Поднять Титаник! - Касслер Клайв. Страница 81

— Скажите, а была ли в действительности необходимость для «Жюно» менять свое местоположение? — поинтересовался Президент.

— Видите ли, на морях считается, что просьба о помощи — это просьба о помощи, — с достоинством ответил Кемпер. — На такой сигнал принято незамедлительно откликаться, каковы бы ни были привходящие обстоятельства.

— И потом, нам приходится всякий раз подыгрывать противникам, хотя бы лишь отчасти, — сказал Николсон. — Иначе игра оказывается невозможной.

— Скажите, адмирал Кемпер, каково ваше мнение, сумеет ли «Титаник» выдержать этот ураган?

— До тех пор, пока буксировщики тянут его и пока не лопнул трос, без сомнения. И ураган выдержит, и в Нью-Йорк благополучно доберется, я ни секунды в том не сомневаюсь, господин Президент.

— А что, если «Титаник» начнет разворачиваться против волн и буксировщикам не удастся вывернуть его? Тогда что?

На этот вопрос Президента Кемпер ответил неопределенным пожатием плеч. В глаза Президенту при этом он старался не смотреть.

— На все воля Божья, — в конце концов негромко ответил адмирал.

— И ничего в этом случае нельзя будет сделать, вы хотите сказать?

— Боюсь, что так, сэр. Если какой-нибудь корабль попадает в лапы урагана, то практически ничего с этим не поделаешь. Тут можно полагаться лишь на удачу. Так испокон века было, так это и сейчас.

— Так, стало быть…

Раздался отчетливый стук в дверь, после чего в кабинет вошел офицер, положил на стол Кемперу два листа с каким-то текстом и спокойно, без излишней суеты удалился.

Кемпер быстро прочитал оба сообщения, и лицо его сделалось еще более жестким.

— Это передали с «Каприкорна», — пояснил он. — Сообщаю, господин Сигрем, что ваша супруга пропала без вести. Они организовали поисковую партию, ребята облазали все закутки, и нигде ее не обнаружили. Существует предположение, что миссис Сигрем могла оказаться за бортом. Примите мои самые искренние соболезнования…

При этих словах Сигрем впился пальцами в руку Коллинза. Глаза Сигрема расширились от ужаса.

— Бог мой… — на вдохе сказал Сигрем, и возглас этот был похож на всхлип. — Да как же… Боже… Как же я буду… Дана!..

Доннер поспешил на помощь коллеге.

— Ну… ну, Джен! — он ловко положил Сигрема на диван, приподнял тому голову, тогда как Коллинз уже подкладывал ему подушку.

Кемпер жестом просил внимания. Обращаясь к Президенту, он сказал:

— Тут у меня еще одна информация, сэр. С борта «Самуэла Р. Уоллеса», одного из буксировщиков, который тащит «Титаник». С буксировщика передают… Я лучше почитаю вам: «Трос лопнул. „Титаник“ дрейфует в эпицентре урагана».

Трос болтался с кормы «Уоллеса», как дохлая змея. Оборванный конец волочился в четверти мили позади буксировщика.

Капитан Бутера уставился на электролебедку не в силах поверить собственным глазам.

— Но каким образом, — заорал он вдруг в ухо Энсину Келли. — Каким образом трос мог порваться, если он был рассчитан на значительно большие нагрузки.

— Сам не понимаю, — проорал в ответ, стараясь, перекрыть грохот шторма, Келли. — Я обратил внимание, что в тот именно момент, когда порвался буксировочный трос, не было ни рывка, ни какой-нибудь особенной нагрузки… Трос просто так вот — раз…

— Подтаскивай конец, будем смотреть. Тут явно что-то не то.

Младший лейтенант Келли кивнул и тотчас же отдал распоряжение. Фиксатор был снят, и большое колесо начало вращаться, наматывая на барабан мокрый трос. Вокруг барабана стоял буквально столб водяных брызг, и каждый, оказавшийся хоть ненадолго на корме, был вынужден принимать этот душ. Болтавшийся за кормой, подобно гигантскому хвосту, трос затруднял движение буксировщика, выполняя роль якоря. И потому всякий раз, когда на корму «Уоллеса» набегала очередная волна, корабль вместо того, чтобы взмыть на гребне, почти Целиком оказывался на считанные секунды под водой. От ударов волн буксировщик крупно сотрясался всем корпусом.

Наконец весь трос был накручен на барабан, и появилась возможность взглянуть на место разрыва. Бутера и Келли, согнувшись, рассматривали протершиеся до разрыва волокна. Бутера первым поднял голову. На лице его было выражение совершеннейшего изумления. Он коснулся волокон, которые были явно перерезаны горелкой, и затем посмотрел на младшего лейтенанта.

Келли оказался догадливее на сей раз.

— Боже… — произнес он. — Взяли и перерезали трос ацетиленовой горелкой…

В тот момент, когда привязанный к носовой части «Титаника» буксировочный трос плюхнулся в океан, Дирк Питт находился в грузовом отсеке вертолета. Стоя на карачках, он осматривал самым тщательнейшим образом все углы.

Снаружи с дьявольской силой завывал ветер. Пит не знал и знать в тот момент этого не мог, но как только исчезла тянущая «Титаник» сила обоих буксировщиков, лайнер тотчас начал разворачиваться, стремясь встать носом по ветру. Ураган с ожесточением принялся нахлестывать в корабельный борт. Корабль затанцевал на волнах.

За считанные минуты Питт нашел косметичку Даны Сигрем. Она была сжата соседними складными креслами в полушаге от перегородки, сразу за которой находилась кабина пилота. Он вполне понял, почему именно Дана не сумела сразу же вызволить свою косметичку, сделанную из синей нейлоновой материи: не многие женщины знакомы с элементарной механикой, не была с ней знакома, судя по всему, и Дана Сигрем. Ей, должно быть, и в голову не пришло начать с того, чтобы спокойно раскрыть кресло. Вместо этого Дана, видимо, принялась тянуть сумочку рывками на себя. Дирк Питт разложил кресло и без малейшего труда вызволил косметичку.

Он ее даже и открывать не стал: что там могло заинтересовать его? А вот что на самом деле показалось ему любопытным, так это небольшая ниша в перегородке, предназначенная для хранения плота, способного выдержать двадцать пассажиров. Ниша была на месте, и желтый чехол, прикрывавший плот, также был на месте, однако самого спасательного плота почему-то не было.

У Питта не было времени обдумывать буквальный смысл находки. В тот самый момент, когда он вытащил чехол, мощная волна ударила в борт корабля. «Титаник» начал разворачиваться на месте, и это движение было ужасным: казалось, корабль так и будет вращаться, не останавливаясь. Питт отчаянно ухватился рукой за ближайшее кресло, чтобы сохранить равновесие. Однако рука соскользнула, и он со всего размаха рухнул на пол багажного отделения, при этом сильно ударившись головой о приоткрытую дверцу.

Рана была серьезная, дюйма в четыре длиной. Благодаря ей следующие несколько часов были напрочь вычеркнуты из сознательной жизни Питта. Лишь несколько раз он мог различить штормовой грохот, но каждый раз терял сознание. Было такое чувство, что в голове у него — клубок спутанной шерсти. Океан, буря, мечущийся на волнах корабль — все это казалось Питту далеким, неопасным и не имеющим лично к нему абсолютно никакого отношения.

Он не знал и знать, разумеется, не мог, что в один прекрасный момент вертолет освободился от трехнайтовых своих креплений, заскользил по импровизированной взлетной площадке и рухнул на шлюпковую палубу, свернув в падении себе хвостовую часть и растеряв почти все лопасти винта. Но злоключения на этом не закончились, вертолет продолжил свое движение вниз по накренившейся палубе, с налета разворотил поручни и упал в бушующие волны.

Глава 62

Как только шторм чуть поутих, русские воспользовались кратковременной паузой и забрались на «Титаник». Находившиеся в машинном отделении и в котельной Спенсер и его парни не смогли решительно ничего сделать, чтобы хоть как-то противодействовать вторжению. Видя совершеннейшую неподготовленность американцев к такого рода повороту событий, Превлов лишний раз подумал, что большой грех жить только по распорядку, работать только по плану.

Небольшое сражение на верхней палубе — хотя для происшедшего больше подошло бы слово «резня» — закончилось в считанные минуты, по сути так и не начавшись.