Хранительница (СИ) - Петрова Лин. Страница 76

— Мама Ева! — наконец смогла выговорить я — Думала, никогда больше не увижу тебя.

Я повернулась в Реммиру:

— Это мама Ева. Я тебе рассказывала — он кивнул головой.

Наконец, страсти немного улеглись и сели за стол.

— А как ты здесь оказалась? — и стала забрасывать ее сотнями вопросов.

Она подняла, ладонь, прерывая мои вопросы и вытерла свои слезы:

— Давай, сначала я расскажу. А уж потом, если вопросы еще возникнут, сможешь задать. Хорошо?

Я кивнула.

— Я тоже ваарка.

Мой рот открылся.

— Разрешите представиться — Евангелина дар Лаккен. Ваша няня, леди Марита.

Что-о-о-о? Я замерла, смотря на нее недоверчивым взглядом. Она вздохнула, вспоминая и начала рассказ:

— В то время ты была совсем крохой. В интересах многих государств, планировалась встреча их глав в неформальной обстановке. Твоя мама просила меня поехать с ними, за тобой присмотреть. Ну а чего на пару дней не поехать? И согласилась, ведь это честь сопровождать семью наследницы, да и с тобой проблем не возникало. Тихо переправились себе на место, а там уже начали съезжаться главы миров с семьями. Я-то с нянечками сдружилась, бывало, сядем себе в комнате, пока взрослые заседают. Дети кто бегает, кто ползает, а мы разговоры разговариваем. Каждый о своем мире рассказывает, в общем, тихо, да мирно.

И, наверное, съела я чего не того. Сама же понимаешь, пища ведь отличается. К вечеру прихватило меня жутко, боли в животе такие, что в глазах темнеет. Деваться некуда, отправили меня в больницу. Терплю, лечусь, обстановка незнакомая. А тут шла по коридору и увидела ящик разговаривающий, потом узнала, что это телевизор. Так по нему передают новости, взрыв мол. А как показали здание до взрыва я и замерла. Это ж здание, где вы все были. Убежала с больницы в чем была и туда. А там…

Она провела ладонью по лицу

— Пепелище. Все черное. Видно, такой взрыв был мощный, что обвалилось здание, ни одной стены целой не осталось. Я мечусь, кричу, ищу вас. Может, думаю, целы остались. Меня оттаскивают, ты чего мол, баба, сдурела? Никого в живых не осталось! А я ору, что родные там мои были с ребенком. Мне один пожарный и сказал, что несколько детей удалось живыми откопать.

Она вздохнула и отпила напитка.

— И начались мои скитания в чужом мире. Обратно вернуться не могу, порталов открывать не умею. Без документов, без еды и одежды. Документы мне удалось сделать, сказала, что в том взрыве все пропало, а родных мол нет и доказать некому, что я это я. Имя только себе оставила, остальное придуманное. Тот мир не без добрых людей, пожалели. И кров дали, там и на работу пристроили нянечкой в детский дом. А сама это время ездила по больницам детским, искала спасённых. Надеялась, что ты в этом списке окажешься. И ведь нашла.

Её глаза заполнились слезами.

— Тебя после больницы сначала в один дом отправили, потом другой, потом в третий. Найти-то нашла, да кто мне тебя отдаст-то? Пришлось со своей начальницей договариваться, врать. Сказала, что ты моя троюродная племянница, одна на всем белом свете у меня, что пропадет единственная кровинушка. Она и согласилась в наш детский дом тебя перевести, чтобы мы рядышком были. А сама принялась учиться, да с таким остервенением, себе удивляюсь, как будто всю свою злость туда вкладывала. Воспитательницей стала, там и выше поднялась. И тосковала, Марита, по дому тосковала. У меня ведь здесь сын остался, взросленький, конечно, но сердце бывало разрывалось.

— И остальных искать продолжала, Марита. Ты росла рядышком, а я присматривалась, проснётся Сила или нет. Нет, не просыпалась, и ты росла обычным ребенком. Ну как обычным? Вытворяли разное, конечно — она улыбнулась, смотря на меня.

Протянула руку и погладила меня по щеке.

У меня в голове не укладывалась эта история. Нет, вот как раз теперь-то всё по полочкам и разложилось. Почему я там оказалась и по какой причине. Но что пришлось пережить маме Еве! Я покачала головой.

— Ты теперь здесь останешься, правда?

— Правда! — она уверенно кивнула.

— Там я уже все дела закончила, ну а теперь домой. Тем более, что мне здесь работа, я смотрю, скоро будет — она глазами показала на живот.

— Если ты не против, мы с удовольствием тебя няней примем. Да? — я повернулась к мужу. Он кивнул.

После всего рассказанного лучшей няни и не найти во всей Ваарии.

— Интересно. Почему там у меня не получалось, а здесь получилось.

Мама Ева развела руками:

— Так орёл — птица гордая! В неволе не размножается.

— Перед отъездом ты мне позвонила и сказала, ничего не бойся. Ты знала?

Они кивнула:

— Сон приснился, голос сказал, что пора. Мне тот голос подсказывал иногда, без него вообще не справилась бы.

— Сын. Ты сказала, у тебя здесь сын остался? Ты никогда нам не говорила об этом.

— О чем говорить-то? Сама с собой и разговаривала, и с ним мысленно ночью. Днем то некогда, а ночью — она махнула рукой.

— Где этот старый шельмец Мельсин?

Тот, словно почувствовав, что про него говорят, выскочил из портала.

Подхватил маму Еву, словно пушинку и крепко прижал к себе:

— Живая— отодвинул её, держа за плечи, рассматривая и вытирая слёзы — Слава Хранительнице. Сколько бессонных ночей я провел. Грешным делом думал, вообще не доживу до радостных времен. Дожил! Марита вернулась, теперь и ты. Заживём! — он потряс кулачками над головой.

Я с интересом смотрела на их общение. Интере-е-е-сно-то как!

Мельсин повернулся ко мне:

— Внучатая племянница это моя. Пра-пра-пра, в общем, я и сбился уже со счёту. Но родная кровинка.

Мельсин немного угомонился и сел на стул, закинув одну ногу на другую и откинувшись на спинку.

— Мама Ева, а Алька с Ромкой что там? Как моё исчезновение пережили?

— Ну что тебе сказать? Когда…

В это время послышался шум и треск ломающихся веток. Я повернула голову и замерла. На нас, словно в замедленной съёмке неслась двухметровая детина. Он размахивал руками и что-то орал. Он же нас сейчас снесёт к чертовой бабушке. Я вскочила, хватая стул за спинку, и приготовилась размахнуться. Реммир пытался задвинуть меня себе за спину, вытаскивая меч.

Детина начала приближаться, широко разведя руками. Я успела заметить, как мама Ева встала и протянула руки. Что она делает???

— Ма-а-а-а-ма-ня»— и детина подхватила маму Еву на руки и крепко прижала к себе.

У меня отпала нижняя челюсть! Что? Вот этот двухметровый здоровенный мужик её сын?

А мама Ева счастливая висела на его руках, положив голову на его плечо, а из ее глаз катились крупные слёзы.

— Евор, сынок — шептала она.

Ну, знаете, предупреждать надо. Мне такие стрессы совершенно ни к чему! Я села на стул. Мельсин довольно щурился, смотря на меня:

— Мариточка, а ты чего за стул схватилась? — ласково спросил он — Соображалку-то включай — он постучал по лбу — У тебя же Сила. Достаточно одного взмаха руки, между прочим!

Да какой там включай. У меня в экстренных ситуациях наоборот все отключается, включается одна функция- врезать врагу чем под руку попадется.

— С другой стороны хорошо, что не сообразила. Евангелина бы так и не встретилась со своим сыном — он засмеялся.

— Так, перемещаемся к нам. Там и поговорим, и поплачем, и посмеёмся — я решительно встала.

— Подожди, Рита. Это еще не все сюрпризы — она утерла слезы и крикнула в сторону.

— Можешь выходить уже.

Это еще что за новости? Неужели? Ребята мои? Я снова замерла на месте, смотря на подходящего. Да ладно!!!! Но как? Я растерянно посмотрела на Евангелину. Она кивнула.

Семёныч, родненький! Я бросилась в его распахнутые объятия. Он молча сжал меня до хруста ребер.

— Осторожней там! — недовольно сказал Реммир.

— Жива — выдохнул Семёнович.

— Семёныч! Только не говори, что тоже ваарец! — я недоверчиво присматривалась в его лицо.

— Нет — махнула рукой мама Ева.

— Ты как пропала, Игорь Семёнович возглавил отряд, лично облазил все окрестности. Я-то знаю, что не найдет, а сказать ничего не могу. А он совсем руки опустил, с работы ушел, даже выпивать стал. Придет, сядет молча и сидит, сидит. Видно, сильно запала ты ему в душу. Никого, говорит, у меня не осталось. Пожалела я его и рассказала. Кто другой не поверил бы, а ему— хоть в другом мире, главное, что ты живая. В общем ходил, ходил ко мне и доходился. — она потупила глаза.