Случайная свадьба (+ Бонус) (СИ) - Тоцка Тала. Страница 43

— Спи, Мартуся, — шепчет у меня в подсознании знакомый голос.

Я его не узнаю, знаю только, что он мне очень дорог.

Внезапно осознаю, что так и не спросила ни у Росомахи, ни у бабули, куда делся Давид. Но сил на то, чтобы спрашивать о Давиде, у меня уже нет, и я проваливаюсь в сон, как будто внутри отключили источник питания.

Глава 26-1

Открываю глаза и вижу над собой незнакомый потолок. Голова гудит, будто это не голова, а колокол кафедрального собора в родном городе. И вообще такое чувство, что я не проснулась, а очнулась.

Обвожу глазами комнату — похоже на отельный номер. Но испугаться не успеваю, взгляд утыкается в мужа, который сидит возле меня в своем космическом кресле и спит. Руки сложены на груди, голова запрокинута, глаза закрыты.

Он даже в такой неудобной позе красивый!

Некоторое время им любуюсь, пока не спохватываюсь. Как я тут оказалась и почему Давид спит в кресле? Напрягаю память, но из последних вменяемых воспоминаний получаю только холодную воду и мужа, который меня спас. Дальше начинается полнейшая дичь.

Хотя, чему я удивляюсь? Весь последний месяц моей жизни это слово описывает как нельзя лучше.

Так вот. Мне снились сны. Сначала Росомаха, потом бабуля. Бабуля ладно, а вот зачем приснился Росомаха, не имею ни малейшего понятия. Зато хорошо помню во сне свое ощущение, что где-то рядом был Давид. Совсем рядом. И вот пожалуйста, он здесь.

А я уж решила записываться в сумасшедшие.

Только ему неудобно так спать. Неужели он просидел возле меня всю ночь?

Теперь уже неудобно мне. Но помучиться угрызениями совести не успеваю, потому что Давид открывает глаза и наши взгляды встречаются.

— Доброе утро, — говорю тихо мужу.

— Доброе утро, Марта, — отвечает он, и я испытываю легкий шок. Потому что Давид отводит взгляд. Как будто...

Нет, этого не может быть. Возможно, я все-таки сошла с ума?

— Ты что, все время был здесь? — спрашиваю изумленно.

Он кивает в ответ, и я растерянно замолкаю.

— Ты упала в воду, а когда тебя вытащили потеряла сознание, — говорит он. — Я не стал везти тебя домой, снял в отеле номер, и тебя принесли сюда. У тебя началась лихорадка, я ввел тебе инъекцию из своей аптечки. Это мой препарат, мне его прописал доктор. Хорошее обезболивающее, нормальный состав. Дозу взял втрое меньше, чем себе. Но ты так странно отреагировала…

— Странно? — переспрашиваю. — Почему странно?

И снова испытываю шок, потому что готова поклясться — Давид на самом деле прячет глаза. Как будто чувствует себя виноватым. Неужели из-за Зарины? Но разве он виноват, что эта истеричка столкнула меня в воду?

— Ты разговаривала во сне, — дипломатично отвечает муж, и я облегченно машу рукой.

— А! Так бы сразу и сказал. Это не от твоих лекарств, Давид. У меня в детстве были приступы болтливости. Я еще маленькая была, когда начала разговаривать во сне. Меня водили по врачам, и те не нашли никаких отклонений. Сказали, это такой вид сомнабулизма. Просто есть лунатики, которые ночью ходят, а я ночью разговариваю. Но потом все прошло, вот сейчас почему-то вернулось.

Вид у Давида все такой же виноватый. Он подъезжает ближе к кровати и проводит ладонью по моим волосам.

— Все равно. Ты говорила такие странные вещи…

— Какие?

Он не отвечает, и я тоже молчу. Отворачиваюсь и смотрю в потолок. Оправдываться я не собираюсь, а если Давида что-то интересует, пускай спрашивает.

— Что тебе рассказала Зарина? — меняет тему муж.

— Что ты женился на мне, чтобы отомстить Тузару.

— Да? И за что же? — Давид заметно напрягается.

— За то, что он не пустил Зарину за тебя замуж. Вы с ним чего-то там не поделили, какой-то раритет. А она потеряла ребенка.

— Марта, посмотри на меня, — Давид наклоняется над кроватью, и я нехотя поворачиваюсь, — ты ведь умненькая и наблюдательная. И ты меня неплохо изучила. Скажи, если бы я любил женщину и она ждала моего ребенка, разве меня смог бы остановить Тузар? Разве я стал бы кого-то слушать?

— Нет, — отвечаю честно, глядя в черные глаза, хоть внутри становится очень больно от одной только мысли, что он мог полюбить кого-то, а не меня. Еще и сделать ребенка.

Давид делает глубокий вдох.

— Зарина была моей невестой. Я тогда был молод и влюблен. Мы были помолвлены, но перед самой свадьбой я узнал, что она мне изменяет. Это я отменил свадьбу, а не Тузар. Я отказался брать Зарину в жены.

— Она была беременна? — спрашиваю, комкая рукой простыню. — Она действительно потеряла ребенка.

— Да, — кивает Давид, — только это был не мой ребенок, Марта. Я так и сказал об этом Зарине и ее брату.

— Но ты же с ней... у тебя с ней было... ты ее...

— У нас был секс, — отвечает Давид, — но я точно знал, что ребенок не мой. И когда она его потеряла, лично убедился в этом.

— Как убедился? — распахиваю глаза.

— Сделал ДНК-тест.

Я непонимающе моргаю, не сводя с мужа непонимающего взгляда. И тогда он объясняет. Его голос звучит резко, жестко. И жестоко.

— Ей стало плохо при мне, и я сам отвез ее в клинику. У нее случился выкидыш, и я распорядился сделать ДНК-тест. Он оказался отрицательным, в чем я и поставил в известность Тузара. Моего тогда уже бывшего друга.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​У меня мороз идет по коже от таких признаний. И от того, как Давид об этом говорит — сухо и безэмоционально. Как будто речь идет о какой-нибудь рукописи, которую он отправил на экспертизу.

— Распорядился? Но почему…

— Это моя клиника, Марта. Я отвез Зарину в свою клинику.

— У тебя есть своя клиника?

— Да, в Мюнхене. Так совпало, мы как раз были в Германии. И не надо смотреть на меня как на чудовище, Марта. Я не виноват в том, что Зарина потеряла ребенка, я лишь не позволил втягивать во все это себя.

Я не нахожу слов. Конечно, Давид прав, но я не подозревала, что он может быть таким. Жестким. Бескомпромиссным. Равнодушным.

Мне неуютно от его взгляда, которым он меня буквально прожигает.

— Что не так, Марта? Или по-твоему я должен был жениться на женщине, которая мне изменила, и растить чужого ребенка?

— Нн-нет, — шепчу, продолжая сжимать рукой простыню, — наверное… Я не знаю…

— Что касается нас с тобой… Я не могу рассказать тебе все, слишком много людей здесь замешаны. Когда все закончится, я обещаю, что все расскажу и отвечу на все вопросы. Но когда я собрался жениться на тебе, меньше всего меня интересовал Тузар. И давай закроем эту тему. Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак, ты поешь, и мы поедем домой.

Давид отъезжает от кровати и направляется к выходу. У самой двери останавливается и говорит, не поворачивая головы.

— В одном ты права. Нам стоит поставить отношения на пазу, пока я не смогу тебе все рассказать. Не хочу выглядеть в твоих глазах лжецом. А пока будешь завтракать, постарайся вспомнить, кому ты говорила, что не умеешь плавать.

Глава 27

Давид стал меня избегать. Сначала я верила его отговоркам, что он занят, что у него много работы и ему не до меня.

Но через неделю отстраненность мужа начала меня напрягать. Я с утра подстерегла его под дверью — нарочно встала пораньше! — и предложила вместе позавтракать.

— Не могу, Марта, завтракай сама, — не глядя на меня, ответил Давид.

— А ты? — решила я не сдаваться. — Тебе тоже надо завтракать. Ты испортишь себе желудок!

— Я позавтракаю в офисе, — уклончиво сказал муж, объезжая меня по касательной.

В офисе! В котором он сто лет не появлялся, и всю технику из которого отдал мне!

Но не бежать же за ним и не цепляться на его кресло как цеплялись мои сограждане на лесенку позади троллейбуса, когда не могли влезть в салон. С учетом того, что муж развивал неплохую скорость, ассоциации с троллейбусом возникали не просто так. Я только стояла и смотрела вслед, с досадой закусив губу.