Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич. Страница 42

— Строительство — это благородный и достойный труд, — не совсем согласился с командиром его заместитель. Вообще командиров никто не заставляет ничего красить. Они там, чтобы нас пинать. И защищать. Ведь мы едем без брони и оружия. Но людей всё равно много выделили, половина нашей центурии (другая на дежурстве или готовится заступить в ночь), да ещё и целая центурия, которая специализируется на ремонте (помимо их основной обязанности подавлять бунты, конечно).

— Для этого благородного труда у нас имеются специально обученные люди, — продолжал негодовать Аякс, прочитав мои мысли о наших строителях. В лагере легиона периодически что-то ломается, а кто-то же должен это чинить. Ещё легионеры этой центурии ремонтируют дороги, в том числе в городской черте. Но к домам местных жителей они ни разу не притрагивались до этого дня.

— Мы же первая центурия, — решил я вступить в спор. Вероятно, мой невыспавшийся мозг слегка утратил чувство опасности, раз я опять полез дискутировать с деканом. — Мы во всём лучшие. Давайте же утрём нос этим специально обученным людям.

— Хахаха! Мне нравится твой подход! — внезапно Аякс поддержал мою идею, да и ребята улыбнулись. Сегодня из нашего контуберния только мы с Титом, да африканские братья. Завтра уже полдня будем в полном составе. А вторую половину дня — тренироваться.

Нам невероятно повезло, что до нас на будущем месте работ расчистили и вывезли сугробы высотой до второго этажа, а также установили строительные леса и накрыли весь дом специальным брезентом, предотвращающим попадание осадков. Нам остается только красить. И заделать трещины, если такие обнаружим. Но сначала нужно соскрести старый слой краски со всеми надписями и рисунками.

— А ничего, что мы на морозе этим заниматься будем? — скептически спросил Массинисса, когда мы уже подъезжали.

— Сейчас не слишком холодно, снег даже подтаивает, да и это специальная краска, причём не самая дешёвая, — просвещал я легионера. А заодно и бравировал своими знаниями в ремонтном деле. — Только периодически придётся вёдра с красками менять в автобусе, когда она будет начинать замерзать.

— Откуда ты это узнал? — поинтересовался собеседник.

— Вон, видишь, люди с вёдрами бегают в автобус? — указал я на легионеров-строителей. — И выходят с вёдрами. Я просто сложил два и два.

— Слышьте, складыватели-философы, выходите из слона и найдите опциона строителей, он вам фронт работ выделит, — скомандовал декан. — А мы тут с Власом побудем, позащищаем вас.

— Аякс, можно? — жалобно попросился его заместитель с нами.

— И ты, Влас… — тяжело вздохнул Аякс. — Вали, работай. Только смени броню на убогую строительную накидку.

Сотня строителей, конечно, проделала невероятную работу. Хотя начали они только вчера. Профессионалы уже и старую краску с рисунками успели отодрать, и небольшие трещинки заделать специальным раствором. Инсулы в Норт Ауруме весьма длинные, хоть и не слишком широкие, но такими темпами вся работа на главной улице займёт не месяцы, а недели. Я, как и обещал, старался превзойти строителей в родной для них стихии. Мои контуберналии тоже не отставали, мы работали максимально быстро, но при этом старались сделать всё на высшем уровне.

— Простите, а что вы тут делаете? — когда я в очередной раз менял вёдра с краской, ко мне с улыбкой обратился мужчина. Местный житель среднего телосложения с круглым лицом, небольшой и аккуратной рыжеватой бородкой и какими-то необычно живыми серыми глазами.

— Дом красим, — пожал я плечами, удивившись такому вопросу.

— Ничего себе! Давно пора! — искренне радовался он, словно маленький ребёнок. — А можно с вами?

— Эээээ, — я чуть не поперхнулся от такого поворота. — Давай с командирами переговорю. Жди здесь, буду через минуту.

Влас сам весьма удивился этому развитию событий, но всё же не отказал, мы прибежали к опциону строителей, он, хоть и с лёгкой опаской и недоверием, разрешил подключать к работе местных под нашу ответственность.

— Удивительная краска, и цвет потрясающий, — восторгался новый знакомый. — А у вас лишней краски нет?

— Вряд ли, этой бы хватило — честно ответил я. — А ты художник?

— Да, я очень люблю рисовать, — закивал мужчина. Странный он какой-то. Я даже его точный возраст предположить не могу. Может, тридцать. Или все сорок. Сложно сказать. Его одежда настолько убитая и старая, что, кажется, не уступает ему по возрасту. Однако видно, что за своими вещами он ухаживает, штопает, чистит.

— Марк Туллий Аквила, легионер первого легиона первой центурии девятого контуберния, — представился я, протянув руку.

— Мммм… Я всё не запомню, можно просто Марк?

— Можно просто Марк, — кивнул я.

— А я Петроний, — вместо того, чтобы пожать мою руку как полагается, парень обнял меня всего, из-за чего я вновь слегка опешил. Странный он, этим всё сказано.

Но в работе Петроний оказался исполнительным и ответственным человеком, ничуть не хуже нас самих. Приятно лишний раз убедиться, что в Норт Ауруме помимо озлобленных людей есть ещё и добрые, пускай и со своими особенностями.

— Как тебя сюда занесло? — решил я всё же выяснить обстоятельства попадания в Тартар человека, который явно на преступника на тянет.

— Я же мимо проходил, предложил свою помощь, — пожал плечами Петроний, не уловив суть вопроса, что вызвало у окружающих непроизвольный смешок.

— Имею в виду, как ты оказался в Норт Ауруме? — сдерживая эмоции, всё же уточнил я.

— Ааа, понял. Но я сам не понял, как здесь оказался.

— Расскажи свою историю, — продолжал я напор. Да не похож он на убийцу, грабителя или мятежника.

— Ну-у-у, до 23 лет я жил в прекрасном месте под названием Парва Аргос, — наконец он начал свой рассказ. В Греции воспитывался, значит.

Нас как-то на пару дней вывозили в Афины, потрясающий мегаполис. Современная часть города мне понравилась даже больше исторической, особенно произвела впечатление Башня Мудрости — прямоугольный небоскрёб высотой 800 футов с огромными колоннами по периметру от земли и до самой крыши.

— Потом меня отправили в Новый Дамаск, — он и Новую Европу посмотрел, мечтаю посетить те края. Как минимум Новый Рим. Город, о котором ходят легенды. Эх, а сейчас там Неокл обучается. Да и я бы мог. Но вместо этого я здесь…

— Занимался там нанесением дорожной разметки, — а вот это жестоко. Заставлять художника рисовать чёрточки на дорогах. Пожалуй, кара уровня Сизифа, когда его в наказание за грехи заставили поднимать камень на скалу, который постоянно срывается, и Сизифу приходится начинать всё сначала. И так вечность. Но тот персонаж хоть заслужил, в отличие от Петрония.

— В свободное от работы время я рисовал. В основном пейзажи, но иногда и портреты для знакомых. На работе меня сократили, не знаю, почему именно. Там всю нашу бригаду уволили. Я стал продавать картины, всё свободное время этим занимался, ещё разукрашивал стены в частных домах, барельефы, статуи. А где-то через год ко мне пришли из легиона, отправили на суд, затем в исправительный лагерь на год, а потом в Норт Аурум.

— Понятно, — тяжело вздохнул я. — Безделие и неуплату налогов тебе предъявили.

— Да-да, так и сказали, — закивал Петроний. Так как вокруг нас были другие легионеры, я пробежался взглядом по их лицам. У всех в глазах читалась печаль.

— Вот же суки, — озвучил Массинисса мысли всех. Теоретически государственные служащие должны были помочь с работой Петронию, найти оптимальный вариант для него. Или его можно было оформить в качестве независимого работника, сделать автоматический налоговый вычет. Но эти твари просто проигнорировали свои прямые обязанности, а художник из-за своей простоты не понимал, чем может грозить долгое отсутствие официальной работы и неуплата части прибыли в казну.

— Слушай, Петроний, ты отлично поработал, на тебе тысячу денариев, — отвёл я в сторону местного жителя после тяжелого рабочего дня и протянул ему блестящую овальную бумажку. Много, конечно, да и из моих личных средств, но парень явно заслужил.