Еретик. Том 2 - Васильев Валера. Страница 39
Неужели заведующий погребом обманывал? И пил эту амброзию, лишая своего господина этого наслаждения? Стоит проверить.
/Физаролли, ПЛ/
— Полусухое, трехсотлетней выдержки.
Вот это заказик, мать его ети. Он бы еще попросил вино, выдержки «от большого взрыва». Кстати, Маднесс, такое есть? «Нет. Не было тогда винокурен. Однако у меня… ну, точнее у одной из аватар, есть безумный винодел, живущий очень давно. У него можно найти несколько бочек вина выдержки… ну там в миллионах лет. Если хочешь уточнить — все вопросы к Зорл-Сти». Угу. Я потом уточню.
Быстрое совещание с Разум дало интересный результат. В общем, план следующий. Дайнин при помощи печати вытаскивает подходящее воспоминание из башки графа. Альма помогает. Дальше это воспоминание делится на эмоции, передаются мне, и я эту комбинацию загоняю в бутылку. Потом подключается Дурман, и помогает точечно провести реакции над вином, чтобы получить не только ощущения, но и аромат, цвет, текстуру… Проворачивать прошлось очень быстро, и не отвлекаясь от еды. И то я не уверен, что нас не заметили. Но результат того стоил.
/Вид со стороны/
Слуги герцога были на высоте. Пожалуй, единственный, к кому граф мог предъявить хоть какие-то нарекания — синий слуга. Он явно был несколько грубоватым, неотесанным деревенщиной. Но действовал он исправно.
Вскоре ужин кончился. Наконец-то. Семья герцога покинула зал, а граф откинулся на кресле. Вдруг его дочь зашептала.
— Папа, разрешите кое-что сказать? Это может показаться бредом, но прошу…
— Да, Козетта?
— В момент, когда вы попросили вино трехсотлетней выдержки, у герцогини засветилась заколка… таким, кроваво-алым. А у самого герцога глаза в калейдоскоп превратились — сначала красные, потом синие, потом зеленые, а потом снова серые.
Граф прищурился. Или у его дочурки тоже начались галлюцинации, или… это все связано. Граф только поднял взгляд на свою дочь… но вместо её глаз увидел сияющие зеленые. При этом остальное в её дочке не изменилось.
— Папа? С вами все хорошо?
— Д-да. Я пойду в кабинет…
Глаза. Они наблюдают. Повсюду. Будто каждый, каждый человек — это её глаза. Нет, Калеб, держись, это всего лишь усталость. Да, нужно просто поспать.
Приняв снотворное, Калеб улегся спать прямо на диване в его кабинете. Все равно слуги не посмеют его беспокоить… Сон накатил быстро и незаметно, а тусклый свет разгонял глазастую тьму…
Погоня. За Калебом кто-то гонится. Черные стволы деревьев мелькают с разных сторон. Легкие горят. Сзади — лишь зеленые глаза, прыгающие из стороны в сторону. В голове стучат мысли. «Где я?! Что я тут делаю?!». Однако была уверенность — эти глаза сожрут его, если он замедлится хоть на миг. Паника, сердце стучит… Он резко открывает глаза. Темно-зеленые глаза смотрят на него.
— А-а-а-а-а!!!
— Господин, что с вами?! М-мне вызвать медиков?
Это оказалась всего лишь служанка… Видимо, недавно нанята, раз не знает, что в кабинет нельзя заходить без разрешения.
— Кто разрешил заходить в кабинет?
— В-вы, господин…
— Что?
— Вы кричали. Звали на помощь. Простите, если неправильно поняла вашу просьбу, я исправлюсь.
— Нет-нет… ты поступила правильно…
Кричал во сне? Граф? Черт… такой удар по имиджу… Нужно найти причину этих… бед. Хотя после сна напасть вроде бы отступила. По крайней мере, в темных углах больше не видно зеленых пятен. Это хороший знак.
Граф поднял взгляд на часы. Прошел всего час. До момента, как они с женой будут ложиться спать, еще пара часов. Стоит поработать. Однако стоило графу сесть за рабочее кресло и запустить оптокомп, как ему вновь померещились зеленые глаза в отражении экрана. Черт… Ладно, видимо, стоит с этим смириться.
Тем временем, в маленьком отсеке, обняв колени, сидел Сагот. Комнаты для слуг граф выделял очень маленькие. Два метра длиной, и метр в ширину и высоту. Буквально, чтобы было, где спать. Отсек Сагота был крайним нижним.
В голове маленького бастарда вилось множество мыслей. Чаще всего среди них встречалась эта: «зачем я родился? Раз я позор…». Мысли преследовали мальчика с того самого момента, когда он научился думать. А все потому, что его мать все же нарушила приказ графа, и рассказала ему про его происхождение. Теперь о том, что он бастард, знали лишь трое. Мать, граф и сам Сагот. Однако вдруг что-то изменилось. Какое-то предчувствие заставило его повернуться, и выглянуть в небольшое окно.
Сияли звезды. Неизменные, постоянные… Такие же вечные, как и ничтожность Сагота… Вдруг что-то изменилось. Сагот увидел, как между звезд танцует девушка. Звезды сияют сквозь нее, однако… он её видит! Танец был незамысловат. Плавно прокрутиться, сместиться, элегантное сальто… Однако вдруг дева приблизилась близко-близко. Казалось, что вот-вот, и она врежется в станцию, и бесследно пропадет. Однако, она плавно замерла, с улыбкой смотря на Сагота.
— Привет!
Сказала она и помахала рукой. Сагот помахал в ответ, и только сейчас до него дошло — он услышал её голос. Сквозь иллюминатор. А она в космосе, где нет звука. Это… сказка? Может, он просто уснул?
Дева не задумывалась над такими вещами. Она просто просунула голову сквозь иллюминатор, и осмотрела «комнату».
— Мда. Скудно-скудно… Я уж надеялась, что мои потомки будут жить богаче.
Мозг Сагота отработал, как станок.
— Потомки?
— Ты меня не знаешь?
— Эм…
Сагот начал вспоминать. Родословная графа была очень богатой, и запомнить её все было проблематично… Если бы она не висела в коридоре рядом с выходом из отсека слуг. Каждую ночь Сагот только и делал, что считал предков, вместо овец. В голове всплыл образ старушки с добрым взглядом. Ригата Соул-Берри[10], прабабушка дедушки графа.
— Мисс Ригата?
/Призрак, ПЛ/
Вы забодали с этим танцем! «Твоя траектория слишком неестественна». Я призрак, мне твое прояснение пока лишь больше замылило остатки, Разума! «Хватит каламбурить. Подлетай к окну». Да к окну, какну я… «Призрак!» Да-да, это я, единственная и неповторимая. Я понимаю, в таких, как я, слабо верится[11] … «Призрак, соединяем с целью. Смотри, не наболтай лишнего!». Я не настолько любительница яйц, чтобы самой стать болтушкой… А вот Игла…
В этот момент остатки разума соединились с пацаном. Так…
— Привет!
Он в полном шоке. Ке-ке, ну естественно. А в каком шоке будет графчик, когда саготтируем (сагот+саботируем) ему всю его жизнь, м? Так, а что у нас внутри…
— Мда. Скудно-скудно…
Блин, надо как-то продолжить… э-э-э, думай, черепица, думай… Да пойдет!
— … Я уж надеялась, что мои потомки будут жить богаче.
В голове раздался тихий голос Разум. «пфаааа… ладно, работаем по этому плану, черт с ним…». Прости, я специально наслучайнила!
— Потомки?
— Ты меня не знаешь?
— Эм… Мисс Ригата?
Разум? «А что я, выкручивайся. Я в процессе перестроения плана». Ага… Альма? «Ну, ты правда похожа на эту регату. Запоминай — Ригата Соул-Берри, какая-то там прабабка». Агась. Понаразводили денег, теперь даже прабабки есть…
— Именно, внучек! Ты у меня в каком колене будешь, в левом или в правом?
— Эм… в седьмом, наверное…
— Это я таким мутантом была, что ли…
— Нет-нет! Я, не это имел ввиду, простите…
— Да ты не беспокойся, бабушка шутит.
«Ты слишком молодо выглядишь для бабушки». Ну что мне теперь, мамой его назваться или сестрой? Или может, обтечь его и попросить Физа сделать меня материальной, чтобы я еще его родила? «Да тихо ты. Я просто указала слабую точку в плане». За такие указания в точках в зубах бывают… не, не рифмуется. Повезло тебе, повезло. За указания в точках нос бывает весь в платочках, вот! «Займись делом». Займется делом тушка с бредом[12]…
— Ну так чего, внучек, как тут живется? Отец не обижает?
— Ну… Как вам сказать, мисс…
— Да зови бабушкой, что как неродные!