Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич. Страница 24

Удивительно, но на следующее утро всё стихло, на небе не было ни одного облачка, а Солнце приятно согревало тело. Как и мои прошлые шесть недель, день начинался с пробежки. Для всех эта пробежка была на одну милю, но я принял для себя решение умножать все нагрузки (кроме пятничных маршей) в два раза. Само собой, поначалу на меня странно смотрели, но потом я получил и поддержку, и подражателей. Мы здесь не для галочки, а ради развития.

Благодаря полученной ранее подготовке мне действительно легко давались физические упражнения и местный уклад жизни, намного легче, чем моим контуберналиям. Я всеми силами старался помочь собратьям, поддержать их как словесно, так и физически. Конкуренция среди легионеров куда слабее, чем у будущих центурионов, поэтому я легко смог стать лучшим и в беге, и в силовых, причем во всей центурии. Признаюсь, мне невероятно сильно льстило моё лидерство.

Кстати, новенькая форма пришлась мне впору, хотя броню нам ещё не выдали. Но и без нее непривычно надевать на себя целый склад одежды: тут и теплые штаны, без которых на севере никак, и туника с длинными рукавами, и кожаный пыльник до колена с подкладкой из овчины, чьим воротом можно закрыть горло (и заодно половину лица) при необходимости, и высокие сапоги. Всё черное, на каждом элементе одежды символ легиона и надпись «Новобранец». Также мы получили вязанные «ошейники», кожаные перчатки и утеплённый головной убор, закрывающий уши, заднюю и боковую части шеи. А ещё на нем есть небольшой козырёк и внушительный металлический орёл на лбу.

Главная проблема при ношении на себе всего этого шкафа — тяжело заниматься, бегать, преодолевать марши. Как и в тренировочном лагере, полную норму нас сразу никто не заставлял выполнять. Полтора месяца с легким грузом, из них по две недели 12 миль, потом по 18, следом — 24. Следующие полтора месяца нам предстояла нагрузка в 80 фунтов с такой же разбивкой дистанции. И при этом на улице с каждым днём становилось всё холоднее…

Наше обучение, как и марши, было разбито на этапы. По шесть недель каждый. Так, если сначала мы изучали теорию вождения, то уже на втором этапе практиковались на легковых автомобилях на специально отведённых площадках. Каждый легионер должен уметь управлять и малым, и средним транспортом. Поначалу было боязно, но потом я втянулся. Руль в руках стал доставлять мне столь же яркие и положительные эмоции, как и плавание, которого здесь нет.

Ещё на втором этапе мы начали «бодаться» скутумами. Вообще в легионе сейчас есть два варианта щита: легкий и гибкий с небольшим прозрачным окошком, предназначенный для борьбы против плохо вооруженных противников, и тяжёлый штурмовой, способный выдержать пулю из барабанника. Забавно, что со временем щиты меняли форму, округлялись, уменьшались, потом от них вообще отказались, а сейчас мы бегаем со скутумами, невероятно похожими по форме на те, с которыми римляне воевали две тысячи лет назад. Но материалы и предназначение уже иные…

Так вот, два новобранца с легкими щитами встают в небольшой квадрат, предварительно надевая защитное обмундирование с противоударной пеной внутри. Задача — выбить оппонента из квадрата или свалить на землю (благо, всё происходит на матах, поэтому падение вполне безопасно). Пожалуй, эти занятия мне понравились ещё больше вождения. Обычно поединок я заканчивал за 1–2 сильных толчка, при этом никто ничего из всей центурии не мог мне противопоставить. Интересно было бы сойтись с кем-нибудь из будущих центурионов, но пока что не судьба.

Конечно, в реальном бою никто не станет сражаться один на один с использованием только лишь щитов. Это упражнение скорее на борьбу со страхом и выработку устойчивости. Дальше нам обещали приключения «повеселее».

Первые впечатления наш декан не обманул. Он оказался настоящим профессионалом своего дела, искал к каждому личный подход, помогал и поддерживал. При этом спуску никому не давал и требовал от нас постоянного улучшения результатов. Сразу чувствуется, что он взрастил многих легионеров. Но я бы так не хотел: каждые полгода меняется весь твой отряд, снова всех изучать, снова начинать с нуля.

Впрочем, не только в учебном лагере так. Обычные легионеры не могут служить в одной провинции более 5 лет подряд (исключение для тех, кто охраняет порядок в детских и гражданских городах). Поэтому легионеры медленно кочуют по всей Республике. Зачем? Чтобы избежать восстаний. Если какой-нибудь дукс решит пойти против системы, легионеры его не поддержат. Им нет смысла. Они же временно в его подчинении. А одного лишь командирского состава не хватит для ведения хоть каких-нибудь боевых действий.

С Ашей я стабильно созванивался раз в неделю. Предложил ей выслать 45 тысяч денариев, чтобы за наш «подвиг» в Салоне мы оба получили равное вознаграждение — по 55 тысяч. Но она гордо отказалась. Впрочем, мне удалось уговорить её принять 30 тысяч с условием, что подруга возьмет одну дополнительную практику в охране Ювенус Салоны. Ей пришлось временно уйти с работы, поэтому мой денежный перевод можно считать компенсацией её потерь. Заодно и Фидию 30 тысяч подкинул на его амбициозные ремонтные задумки.

В контубернии у меня со всеми сложились дружеские отношения. Больше всего общий язык я нашел с Титом Юстинианом Корвусом. Мы очень много обсуждали историю, политику, современные технологии, да и вообще всё подряд. Он помогал мне на кухне, а я ему — на тренировках. Мы договорились хорошенько погулять в термополии, когда нас отпустят в город. Но в течение трёх месяцев нам так и не дали возможность осмотреть Кост Терминус. Интересно, почему? Неужели там всё так плохо? Или же наши командиры наоборот защищают город от пьяных новобранцев-легионеров?

В любом случае, свой единственный выходной приходилось тратить на укол (благо, всего 1 раз в неделю, а не 3, как в тренировочном лагере), уборку помещения и отдых после изнурительных тренировок. Ещё я читал подаренный мне учебник по биотехнологиям. Такому в школе не учат, тут уровень уже повыше. Особенно интересна часть про биоинженерию. Не знал, что мы настолько продвинулись в совершенствовании природных творений. Оказывается, что в производство уже сейчас массово внедряются продукты, которые подверглись модификации в лабораториях: фрукты, овощи, зерно и даже животные. Обычно изменения минимальны и затрагивают только размер плода (или особи), срок его хранения, неприхотливость в выращивании, устойчивость к неблагоприятным погодным условиям и насекомым. Но это всё равно завораживает и пугает одновременно.

Так и до людей скоро дело дойдет. Впрочем… а что плохого в людях со здоровьем получше и продолжительностью жизни побольше? Я бы от такого точно не отказался…

Глава 3

Оптим — первый месяц зимы, получивший своё название в честь когномена последнего Императора. Несмотря на моё безграничное к нему почтение, зиму я ненавижу, особенно месяц оптим. Скверная погода, сильные ветра, длинные ночи. В Кост Терминусе всё это чувствуется многократно. Солнце светит всего лишь несколько часов в сутки, причём не высоко над головой, а где-то на горизонте. В середине оптима так вообще световой день длится чуть больше часа.

Впрочем, я рад, что всё здесь не завалило снегом. Из-за расположения на своего рода полуострове море хоть как-то согревает город. Мокрый снег идет часто, но тут же тает, оставляя после себя неприятную слякоть. Иногда снег сменяется дождём, что тоже не заставляет улыбаться.

Поэтому я не понимаю тех, кто догадался назвать первый месяц зимы оптимом — лучшим. Впрочем, и приятные события случаются. Через три месяца в учебных лагерях командиры выбирают себе временных заместителей из числа новобранцев. И… я теперь заместитель декана. Приятно, что мои труды оценили по достоинству. Работы у меня стало больше: нужно следить за соблюдением распорядка дня, контролировать исполнение приказов, заниматься бумажной работой, гонять ребят на тренировках. Хотя я не жалуюсь, ведь это огромный плюсик в личном деле, а также 5 тысяч денариев к стипендии новобранца, которая и до этого составляла внушительные 15 тысяч.