Трое в долине (СИ) - Лисина Александра. Страница 56

Еще меня поразило то, что над дворцом больше не было крыши — крышу ему заменяло плотное облако пепла, осевшее грузной тучей на остовах стен. Сами стены уцелели лишь частично. Судя по валяющимся тут и там обломкам и по следам на дворцовых плитах, когда-то здесь прогремел мощный взрыв. В результате чего крыша рухнула, похоронив под собой оказавшихся внизу людей, перемычки разлетелись на куски, и только редкие, печально торчащие из пола, все еще не утратившие изящества колонны позволяли представить, как же здесь когда-то было красиво.

С некоторым трудом добравшись до верхней ступеньки, я подняла кусок расколотой фрески и, стерев с ее поверхности многовековую пыль, увидела часть красивейшего рисунка, изображающего две пары женских рук, удерживающих на ладонях солнце.

— Свет — есть любовь, — прочитала я вверху чудом уцелевшую надпись. — А любовь есть вера.

— Любовь стала причиной их смерти, — излишне резко бросил, проходя мимо, Вилли, и я с сожалением отложила загубленную красоту. — Пойдемте. Первохрам внутри, но до него еще надо добраться.

Разрушенный дворец производил угнетающее впечатление. Разбитые вазы, расколотые статуи, давно опустевший фонтан… Когда мы только вошли, то вдоль просторного зала увидели сразу две аллеи окаменевших деревьев, изображения которых мне даже в книгах раньше не попадались.

— Дерево жизни, — все так же неприязненно буркнул Вестник, когда Ланка подергала его за рукав. — Творение ведьм. Абсолютно зависящее от магии растение, из цветков которого когда-то варили эликсир долголетия. То самое «лекарство от всех болезней»… несбыточная сказка, чудо… почти легенда, о которой уже почти никто не помнит. Когда-то выведение этой породы деревьев было гордостью ведьм, ведь благодаря им удалось победить многие болезни. Но со смертью последней ведьмы деревья засохли, а эликсиры, которые из них получали, утратили силу.

— А это что? — покрутив головой, ткнула Ланка куда-то пальцем.

Я проследила за ней и вздрогнула — с верхушки одной из колонн на меня мертвыми глазами смотрел небольшой изящный, покрытый мелкой треугольной чешуей каменный змей.

— Василиск, — равнодушно отвернулся Вестник. — Когда-то их разводили ради забавы, ну и еще из-за радужной чешуи. Легкая, прочная, гибкая… самое то для брони. Недаром вся дворцовая стража в таких щеголяла.

— А разве у василисков не было смертоносного взгляда? — недоверчиво спросила подруга.

— Чепуха. Обычные змеи. Но вот их танец действительно мог на время кого-нибудь заворожить.

Ник скептически приподнял одну бровь.

— Танцующие змеи? Хотел бы я на это посмотреть…

— Это все мелочи, — качнул головой перешагивающий через камни мальчик. — На самом деле главное богатство этой земли таилось в садах. В волшебных птицах, которые умели и убаюкать, и одним криком поднять с постели. В плодах, употребление которых убирало боль и давало легкость даже немощному телу. В воздухе, который благодаря магии ведьм отнюдь не просто так считался целебным… из-за него-то в свое время сюда приехало столько народу, что верховной ведьме пришлось искривлять пространство, чтобы оно могло вместить всех желающих.

— Что-что она сделала? — недоверчиво переспросил Артис.

— Растянула пространство, чтобы в долине стало больше места. Вот ты, когда стоял наверху, наверняка подумал, что за пару-тройку дней до ближайшего города доберешься, верно?

— Ну… может, не за два, но за четыре — точно.

— На самом деле простым шагом до столицы мы бы добирались больше месяца.

— Сколько?!

— Когда-то это были благодатные земли, — спокойно кивнул мальчик. — Почти святые. И очень просторные. Ни войн, ни засухи, ни заморозков, ни наводнений… только живи и радуйся. Можете себе представить, сколько народу сюда перебралось из менее благополучных регионов и сколько их в одночасье погибло, когда на долину обрушилось проклятие Саана?

Я обвела глазами лежащий в руинах дворец, в котором наверняка проживала не одна тысяча человек, и тяжело вздохнула. Хорошо, хоть костей нигде не было видно, иначе, если бы их не забрала с собой нежить, мы бы небось по щиколотку в них утонули.

— Нам сюда, — внезапно свернул в боковой коридор Вилли и, пройдя несколько разрушенных, пребывающих в ужасающем запустении залов, вышел в еще один окаменевший сад.

Деревья на этот раз были другими, но тоже совершенно неизвестной породы. Тонкие, изящные, с такими же изящными, выточенными из камня листьями и крохотными цветками, на которых мертвым грузом лежали такие же мертвые пчелы.

Наверное, когда сюда пришла беда, в королевстве царила весна. А может, и второе лето, если уж тут, как говорил Вилли, не бывало ни метелей, ни холодов. Это было время цветения. Время начала новой жизни, самое благодатное и прекрасное. Но вот в один из дней все это одномоментно исчезло, а вместо живых деревьев остались мертвые, которые вдобавок еще и окаменели.

— Что же тут такое произошло? — прошептала слегка пришибленная увиденным Ланка. — И почему именно камень?

— Попытка сберечь то, что осталось, — невесело пояснил Вилли, когда мы двинулись между окаменевших реликтов. — В какой-то степени этот сад до конца не умер, но уже и не оживет, так что попытку можно назвать неудачной.

Мы подавленно умолкли, медленно проходя мимо окаменевших стволов, и довольно быстро добравшись до центра сада, увидели такой же каменный, давно опустевший, наполовину разрушенный фонтан.

Возле него Вилли почему-то остановился, глядя на растрескавшиеся, почерневшие, словно от огня, низкие бортики. Потом наклонился, провел по одной из трещин кончиками пальцев и тихо вздохнул, словно вспомнив о чем-то хорошем.

Спросить о причинах никто так и не осмелился — слишком уж красноречивым было у мальчика лицо. Но вот он встряхнулся, убрал руку, выпрямился и, резко отвернувшись, быстрым шагом направился куда-то вглубь, где виднелось какое-то здание.

Когда мы подошли ближе, то оказалось, что это не совсем здание, а нечто непонятное. Еще одно облако черного пепла, зачем-то решившее принять правильную форму. Насколько я могла судить, конструкция была прямоугольной. Сравнительно небольшой и очень похожей на древний склеп. И только когда я заметила торчащий из тучи тонкий серебряный шпиль, на вершине которого сияло маленькое солнце на пару с такой же крохотной луной, то поняла, что на самом деле вижу храм. Очень маленький, совсем простой, ничем не примечательный и вовсе не похожий на те монументальные строения, которые годами возводил во славу богинь жреческий орден.

Скорее, это было похоже на часовню… а может, даже часовенку, при виде которой я невольно остановилась, а Ларун прерывисто выдохнул:

— Саан меня забери… не может быть!

— Почему? — усмехнулся из-под купола сферы Норр.

— Как-то это… неправильно, что ли? Богини должны иметь достойное их силы и значимости жилище.

— Зачем? Боги живут не в храмах, Вихрь, поэтому просторные хоромы им не нужны. И им нет нужды говорить с нами вслух — они читают души. А для этого, как ты понимаешь, помещения не нужны.

— Да неужели? Вот это и есть самый первый храм, построенный во имя них?! — неверяще прошептала Ланка, во все глаза рассматривая скромную часовенку.

Призрак пожал плечами.

— Да. И все, что нам осталось, — это туда зайти.

***

— Как-то слишком просто, — усомнился в реальности происходящего нэл Нардис, не торопясь, впрочем, приближаться к храму. — Нам нужно всего лишь войти туда и на этом все?

— А ты присмотрись повнимательнее, — посоветовал Вестник. — Что видишь? И почему, как думаешь, мы не встретили здесь ни единой души?

А ведь правда. На подступах к долине нас откровенно пытались не пустить, а в самой столице… в средоточии былой силы королевы-ведьмы… нам даже лишней пылинки на глаза не попалось. Ни костей, ни праха, ни душ — ничего.

— Хочешь сказать, они все… здесь? — осторожно спросил Ларун, первым сложив два и два.

Вилли странно улыбнулся, а затем без предупреждения вышел из-под щита. И вот тогда-то мы воочию увидели, что именно он имел в виду, когда советовал нам присмотреться.