Богатырь и Звезда Сварога: Быль 3 (СИ) - Дубоносов Александр. Страница 18

Все эти дни она не выходила у него из головы.

Её голос в голове безустанно манил его, умолял всё бросить, вернуться к ней.

Отвратительное чувство своей подлости и предательства скреблось на душе, разрывая её на части.

Часто руки Яромира опускались сами собой, хотелось бросить опрометчивую затею. В это время каждый взмах молота стоил ему всё больших и больших усилий, в конце концов становясь совсем неподъёмным, но, раз за разом, Яромир, стиснув зубы, делал следующий удар.

Чувство долга перед остальными превышало неумолимую тоску по одной…

Всё нутро так и рвалось бросить опрометчивую затею, вернуться к Ядвиге, сбежать с ней, но он сказал своё слово и будет верен ему, что бы не случилось.

Он мужчина, богатырь, и ни Ядвига, ни кто-либо другой в Этом мире не сможет в нём этого изменить.

Он доведёт дело конца, даже если придётся встретить этот конец в одиночестве…

Яромир остановился возле калитки.

На мгновение он замялся, не решаясь войти на двор.

«Вдруг она снова не захочет меня видеть? Вдруг я больше никогда её не увижу…»

Сердце заколотилось, от волнения слегка подкосились ноги.

Он вдохнул, выдохнул и, всё-таки, осмелился отворить калитку.

Но её дома не оказалось. Снова…

Яромир обвёл тоскливым взглядом мрачную избу, которая, как он понял по слою пыли, так ненавидимой Ядвигой, пустовала уже несколько дней.

Неожиданно пробежал озноб, говоривший только об одном — больше он сюда не вернётся…

«Так тому и быть! Хочет дуть губы, пусть дует дальше… Я от своего не отступлюсь!» — Яромир печально выдохнул, решительно развернулся на пятках, бережно закрыл за собой дверь и поспешил присоединиться к остальным.

Яромир спешил, взметая сапогами клубы пыли, тянущиеся за ним длинным шлейфом. Он и не понял, как вывернул из-за переулка и оказался на площади, где его первым заприметил Рознег:

— Что ты за богатырь-то такой?! — осуждающе подбоченился старшина. — Почему тебя вечно приходится всем ждать?! Ещё «головой» называешься…, только боевой дух разбазариваешь…!

— Как всегда, умеешь подбодрить добрым словом… — немного потерянный Яромир угрюмо протянул Рознегу руку. — Уговор помнишь?

— А ну, мужичьё, становись! — приказным тоном скомандовал старшина и отвел Яромира в сторону. — Сколько уже можно по ней маяться…? Не смей, слышишь, никогда не смей показывать это людям! Какой бы болью это в тебе не сидело — брось, брось из головы, ведь им сейчас не лучше… Посмотри на них, на их родных: все они верят, что ты, да-да, именно ты, богатырь, вернешь их мужей домой живыми. Сейчас они нуждаются в тебе гораздо больше, чем ты в ней! Будь камнем, будь огнём, непоколебимым исполином! Ты — голова, не сопляк, и должен наполнять их сердца отвагой! Запомни, только от тебя зависит как крепко будут держаться щиты, как яростно будут рубить клинки и как мужественно люди будут готовы встретить свою смерть… Кого бы ты не вёл, помни, что, в этот миг, вы — одно! И не важно: будь то ватага мужиков или целое княжество. Тоска по бабе не прикроет твою спину! Уж поверь старому, бывалому вояке… Теперь иди к ним! Держи ухо востро, ладонь на рукояти, а глаза повсюду!

Старшина по-отцовски положил руку на плечо Яромира:

— И постарайся всех не упокоить.

— А ты — всех спасти… — с трудом выдавил пораженный речью старшины Яромир.

Рознег на миг задумался и печально вгляделся в багровые облака. Доселе грозное выражение лица старшины сменилось глубоким сожалением:

— Солнце вот-вот зайдет… Жаль, что я уже давно не молод… Эх, сейчас схватился бы за клинок и показал, как надо, а не вот это вот всё…! — старшина в сердцах махнул рукой и слабо улыбнулся. — Где твои копьё и щит?

— Лишнее. Громоздкие и сковывают движение. Я больше по топорам и мечам…

— Ты, богатырь, — парень не промах! Я рад, что судьба свела нас… Будет на кого людей после себя оставить… Гой еси, сынок! Ныне и присно, и от круга до круга.

— Гой еси, батько! Таки быти, таки еси, таки бути…

Рознег и Яромир обменялись крепкими, долгими, многоговорящими рукопожатиями.

В последний миг, вечно сердитый старшина открылся для Яромира с совсем неожиданно другой стороны…

Старшина, напоследок, прихлопнул Яромира по плечу, давая знак начинать.

— Ну что, хлопцы, — голос Яромира громогласно прокатился по улице. — Покажем гаду силушку богатырскую?!

Без лишней суеты, ловчие выстроились по двое и одобрительно застучали мечами по щитам.

Яромир бегло проверил снаряжение и дал команду выдвигаться.

Горящие огнём глаза Яромира, твёрдый шаг и уверенная улыбка вселяли надежду на успех. Каждый из них уже приготовился отправиться вслед за Мореной по Калинову мосту, через реку Смородину…

Ловчие уже не слышали причитаний и плача, доносившийся сзади.

По совету старшины, Яромиру удалось сделать их всех одним целым…

Только они прошли пепелище Вениного двора, как сзади донёсся быстро приближающийся топот.

— Яромир!

Он резко остановился.

Дрожь волнения охватила тело, выступил пот, схватило дыхание.

Знакомый, любимый голос, казалось, перевернул не только всё его нутро, но и весь мир.

Он её уже не ждал… Он с ней уже мысленно простился…

— Яромир! — залитая слезами, растрёпанная и вымазанная в пыли и грязи Ядвига со всех ног запрыгнула на шею Яромира.

Ловчие Бор и Ёрд, идущие первыми, переглянулись, кивнули остальным, и мужики молча продолжили путь.

Ядвига крепко сжимала шею Яромира и осыпала его лицо поцелуями:

— Прости, прости меня! — причитала она, заливаясь слезами. — Безумец, короболобый дурак, верёвочный туесок! Я так тебя люблю…! Ты же упёртый, да?! Пусть так! Слушай, слушай меня внимательно, славич! Что бы там не случилось, знай, что я всегда буду с тобой рядом, покуда время мне то позволит. И никогда тебя не предам! Вот как, как на тебя такого можно обижаться?! Пусть так, раз уж решился, то покажи и ему, и всему свету силу рода славного! О твоей силе будут слагать былины, как о Илье и Добрыне! Пусть тварь в ужасе удирает, а я же буду с нетерпением ждать тебя дома! Гой еси, мой свет, мой хороший, моё солнце!

Яромир, трясущимися руками, крепко прижал Ядвигу и по его щеке, всё же, покатилась одинокая слеза:

— Я вернусь, моя жизнь… — прошептал он ей на ушко, глубоко втянул, источаемый её волосами, терпкий аромат малины и шиповника и страстно прижался к губам. — Я вернусь…

— Тебе пора. — Ядвига отпустила его и легко оттолкнула. — Иди уже, совершай свои дурацкие подвиги, богатырь…

Яромир буквально воспарил.

Он широко ей улыбнулся, чуть-ли не подпрыгнул на месте и побежал вслед за уже успевшим отойти на приличное расстояние отрядом.

Ловчие встретили Яромира понимающими взглядами и дружескими улыбками.

В этот миг их голова источал такую решительность и силу, что они готовы были встретиться лицом к лицу хоть с самим Чернобогом…

Душа пела, а идти ещё довольно далеко, поэтому Яромир решил затянуть свою любимую строевую, выученную им во время походов княжеской гридницы.

Как говорил воевода Руевит: «Нет ничего, что могло бы поддержать боевой дух лучше, чем добрая песня!»