Поднять Титаник! - Касслер Клайв. Страница 40

— Спасибо тебе, — с улыбкой сказал Доннер. Сигрем удивленно посмотрел на Доннера.

— За что именно?

— Этот разговор — лишний довод в пользу моего холостяцкого статуса. Не будь у нас с тобой подобных разговоров, я бы, чего доброго, мог и жениться.

Некоторое время, пока Доннер лавировал в час-пиковом потоке машин, оба они молчали.

— Джен, — сказал наконец Доннер, — я понимаю, конечно, что эта тема может показаться не вполне деликатной, и потому, если ты не захочешь, мы не будем ее обсуждать, но только у меня такое чувство, что ты превращаешься в этакого циника-мазохиста. Признайся-ка, а?

Сигрем никак не отреагировал, однако Доннер не успокоился:

— Почему бы тебе не взять недельку-другую и вместе с Даной не съездить куда-нибудь отдохнуть. Чтобы там были солнце, пляж, океан… Вырвись хоть ненадолго из этого вонючего Вашингтона. Строительство силовых станций на границах идет своим ходом, обнаружение бизания мы с тобой никак не можем ускорить. Сейчас наступило такое время, когда мы можем только просиживать в кабинетах штаны, моля Всевышнего, чтобы парни из НУМА вытащили «Титаник».

— Я здесь нужен больше, чем когда-либо прежде, — резко проговорил Сигрем.

— Это все ты сам себе придумал. Поверь, наступил такой этап, когда мы с тобой ни помочь, ни ускорить события не можем, — словно не расслышав собеседника, сказал Доннер.

Сигрем в ответ на слова коллеги усмехнулся.

— Боюсь, дружище, что ты прав. Настолько прав, что даже сам не понимаешь. Доннер приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Да то, что от нас с тобой сейчас ничего уже не зависит, — повторил Сигрем слова Доннера. — Президент распорядился, чтобы я подготовил информацию по проекту, которую будут дискретно передавать русским.

Доннер вильнул вправо, резко затормозил и круто повернулся к Сигрему.

— Но что случилось?!

— Уоррен Николсон, шеф ЦРУ, был у Президента и убедил его, что если мы будем понемногу давать информацию о «Сицилианском проекте», то таким образом наша разведка сумеет завербовать одного из высокопоставленных русских гэбэшников.

— Я в это не верю, — тотчас же отреагировал Доннер.

— К сожалению, твоя вера или, напротив, неверие никакой роли не играют, — ответил Сигрем.

— Ладно, пусть все будет, как ты сказал. Пусть. Но только я хотел бы знать, какой толк, если русские будут узнавать по крупицам о «Сицилианском проекте»? Крупицы — они крупицы и есть. Без цифр, без точных расчетов русским потребуется несколько лет, чтобы догадаться о полномасштабной картине нашего замысла. Но даже и тогда, если они захотят похитить наш проект, у них ни черта не получится, как ты понимаешь. Без необходимого количества бизания даже полная информация о «Сицилианском проекте» яйца выеденного не стоит, и ты сам это понимаешь.

— Все это так. Но если, а я говорю если, русские каким-нибудь образом сумеют первыми захватить бизаний, то при наличии общей концепции они запросто сумеют воплотить наш проект года за два, максимум — три.

— Это невозможно. Адмирал Кемпер никогда не позволит им захапать бизаний у него из-под носа. А если они все-таки попытаются завладеть «Титаником», он сумеет им показать, где раки зимуют! Кемпер свое дело знает! Его так просто не возьмешь…

— Кто может знать, как будут разворачиваться события… Ты не подумай чего, я просто философствую. Я подумал, а что, если в какой-то момент Кемпер получит приказ прекратить работы? Только представь себе на секунду. Получает Кемпер подобного рода приказ — и что тогда?

Поставив локти на руль, Доннер недоумевающе потер лицо.

— Погоди, ты что же, ты хочешь сказать, что Президент Соединенных Штатов работает на русских, так, что ли?!

Сигрем устало пожал плечами и сказал:

— Как я могу подобное говорить, с другой-то стороны, если я и сам окончательно во всем запутался? Настолько запутался, что уже и не пойму, чему можно верить, чему нет…

Глава 32

Павел Марганин, стройный и солидный в белом парадном кителе, вдохнул вечерний воздух, и направился ко входу иллюминированного ресторана «Бородино».

Назвав метрдотелю свою фамилию, Марганин был приглашен к столику, который обыкновенно резервировался для Превлова. Сидевший на своем «законном» месте, капитан читал газету. Когда приблизился Марганин, Превлов лишь на долю секунды поднял глаза и вновь обратился к недочитанной статье.

— Вы позволите мне рядом с вами?..

— Разумеется. Если ты будешь стоймя торчать возле меня, начну думать, что ты официант.

Марганин заказал себе водки и тактично замолчал, ожидая, когда заговорит старший по званию. Минуты через три, одолев наконец пространную статью в газете, капитан откинулся на стуле и закурил.

— Скажи, лейтенант, ты внимательно ознакомился с материалами подводной экспедиции по изучению Лорелеи?

— Нет, я лишь просмотрел по диагонали и сразу же передал все материалы вам.

— Вот и плохо, — надменно сказал капитан. — Ты вот представь. Современнейшая подводная лодка, снаряженная всевозможной электроникой по последнему слову техники, со скоростью пятнадцать узлов в час ползает по океанскому дну. И ползает не день, даже не недели, а почти два месяца, при этом ни разу не поднявшись на поверхность. Ты вникни, лейтенант! Если бы наши конструкторы создали лодку, пусть даже вдвое худшую, и то было бы хорошо.

— Знаете, я попытался прочитать отчет, но не сумел. Там жуткая скукотища…

— Еще бы, конечно, скукотища. Для тебя все одна сплошная скукотища. А вот если бы ты внимательно изучил все материалы на трезвую голову, то обратил бы внимание на резкое, внезапное и не вполне понятное изменение курса лодки в последние дни экспедиции.

— На это я как раз обратил внимание. Но тогда не видел, и теперь не вижу тут скрытого смысла. Захотели изменить курс — и запросто изменили. Что здесь необычного?

— Эх, Марганин, Марганин. Запомни, пожалуйста, что истинно интеллигентный человек склонен усматривать скрытый смысл решительно всюду. Подчас даже там, где и быть не может никакого скрытого смысла.

Поскучнев от полученного выговора, Марганин нервно взглянул на часы, затем перевел взгляд на дверь мужского туалета.

— Я более чем уверен, нам следует выяснить, что именно могло заинтересовать американскую подлодку у побережья Ньюфаундленда, — продолжил свою мысль Превлов. — После того странного случая на Новой Земле я намерен внимательно изучать и анализировать любую операцию, предпринимаемую по инициативе Национального агентства надводных и подводных коммуникаций. В равной мере это относится ко всему, чем это Агентство занималось в последнее время, скажем, за последние полгода. Я нюхом чую, что американцы готовят что-то, что доставит немалые хлопоты России-матушке. — Заметив проходившего между столиками официанта, Превлов сделал ему знак и показал на свой пустой бокал, после чего вздохнул и откинулся на спинку стула. — Никогда нельзя верить тому, что на поверхности. Это — сплошь и рядом. Суть одна, но выглядит так, что и не подумаешь… у нас такая работа, что всякая запятая, всякий обрывок с непонятными на первый взгляд каракулями могут заключать в себе секрет государственной важности. и зачастую получается так, что наиболее ценную информацию удается получить именно там, где не думал получить хоть что-нибудь. Пришел официант с коньяком для Превлова. Капитан взял рюмку, одним махом опрокинул себе в рот, но прежде, чем проглотить с видимым удовольствием побулькал коньяком во рту.

— Вы извините, я сейчас…

Превлов вопросительно взглянул на собеседника. Марганин кивнул в сторону туалета.

— Иди, кто держит.

Марганин вошел в туалет. Здесь были высокие потолки, а само помещение напоминало конфигурацией знак «тильду». Войдя в кабинку, он встал напротив унитаза. В эту минуту он был в туалете не один. Под боковым щитом Марганин мог видеть, что в соседней кабинке кто-то есть; ему был виден ботинок и край брючины. Марганин дождался, когда в соседней кабинке спустили воду. Тогда он подошел к умывальникам и принялся мыть руки. В зеркало ему было видно, как тот же мужчина, который недавно подсел на бульваре, толстый и круглолицый, вышел из кабинки, на ходу застегивая брюки. Мужчина приблизился вплотную.