Восход Темной Луны (СИ) - "Sedrik&. Страница 48

Но вернёмся к гостье первой. Ан Сюен выглядела немного потрёпанной, капельку сбежавшей от неодолимого врага, чуточку отчаянной, но непобеждённой. А ещё раскрасневшейся и дико смущённой.

— Что-то случилось, сестрица Ан? — успокоив поток Ци в теле, дружелюбно приветствую девушку.

— Н-нет, просто… — полы разделённой на две части синей юбки гостьи сделали «шурх» в воздухе, сопровождая резкий поворот хозяйки на сто восемьдесят. Выглядело так, будто она резко опомнилась и собралась сбежать, но… Тут же что-то вспомнила и замерла соляным столбом, глядя на полог палатки, как на врата Ада, не меньше.

— Сестрёнка Сюен, что такое? — поднимаюсь на ноги, подходя ближе, как парень, что искренне обеспокоился тем, что же напугало его подругу?

— Ничего! — «шурх» повторился, поставив леди Ан едва ли не нос к носу со мной. — Просто я подумала, что сейчас подходящее время… — тут она увидела, что частит почти мне в лицо, и её щёчки дружно начали притворяться светофорчиками, — ну… чтобы ты научил меня, братик. Эм-м-м… ну, если тебе сейчас удобно… — выдавила она из себя, медленно отодвигаясь спиной, но не шелохнувшись пятками. И да, всё очень… очень панически. Ох, милота-то какая!

Так, не думай, как выглядит со стороны вот это вот всё! Подумаешь, молодая красивая девушка решила ночью прийти в палатку к одинокому парню. И просит её «научить»… Ох. Нет, нужно крайне серьёзно подумать над тем предложением брюнеточки! Мозги уже даже сразу после медитации всё в одну и ту же сторону клонятся.

— О, конечно, я всегда рад помочь моей младшей сестрёнке, — улыбаемся и киваем, киваем и улыбаемся. — Но сначала… — начинаю движение вперёд. Хех, она так забавно съёжилась, но при этом вообще никакого поползновения отпрянуть, скорее уж наоборот, а я… Я просто взял и, легонько её обогнув, выглянул из палатки. — Ю Нин, я понимаю, что ты беспокоишься за подругу и присматриваешь за ней, и, поверь, не имею ничего против, но если ты будешь сидеть на холодном ночном воздухе, пока я буду в тёплой палатке, мне будет очень стыдно. Пожалуйста, пощади меня. Обещаю, я буду вести себя хорошо, могу даже заварить тебе чай. Уверен, следить за моим поведением, сидя с нами, будет намного удобнее, чем так.

— … — не сразу, но принцесса Севера вышла из тени за углом, правда, смотрела при этом не на меня, а куда-то в сторону.

— Сестрица Ся… — ох, этот беспомощно-жалостливо-обвинительный тон. Даже я почувствовал себя настоящим мерзавцем, а каково сейчас должно быть жертве этой атаки… «Жертва», впрочем, продолжала изображать из себя невозмутимую статую и вообще «всё идёт по плану».

— М-м-м, хорошо, пожалуй, я великодушно приму твоё предложение, брат Ю, — и да, ни бровью в сторону Ан Сюен!

В итоге, остаток ночи я провёл в своей палатке с двумя шикарными красотками. Правда, к моему глубокому сожалению, занимались мы не тем, о чём бы мечтал нормальный подросток, окажись он в такой ситуации, а вполне себе культурными вещами: пили чай, я объяснял нюансы техники и даже показывал, как исцелять себя на примере прямо перед ними порезанной ножом руки. Под конец Ан Сюен решилась и сама попробовать меня полечить, даже кое-что смогла сделать с новым надрезом, однако практика ей ещё была нужна — отделять солнечную Ци от огненной ей было сложно, что вылилось в пару лёгких ожогов на тыльной стороне моей левой ладони, но в том, что девочка справится, сомневаться не приходилось. В общем, всё было прекрасно и замечательно — набравшиеся впечатлений дамы где-то к трём ночи засобирались к себе, я их, само собой, проводил… А утром вышедшие на моцион детишки обнаружили неподалёку от лагеря труп Лян Цзяня. Что называется — началось.

Я стоял над воронкой с телом и мрачно размышлял. Амбициозный идиот не избежал своей судьбы, но меня мучил вопрос — почему? В смысле, зачем? Какой толк убивать этого неудачника? В каноне, который я помнил, это ещё можно было как-то обставить, мол, все видели, что у него был конфликт с Е Синхэ, и все понимали, что гордый наследник Тёмной Луны будет мстить наглому вассалу за унижение. Всё ж таки там Синхэ ему набил морду, да ещё и говорил на публику всякое не очень приличное про моральный облик Старшей Семьи. Словом, в случае смерти Цзяня подозреваемый был очевиден, и на этом уже можно было сыграть при вербовке. Хотя даже так очень натянуто и глупо. Показать, что тебя не любят и держат за дерьмо, а в случае чего спустят на тебя всех собак… Так выходцу из Лазурного Пера доказывать эти вещи не надо, он сам три трактата на данную тему написать может. У ребят же цель — похитить Ся Ю Нин, и настораживать жертву ради сомнительной пользы от того, что вербуемого мальчика окатят презрением и запишут в подозреваемые… это идиотизм.

Но окей. Допустим даже, что в каноне было именно так, но какой смысл сейчас-то? Зачем рисковать срывом всей операции, убивая откровенно средненького аристократа, ни на что и никак не влияющего? Навести подозрения на меня? Так по всем местным канонам я к «братику» со всем почтением отнёсся, хотя, опять же, имел полное право вместо этого вбить в гумус по ноздри. Для всех было очевидно, что для меня Цзянь не является угрозой ни в каком смысле, у меня тупо не было мотива его убивать. Но вся мякотка-то в том, что даже измордуй я его накануне и во всеуслышание расскажи, как я его не люблю и презираю… мне бы всё равно никто и слова сейчас не сказал. Будь хоть все присутствующие наставники уверены в моей виновности, они — не того полёта птицы, чтобы оглашать такие обвинения наследнику Тёмной Луны. Дело бы решалось исключительно ректором, а после него — моим кланом, то есть здесь и сейчас — вообще никакой пользы.

Так зачем? Для чего? Я бы мог подумать, что его грохнули как нежелательного свидетеля, но… и эта версия не выдерживала никакой критики. Он просто не мог увидеть или услышать ничего предосудительного, даже сильно постарайся. Эксперт Третьего Небесного Уровня, оставить своё присутствие незаметным для Пятого, в виде Чу Сяня, и, возможно, вообще Шестого, в лице Линь Хона, он не мог никак. Так что я видел только один вариант — его грохнули просто потому, что могли грохнуть.

Но это было форменной глупостью. Да, я понимаю, что, когда речь заходит о фанатиках, упоминать здравый смысл глупо, но… они же оба шифровались не год и не два. Чу Сянь вообще преподавал уже пять лет, собственно, потому и стал наставником, которому доверяют водить группы весьма важных детишек в места дикие и опасные. И вот так просто брать и ставить под угрозу и своё прикрытие, и свою миссию просто из желания грохнуть какого-то там аристократика?

Глупо… чертовски глупо… Для Чу Сяня.

А вот если смотреть в сторону Линь Хона… И вспомнить, что и в каноне трупов организовали отнюдь не мало, прежде чем взяться за Ю Нин…

Картинка начинает складываться. Это Чу Сянь — взрослый дядька, который умеет себя контролировать, а блондинчик-убивашка — пиздюк малолетний, у которого детский максимализм в попе играет и мозгам покоя не даёт. Такой вполне мог «воспользоваться удачным моментом» и удавить «классового врага», благо показать себя тем самым стереотипным аристо-мудаком, которых Линь Хон ненавидит, Цзянь успел. А то, что его убил именно блондинчик — сто процентов. Раны на теле Цзяня как раз свидетельствовали о том, что его задрал зверь, а не человек, то есть одна из тех тварей, которых как раз Линь Хон и может призывать. Можно, конечно, заподозрить адепта Пути Дракона, но… нет. Даже если боевая трансформация позволяет обзавестись внушительными когтями, сама манера ударов однозначно не принадлежала человеку — это мог определить любой более-менее квалифицированный в области боевых искусств эксперт. Так что да, прибил его младший террорист.

Оставалось два вопроса. Что младший наследник Тёмной Луны вообще делал за пределами лагеря ночью — раз. И почему шум драки не услышали в лагере — два. А драка, в результате которой образуются в земле небольшие кратеры, тихой быть не может.

— Прими мои соболезнования, брат Ю, — подошла ко мне Ан Сюен, посчитавшая мои мрачные размышления за некий траур по почившему родичу.