Властитель Тёмных Небес (ЛП) - Синклер Шериз. Страница 48

И не меньше он наслаждался мелкой дрожью, которая пробежала по ее телу. Вместо того чтобы прикоснуться к ней, как ожидалось, он продолжил.

— Что было четвертым, повтори?

Ее бледные брови сошлись вместе, она уже забыла об их разговоре.

— Хм. Недостаточно очаровательная.

— И великолепная. — Женщины. По крайней мере, мужчин обычно волновало только, достаточно ли большой у них член. Женщин беспокоило буквально все: бедра, грудь, волосы, пальцы. Однажды он слышал, как женщина беспокоилась о форме своих ногтей. — Девяносто девять процентов очарования составляют одежда и макияж. — Хотя он встречался с яркими женщинами для светских мероприятий — в основном для того, чтобы произвести эффект на других мужчин, — он редко приглашал их на свидание больше трех-четырех раз. Но это число не имело значения, ведь дело в том, что Эбби чувствовала себя неуверенно. — Сейчас я не назвал бы тебя красавицей.

— Да, все именно так.

— Но ты прекрасна.

— Я что? — удивление пробежало по ее лицу.

— Мы будем использовать мои определения, — сказал он, стараясь придать себе напыщенный профессорский тон. — "Великолепная" означает поверхностную красоту. Прекрасная — это гештальт личности и внешности, и то, и другое в обязательном порядке, — он улыбнулся. — Одной из моих первых любовниц была француженка. Пожилая, с морщинами. Обвисшая кожа и грудь. Большой нос. Не красавица. Но она обладала уверенностью, добротой и искристой сексуальностью, перед которой невозможно устоять. Куда бы она ни пошла, мужчины следовали за ней, как на поводке. В том числе и я.

Серые глаза Эбби засветились, словно солнце взошло за утренними облаками.

— Вот так, — пробормотал он. — Когда ты улыбаешься, ты такая же обворожительная, — он провел пальцем по ее щеке. — Ты похожа на светящуюся лунную фею, и к этому добавляются твои миловидность и ум. Ты прекрасна, Эбби.

Ее лицо выглядело смущенным. Уязвимым.

— Разве Натан никогда не говорил тебе этого? — О, плохо, Ледюк. Не время вспоминать о бывших любовниках.

На ее щеках появился румянец.

— Меня не называли красивой, — на ее лице промелькнул намек на боль. — Моя сводная сестра… великолепна… и она может отнять у меня мужчину одним щелчком пальцев.

И, очевидно, так и было. Жизнь не всегда справедлива.

— Если это было для нее типично, смею предположить, что она так же быстро их теряла.

Эбби хрипловато хихикнула.

— Думаю, так и есть.

— Ты восхищаешь меня, Эбби, — Ксавье обхватил пальцами ее затылок и притянул к себе. Он нежно поцеловал ее. Ее мгновенная реакция не переставала радовать его.

Когда он оторвался от нее, она подняла свои глаза на него. Ее пушистые волосы рассыпались по щекам.

— И последнее: ты думаешь, что мы совсем не похожи. — Поцелуй. — Если ты ботаник, а я — полная противоположность, значит ли это, что ты считаешь меня глупым?

Она резко вдохнула, обратив внимание на необдуманное оскорбление с ее стороны. Он позволил ей увидеть неодобрение в его глазах.

— Нет. Конечно же, нет. Я не это имела в виду.

— Значит, мы оба достаточно умны? — спросил он. Она оказалась в ловушке. Он никогда не понимал, зачем мужчинам охотиться, бегая по лесам. Не тогда, когда дома имеются в распоряжении гораздо более интересные занятия, чтобы поупражняться.

— Да.

— М-м-м… — он коснулся ее подбородка. — Если бы я сказал тебе, что из рабочей провинциальной семьи, ты бы сделала заключение, что я недостаточно хорош для тебя? Потому что у твоей семьи больше денег?

— Нет. Это не так.

Нежная Кудряшка.

— Тогда я не понимаю твоего последнего пункта.

Она посмотрела на него.

— Ты точно не глуп.

Ксавье усмехнулся и снова положил руку ей на шею.

— Теперь моя очередь, не так ли?

Он почувствовал, как участился ее пульс.

— Да, думаю, да.

— Хм. Во-первых, ты мне нравишься, Эбигейл. Мне нравится твой интеллект, твой смех, твоя готовность заботиться о щенках и сварливых Домах, твоя непослушная прическа и то, как работает твой ум.

Ее глаза расширились, она впитывала его слова, как растение влагу в конце засухи.

— Во-вторых, как Дом, я ищу в сабмиссиве определенную индивидуальность, — он провел пальцем по ее нижней губе, чувствуя крошечную дрожь, едва взятую под контроль. — Ты любишь помогать, делать людей и щенков счастливыми. Но ты не сдаешься каждому мужчине, входящему в дверь. Даже Натану, — он улыбнулся ей. — Похоже, ты приберегла свою покорность для меня, и я ценю это. В-третьих, ты получаешь удовольствие от эротической боли, но ты не мазохистка. У тебя нет жестких ограничений, которые бы меня беспокоили, и, насколько я понял, ты не хочешь того, что я не могу тебе предоставить.

Ее глаза становились все больше.

— Четвертое, мне понравилось, что сегодня ты находишься у меня дома, хотя я и не в лучшем состоянии. Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь подольше, чтобы я мог побыть с тобой, — он сильно дернул ее за сосок, так что ее спина выгнулась, а глаза расширились, — немного грубее.

Он притянул ее к себе для долгого, влажного поцелуя.

— Я не могу вспомнить, что шло под пятым пунктом. У тебя есть что возразить?

— Я… Нет.

— Тогда мы просто посмотрим, как все пойдет. Оставайся здесь со мной, Эбби.

— В качестве рабыни?

— Нет, Кудряшка. Как саба, — он усмехнулся, когда по ней пробежала дрожь. — Твоя жизнь принадлежит тебе, — он провел костяшками пальцев по ее гладкой щеке. — Я просто могу брать на себя управление время от времени, — он подождал.

— Я останусь. Милорд.

— Отлично. Иди и приведи себя в порядок. Потом возвращайся ко мне.

Она покачала головой.

— Это не очень хорошая идея. Я могу причинить боль твоей ноге.

— Ты будешь спать со мной, — он указал на ванную. — В ящиках есть запасные зубные щетки и прочее.

Когда она осторожно сползла с кровати, он успел внимательно изучить ее лицо. Беспокойство ушло, оставив после себя умиротворение. Она желала его контроля над собой так же сильно, как и он хотел ее контролировать. И хотя Эбби боялась ссор, она осмелилась столкнуться с его недовольством ради его же блага. Она была сгустком противоречий, не так ли?

Эбби вернулась с порозовевшим после умывания лицом.

— Сними одежду.

Ее пальцы дрожали, когда она снимала рубашку. Положив очки на прикроватную тумбочку, она щелкнула выключателем, погружая комнату в темноту, прежде чем раздеться до конца.

— У тебя есть что-то, чего я раньше не видел?

— Не в этом дело. Можно я посплю в одной из твоих футболок?

— Нет, нельзя. — Ни один сабмиссив не носил одежду в его постели.

С ворчливым бормотанием она осторожно забралась на кровать рядом с ним. Не обращая внимания на ее попытку сохранить дистанцию, он притянул ее ближе к себе. От отсутствия возможности двигаться ему захотелось выругаться — прикасаться к ней двумя руками было бы легче.

Ее тело оставалось неподвижным в течение минуты, а затем она расслабилась с недовольным звуком.

— Ты действительно в порядке?

— Больно и бесит, но завтра будет лучше, — он крепко обнял ее. — Спасибо за заботу, Эбби.

Она потерлась щекой о его плечо.

— Не за что.

Он задумался и вздохнул.

— Полагаю, в придачу я получу пять щенков в качестве квартирантов?

Ее смех согрел его сердце.

Да, это было правильно — прижимать ее к себе, когда их окружала ночная тишина.

Глава 17

Стараясь не таращиться, Эбби остановилась у стойки в вестибюле здания, где располагался офис Ксавье.

Приложив телефон к уху, секретарша улыбнулась ей и подняла палец в знак ожидания.

Нет проблем. Эбби развернулась, чтобы полюбоваться двухэтажным фойе. Вместо типичного ультрасовременного дизайна вестибюль украшали высокие вазоны с растениями, выгодно обыгрывающие свет, проникающий через полностью стеклянный фасад. Массивный письменный стол, выполненный из темного дерева, красиво изгибался, сочетаясь с перилами внутреннего балкона над ним. Аромат выпечки и кофе доносился из эспрессо-шопа, расположенного с одной из сторон.