Золото инков - Касслер Клайв. Страница 23

– По крайней мере, теперь у вас будет хоть какая-то страховка, – заметила она.

Питт благодарно кивнул и потянулся за винтовкой. Затем он улегся на пол возле открытой двери.

– Я готов, Ал, – крикнул он в микрофон, – постарайся развернуть машину так, чтобы я мог поупражняться в стрельбе по этим бездельникам!

Поскольку обе машины относились к одному и тому же типу, перуанский пилот должен был столкнуться с той же проблемой, но наемник предпочел не рисковать Некоторое время Джордино и его противник соревновались в искусстве высшего пилотажа, выполняя самые немыслимые маневры, надеясь добиться хотя бы незначительного преимущества.

“Перуанец знает свое дело, – подумал Джордино с невольным уважением одного профессионала к другому, – но и мы не лыком шиты”.

После очередного сложного маневра он неожиданно сбросил высоту и оказался прямо под днищем машины наемников.

– Огонь! – заорал он в микрофон, искренне надеясь, что Питт сумеет воспользоваться благоприятной ситуацией.

Питт даже не пытался поразить одного из пилотов наемников. Набрав в легкие побольше воздуха, он прицелился в один из двигателей машины, надеясь, если повезет, вывести его из строя. Винтовка пророкотала дважды и неожиданно смолкла.

– Чего ты ждешь? – нетерпеливо спросил Джордино. – Второй раз он не поддастся на одну и ту же уловку.

– В магазине оказалось всего два патрона, – оборвал его Питт. – Где у тебя запасной магазин?

– Когда я прихватил его у одного из ребят Амару, не было времени пересчитывать патроны, – огрызнулся Джордино.

Красный от злости Питт обернулся к пассажирам.

– У кого-нибудь здесь есть оружие? – рявкнул он.

– Все оружие мы оставили в долине, перед тем как забраться в вертолет, – пояснил Роджерс. – Боюсь, мы ничем не можем вам помочь.

В тот же момент очередная граната насквозь прошила корпус вертолета и вылетела наружу, не задев никого из пассажиров. Сконструированная для взрыва при контакте с бронированной техникой или укреплениями противника, граната не взорвалась, легко пронизав тонкую дюралевую обшивку машины.

“Нам дьявольски повезло, – подумал Питт, – попади она в один из двигателей или баки с горючим, все было бы уже кончено”.

Оглядев кабину, он с удивлением обнаружил, что все пассажиры освободились от ремней безопасности и лежали на полу, укрываясь за металлическими сиденьями, словно те могли защитить их от прямого попадания сорокамиллиметрового чудовища, способного вдребезги разнести тяжелый танк.

Шеннон заметила ярость на лице Питта и его отчаянный жест, когда он в гневе выбросил бесполезное ружье в открытую дверцу вертолета. И все же в ее глазах, обращенных к Питту, не было ничего, кроме абсолютного доверия. Она очень хорошо узнала его за последние двадцать четыре часа и была уверена, что он не из тех, кто так просто смиряется с поражением.

Питт перехватил ее взгляд и пришел в еще большую ярость.

– Какого черта вы еще ждете от меня! – заорал он. – Что, прикажете мне бросать в них камнями или корчить рожи в надежде, что они перепугаются и улетят прочь?!

Он оборвал свою гневную тираду, когда его взгляд упал на один из спасательных плотов. Питт потряс головой, пытаясь четче сформулировать возникший у него план:

– Ал, ты слышишь меня?

– Я слишком занят, чтобы вести светские разговоры, – ответил Джордино с неприязнью.

– Подними повыше эту алюминиевую кастрюлю и попробуй пролететь над ними.

– Что бы ты там еще ни придумал, попытайся проделать это побыстрее, а то или они угостят нас еще одной гранатой, или мы израсходуем остатки горючего.

– Попробую, – откликнулся Питт, к которому уже вернулось его обычное спокойствие.

Он отстегнул крепежные ремни, удерживавшие плот на полу машины. На ярко-оранжевом фоне отчетливо выделялась белая наклейка с надписью на английском языке:

“Максимальная грузоподъемность двадцать человек. Вес плота сорок пять килограммов”.

Взвалив плот на плечо, он уселся у открытой двери, свесив ноги наружу. Страховочная веревка, которой снабдила его Шеннон, обеспечивала ему сравнительную безопасность при очередном вираже машины.

Джордино смертельно устал. Управление вертолетом – трудное дело, требующее напряженного внимания.

Поэтому редкий пилот проводит за штурвалом больше одного часа, после чего либо передает управление машиной помощнику, либо включает автопилот. Джордино в одиночку управлял вертолетом уже более полутора часов. Кроме того, он не спал больше суток. Сложное маневрирование машиной во время боя с наемниками истощило его последние силы. Он физически ощущал, что его противник с каждой минутой приобретает все большее преимущество, которое скоро может стать роковым для беглецов.

Сейчас вертолет наемников оказался в опасной близости от него. Сквозь стекло кабины Джордино ясно видел лицо летчика. Перуанец улыбнулся и приветливо помахал ему рукой.

– Проклятый ублюдок смеется надо мной! – взревел Джордино в слепой ярости. – Он уже торжествует победу.

– Что ты сказал? – переспросил Питт.

– Эти вонючие обезьяны, видите ли, демонстрируют чувство юмора, – прохрипел Джордино. – Сейчас они у меня попляшут.

Он уже знал, что ему делать.

Во время сближения машин ему удалось заметить небольшой пробел в технике своего обидчика. Когда тот закладывал левый вираж, он делал разворот профессионально быстро и четко, чего нельзя было сказать про поворот направо.

Джордино сделал вид, что собирается начать левый разворот, но в последний момент резко задрал нос вертолета вверх и круто повернул направо. Пилот наемников, в свою очередь, развернул машину налево, но не успел среагировать на новый маневр противника. Прежде чем ему удалось исправить свою оплошность, вертолет Джордино оказался точно над его машиной.

Прекрасно понимая, что другого такого случая может больше не представиться, Питт действовал под стать другу. Легко подняв тяжелый плот двумя руками над головой, он швырнул его через открытую дверь точно на вертолет наемников. Оранжевый узел обрушился на одну из вращающихся лопастей ротора в двух метрах от ее конца. Лопасть развалилась на несколько металлических кусков, тут же отброшенных в стороны центробежной силой продолжавших работать двигателей. После этого оставшиеся четыре теперь уже несбалансированные лопасти продолжали вращаться со все более усиливающейся вибрацией, пока наконец их не выбило из ступицы ротора и они не распались на мелкие обломки. Машина на мгновение зависла в воздухе, затем вошла в штопор и рухнула на землю.

Питт, высунувшись из двери, зачарованно наблюдал, как перуанский вертолет, ломая на своем пути стволы деревьев, врезался в небольшой холм на несколько метров ниже его вершины. Секунду-другую спустя раздался взрыв, и машина исчезла в поднявшемся к небу столбе пламени и черного дыма.

Джордино сделал медленный круг над местом аварии, но ни он, ни Питт не заметили никаких признаков жизни.

– Наверное, это первый и, скорее всего, последний случай в истории авиации, когда вертолет был сбит при помощи спасательного плота, – прокомментировал он действия друга.

– Импровизация и правда на редкость удачная, – согласился Питт, раскланиваясь перед Шеннон, Роджерсом и перуанскими студентами, наградившими его бурными аплодисментами.

Затем, подумав немного, он тихо добавил в микрофон:

– Но и она не спасла бы нас, если бы не твое мастерство, Ал. Это был высший пилотаж!

– Как-нибудь сочтемся лаврами, – проворчал Джордино, разворачивая вертолет на запад и сбрасывая мощность двигателей, чтобы сберечь горючее.

Питт захлопнул дверь, запер ее, отвязал страховочную веревку и вернулся в кабину пилота.

– Как у нас дела с горючим? – спросил он, усаживаясь в кресло второго пилота.

– О чем ты говоришь?

Питт наклонился к приборной доске. Приборы, показывающие количество оставшегося топлива, мерцали красными предупредительными огоньками. Он перевел взгляд на усталое лицо друга.