Толпа людей вмиг очутилась на улице. Среди незнакомых Уилсону людей он стал искать рыжую макушку, но попытки были тщетны. Людей было так много, что все они образовывали огромное пятно в сумерках. И для того чтобы это пятно рассеялось, нужно время. Томас стал нервничать и ходить из стороны в сторону:

«А вдруг «L» уже побывал здесь и Эбби сейчас в его грязных лапах? Нет, с ней же Бетти, вроде бы все должно быть в порядке».

Когда же послышался звонкий смех, Томас расслабился, так как сразу узнал, кому он принадлежит.

— До встречи, Бетти, — крепко обняв подругу, пролепетала Эбби.

Они обменялись прощальными жестами, и вот одна из них направлялась к машине, где ее ждал отец, а вторая — к Уилсону.

Между ними повисло неловкое молчание. Наверное, этот танец принес обоим много неловкости, но Томас преодолел ее.

— Ну как тебе концерт?

— Все было просто потрясающе. Знаете, я никогда так не веселилась, особенно в последние полтора месяца, которые я прожила ежедневными проблемами. Мне действительно это было нужно. Спасибо, что пошли со мной, — Эбби робко улыбнулась, а на ее щеках появился алый румянец.

— Все в порядке. Мне самому нужно было развеяться. Признаться, я не думал, что проведу хорошо время. Мне не очень нравится такой вид музыки, но это выступление было очень даже ничего, — поддержал беседу Томас. — И да, давай все же будем обращаться друг к другу на «ты». Я не настолько старше тебя.

Миллер одобрительно кивнула головой.

Оставшуюся часть пути пара шла молча, витая в своих мыслях. Эбби возобновляла в своей памяти приятные моменты с концерта, уделяя особое внимание танцу с Томасом. Ей действительно еще никогда не было так хорошо и легко. Казалось, в этот вечер она позабыла обо всех своих проблемах и жила обычной подростковой жизнью. Но этот прекрасный вечер отправится в «папку» с воспоминаниями, а завтра наступит новый день, полный проблем и загадок. Возможно, после этого вечера что-то изменится, а, возможно, и останется на своих местах.

Никто не знает, что преподнесет нам завтра судьба. Может, это будет что-то приятное, от чего мурашки забегают по коже, а внутри вспыхнет какое-то чувство радости и наслаждения. А, может быть, завтра не будет подарков судьбы. И ты окунешься в мир разочарований. Последнее нравилось Эбби меньше всего, но, как известно, выбирать не приходится.

Подойдя в подъезду, Миллер остановилась, наслаждаясь ночным звездным небом.

— Красиво, правда? — спросил Уилсон, став рядом с Миллер.

— Ага, — вымолвила Эбби, устремив взгляд в небо.

— Оно такое же загадочное, как и «L». Еще никому не удавалось раскрыть тайны небосвода. Наверное, потому, что оно само этого не хочет и предпочитает оставаться таким непокоренным, таинственным, манящим к себе, — Томас любовался самой яркой звездой на небе, ему очень нравилось делать это по вечерам: так он расслаблялся и забывал обо всем.