Красный орёл (СИ) - Кобяков Виталий Витальевич. Страница 96

В любом случае, у легиона такого оружия нет, следовательно…

— Спасибо за помощь, козлы, — задыхаясь произнёс я, когда подбежал к мужчине в пурпурном плаще. — Вы так профессионально вывели нас из окружения, что бы мы без вас делали…

— Если бы мы вас вытаскивали, мы бы не стали свидетелями того, как девятнадцать легионеров, побитые и израненные, уставшие и измождённые, вырвались из самого центра захваченного врагом города, размахивая знаменем легиона. Марк, ты умеешь эффектно появляться, — похлопал меня по плечу уже знакомый центурион преторианцев Вергилий Марий. Мои легионеры, добежав до преторианцев, были самыми счастливыми людьми на свете. Массинисса просто снял шлем и рухнул лицом в снег, Рикс сел и принялся растирать себе колено, Гней радостно рассмеялся, Авкт обнял сразу обоих Антониев.

— До лагеря я как-нибудь сам дойду, можете не подвозить, спасибо ещё раз, — указал я на ворота, стоящие всего в сотне футах и отделяющие нашу невероятно удачливую группу от безопасности, еды и комфорта.

— Лагерь первого легиона оставлен, все перемещены в аэропорт. До него двадцать пять миль. Так что, подбросить тебя или сам дойдёшь, первый декан? — усмехнулся преторианец. Оставлен? Сука, там же все мои вещи…

— Первый центурион, пускай и временно, — вновь нагло поправил я Вергилия. — Тогда я поведу.

— Хер тебе, первый центурион! — рассмеялся воин сената, приглашая нас в свой транспорт.

Мы кое-как запихнулись в два бронированных микроавтобуса, преторианцы даже уступили нам сидячие места. Я осмотрел знамя легиона, которое так бережно пронёс через битву Массинисса. В него попали две пули: одна в левый нижний угол, а другая пробила крыло орлу. Но он продолжает парить с той же гордостью, что и раньше.

Сегодня нам невероятно повезло. Девятнадцать человек начали прорыв, девятнадцать человек выжили, не получив даже сколько-нибудь серьёзных ранений. Я думал, что мы в лучшем случае половину потеряем. Наверное, это что-нибудь да значит, причём помимо очевидных вещей, таких как наш профессионализм и некомпетентность восставших в ведении боевых действий.

Последние дни разделили наши жизни на «до» и «после». Вряд ли мы будем прежними. Но нам необходимо использовать вырванный из лап смерти шанс. Ведь всё было не просто так…

Глава 20

Как только моё тело почувствовало, что находится в относительной безопасности, проснулось чувство боли в каждой конечности, голод и дикое желание отоспаться. Но не сейчас. Нужно продержаться ещё немного. Давай, организм, ты справишься.

— Гней, найди снабженцев. Запроси, чтобы нашим выделили место, где можно расположиться, а также еду и вино. Ну, и третьему контубернию тоже, само собой. Скажи, что это приказ первого центуриона, — раздавал я финальные распоряжения.

Аэропорт превратился в какой-то полевой лагерь. На въезде расположились преторианцы со своим архи-оружием, повсюду на территории расставили палатки, дополнительное освещение, свезли весь транспорт, что удалось вытащить, каждый дюйм патрулируют вооружённые легионеры, самолёты с жутким гулом непрерывным потоком заходят на посадку и взлетают.

Мужики в пурпурных плащах довезли нас прямо до расположения центурии снабжения, которая обосновалась в одном из огромных помещений для самолётов.

— Тебе вот туда, если не передумал, — указал Вергилий Марий на административное трёхэтажное здание, в котором раньше располагались только работники аэропорта.

— Спасибо Вам, Господин центурион преторианцев, и Вашим людям. Искренне и без всякого сарказма, — протянул я руку оказавшему нам помощь человеку. Пускай и не ту помощь, которую они теоретически могли бы оказать. Впрочем, понимаю, преторианцы тоже строго выполняли приказ.

— Ещё увидимся, — ответил он, я развернулся и побежал к своей точке назначения. Кажется, на улице сильно похолодало, да и ветер поднялся. Даже не могу разобрать: снег идёт сверху или его приносит ветром с бескрайних ледяных полей вокруг?

Легионеры на входе в здание и не подумали меня тормозить. Напротив, помогли разобраться с дальнейшим направлением. Если делать всё уверенно, то лишних вопросов к тебе не возникает. А вот перед дверью в зал совещаний меня попытались остановить:

— Туда сейчас нельзя…

— Мне можно! — открыл я дверь в просторное помещение с длинным овальным столом и картой на нём, над которой стояли руководители легиона и преторианцев.

— Господин легат… — осёкся я, увидев, что предводитель нашего легиона далеко не самый большой начальник здесь. — Господин дукс, исполняющий обязанности первого центуриона первого легиона Норт Аурума Марк Туллий Аквила. Докладываю об успешном прорыве из магистратуры девятнадцати легионеров, потерь не имеется.

— Да, я уже слышал о чуде, которое ты совершил, — ответил седовласый мужчина лет семидесяти в красном плаще и какой-то невероятной броне с золотыми узорами и многочисленными фалерами на ней. Дукс выглядел уставшим, но физически крепким человеком, повидавшим многое за свои годы. Кажется, его зовут Марк Ульпий Домиций, я раньше только краем уха слышал о нём. Ещё в зале находился наш легат Маний Север, легат преторианцев, который командует всеми войсками сената в провинции Паулина, и… ссаный легат второго легиона. — Я уже задумался над тем, чтобы тебя поставить во главе наших легионов, раз другие не справились.

Дукс подошёл ко мне поближе и протянул руку. На секунду я растерялся, но потом, разумеется, ответил на столь неожиданный жест от главнокомандующего легионами провинции крепким рукопожатием.

— Настоящий герой. Я позабочусь, чтобы тебя достойно наградили, — улыбнулся дукс неестественно белыми и аккуратными зубами. — А теперь, прошу простить, но нам с преторианцами пора закончить это восстание.

С этими словами дукс и легат преторианцев направились к выходу из зала. Остался только я и два легата Норт Аурума. Идеально…

— Марк, можешь послать меня в Тартар, если тебе станет легче, но у меня были причины, по которым я не смог вас вытащить, — сказал мне наш легат, когда дверь закрылась.

— Я понимаю, возможные потери могли превышать девятнадцать человек, я всё понимаю, но… Господин легат, идите в Тартар, — произнёс я, а второй легат, козёл такой, усмехнулся.

— Полегчало? — спросил Маний Север.

— Нет, если честно, — с этими словами я достал барабанник. Жаль, ничего уже не изменится, если я сейчас убью второго легата. Гая с Акио не воскресить, как и сотни других людей, порядок в городе не восстановить, а прошлое не вернуть. Конечно, эта мразь должна понести заслуженное наказание. А моя собственная жизнь — все лишь капля в море крови. Наверное, оно того стоит. Только… — Господин легат, это оружие принадлежало Гаю Гракху.

…Только я не смог…

— Спасибо, — тяжело вздохнул командир нашего легиона, взяв из моих рук барабанник первого центуриона. — Это… это многое для меня значит.

— Дайте мне слона, я вытащу тела своих командиров…

— Марк.

— Их необходимо с честью кремировать, они не заслуживают того, чтобы висеть на столбах…

— Марк! — прокричал легат. — Сейчас это невозможно. Мы оба с тобой понимаем. Отдохни. Я назначу опциона второй центурии временно исполняющим обязанности первого центуриона. А тебе нужно поесть и отоспаться. Выполняй приказ.

Я лишь кивнул и молча вышел из зала. Я не смог ничего сказать, так как на меня накатили эмоции. И из-за смерти Гая, и из-за второго легата, который продолжает себе спокойно жить, и из-за того, что я так и не смог изменить это. У меня дрожали руки, а глаза наполнились влагой. Кажется, я уже лет десять не плакал. Я же не трус, у меня была возможность поставить красивую и единственно правильную точку в череде кровавых действий легата. Данный поступок был бы правильным. Он стал бы самым лучшим решением в моей жизни…

За проявленную доблесть остатки нашей центурии в полном составе поселили в это самое административное здание, тогда как большинству других легионеров первого и второго легионов приходилось ютиться в палатках, спать в спальных мешках и кучковаться у электрических обогревателей, чтобы не окоченеть. Хагана Атия отправили в Магна Паулину с вывихом плеча, двух других легионеров третьего контуберния — с воспалением лёгких, а моим — хоть бы что, всего лишь ссадины и синяки. Только Рикс прихрамывал пару дней, потом пошёл на поправку.