Белая Леди (СИ) - Клеттин Антон. Страница 8

Однако ответа не последовало. Попаданец оглянулся на девушку и заметил, что она замерла на месте и с явно читаемой яростью на кого-то смотрит. Тима быстро проследил направление ее взгляда и охнул. Там, куда направлен был яростный взгляд девушки находилась группка каких-то разодетых хлыщей, среди которых находился никто иной, как Юлиус собственной персоной.

— “Даже не думай! Успеешь еще отомстить!” — в панике подумал он, обращаясь к девушке. Но было уже поздно.

— УБИЙЦА! — даже не закричала, а заверещала, на грани ультразвука, совершенно потерявшая самообладание мертвая девушка, проявлясь в реальности, — ЗА ЧТО ТЫ УБИЛ МЕНЯ, ЮЛИУС?! — А в следующую секунду в сторону бывшего начальника охраны полетело нечто жуткое, наполненное смертью, болью и яростью.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— С-с-сука! — не выдержав, вслух выругался Тима, наблюдая за тем как доселе тихий зал потихоньку захлестывает все разрастающаяся паника. — Как тебе удалось это сделать, девочка? Ты же не можешь колдовать в своей новой ипостаси. Мы же проверяли…

И это было правдой. Одной из первых вещей, что сделала Лилиана, когда очнулась духом-рабом, была попытка сформировать один из магических алгоритмов. Как вся эта колдовская движуха тут работает и каким законам подчиняется, Тима понимал слабо, поэтому сразу поверил девушке, когда она заявила, что у нее ничего не получается. Да и как тут было не поверить? Eж очень расстроенный вид она имела в тот момент. А тут вдруг — здрасьте. Силы вернулись? Произошло что-то другое, чего он не понимал? Возможно. Впрочем, это сейчас было совершенно не важно. Разбираться что, как и почему он будет позже. Сейчас же следовало постараться выпутаться из этой ситуации с минимальными потерями.

— “Лили! Прекращай!” — мысленно завопил он, обращаясь к яростной фурии, что висела сейчас под потолком и швырялась заклинаниями направо и налево и кричала, кричала, кричала. Но тщетно. Девушка была совершенно глуха к его просьбам и приказам. Дошло даже до того, что она проигнорировала прямое указание вернуться в кинжал. Такого с Тимой раньше не случалось. Духи могли дерзить, ругаться, пытаться нападать на него, но прямой приказ они выполняли всегда. Но не сейчас.

В конце концов, попаданец принял единственно верное в данной ситуации решение — не пытаться образумить слетевшего с катушек призрака, а просто-напросто валить отсюда. Уж что-что, но связь духа с кинжалом нарушить точно нельзя и Лилиану просто утянет вслед за ним. По крайней мере он на это надеялся.

— Я ТЕБЕ ВЕРИЛА, ЮЛИУС! — вновь раздалось сверху, — ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ УБИЛ? — и новая серия хлопков и криков.

Тима же, хоть и полностью сосредоточенный на том, чтобы целым и невредимым добраться до выхода, не быть затоптанным беснующейся толпой и слабо обращающий внимание на то, что происходит рядом, тем не менее уловил зарождающиеся то тут, то там шепотки:

“Это Мистресс Ирри!”, “Лилиана Ирри”, “Мистресс Лилиана пришла покарать своего убийцу!”. И все в таком духе.

“Что ж”, — мелькнуло у попаданца в голове, — “они все-таки ее узнали”. — Хорошо это или плохо Тима не знал, об этом он подумает позднее. Сейчас самое важное — это выбраться из переделки живым и, по возможности, невредимым.

Каким-то чудом ему все же удалось выбраться в предвратный храмовый зал, пусть и слегка помятым, но все же целым. Паника, хоть и не стихла полностью, но стала более упорядоченной. И все потому, что прибыла тяжелая артиллерия — охрана храма, вкупе с жандармами. Как они оказались тут так быстро, Тима не знал, но вновь решил не заморачиваться, главное сейчас было вырваться на свободу. А обо всем остальном он подумает позже.

Впрочем, никаких проблем ни с жандармами, ни с храмовниками не случилось. Те сразу смекнули что к чему и достаточно споро изменили строй так, чтобы подобно неким “волноломам” упорядочивать беснующееся человеческое море. Сразу видно, что у парней был изрядный опыт тесного общения с людскими массами, даром что принадлежали они к разным службам. Людская толпа накатывалась волнами на их кордон и уже безопасными человеческими ручейками, вытекала за двери храма.

Никто Тиму не задерживал и не препятствовал его перемещению. Пара минут в толчее и вот он, радостный, выходит из дверей храма на улицу. И радость мгновенно испаряется. Ну конечно, глупо было рассчитывать, что такие профессионалы так просто дадут ему свалить.

На улице было еще одно оцепление. На этот раз только жандармы. Едва попаданец показался из дверей, как один из них подбежал к нему и, взяв под локоток, вежливо, с постоянными извинениями, но крайне настойчиво, повел куда-то в сторону, к группке испуганных людей, скучившихся под надзором еще трех его коллег. Пожилого господина, что выходил из здания вместе с Тимой, увел другой, не менее вежливый служивый. Причем, увел совершенно в другую сторону, к другой группе людей. Что ни говори, но работали местные спецслужбы на совесть. Ведь с того момента, как у Лилианы поехала крыша и до момента как храм оцепили прошло вряд ли больше пяти минут.

Тима подошел к своей фильтрационной группе и вежливо со всеми раскланялся, стараясь не выходить из образа и старательно размышляя над тем как ему быть дальше. То, что он не пройдет фильтрацию — было ясно как белый день. И что с ним сделают, когда поймают? Ясно что — посадят на кол. Да, именно такое наказание назначалось простолюдинам, сервам и рабам за убийство представителя высшего общества. А Тима, как ни крути, имел в данном государстве статус где-то между сервом и простолюдином. То есть, был практически на самом дне местной иерархии. Впрочем, будь он даже тем, за кого себя сейчас выдавал, от казни его это бы не спасло. Да, она была бы чуть полегче — банальное повешение, но от этого не особо легче. Умирать, да еще во второй раз, Тиме совершенно не хотелось. А значит, следовало действовать. А вот как… Над этим стоило размыслить.

— Да, да, это точно была Мистресс Лилиана, — вырвал его из раздумий чей-то голос. Тима оглянулся и увидел средних лет полную женщину, стоящую неподалеку от него в компании других пожилых леди.

— Да не может быть, — возразила ей другая, одетая чуть побогаче, — ее же убили. Сам Прелат об этом говорил.

— Бедная девочка, — вставила свои пять копеек еще одна дама, — говорят какой-то подонок зарезал ее прямо у нее в доме.