Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей. Страница 20

Воздух был затхлым и сырым, на кирпичных стенах поблескивали капельки конденсата. Пол, некогда выложенный тем же кирпичом, давно покрылся слоем просыпавшейся сквозь щели земли.

— Ты уже придумал, на что потратишь свою часть клада? — спросил Васек, переполненный каким-то нездоровым оптимизмом.

Стасик счел, что строить подобные планы несколько преждевременно, но все же ответил:

— Уволюсь с фермы первым делом. Может, переберусь в город.

— А я свою ферму куплю, — размечтался Васек.

— И будешь разводить свиней?

— Нет. Свиньи, это хорошо, но надо смотреть в перспективу. Поверь мне — будущее за говядиной. Поэтому заведу коровок.

Стасик вновь поразился несправедливости бытия. Вот взять их двоих, его и Васька. Обоих распределяющая магия направила на ферму. Но Васек здесь счастлив и не мечтает об иной судьбе, а он, Стасик, живет, словно в аду. Разве это правильно? Разве так должны обстоять дела в правильном-то мире? И разве не могли высшие силы, или кто там все решает, сделать его крутым магом? Что им, трудно, что ли, было? Случись это, и он бы не лазал сейчас по каким-то старым подвалам в компании свинаря, а жил бы во дворце. И прекрасная Лаура ухаживала бы за ним. То есть Стасик знал, что это кавалеру положено ухаживать за дамой, но он не был силен в этой дисциплине, вообще не знал, с чего следует начать и как продвигать дело. А потому решил, что пусть лучше девушка его мечты ухаживает за ним. И не только она одна. Все волшебницы сохли бы по нему, бегали бы за ним стайкой, изо всех сил пытались бы привлечь к себе его высочайшее внимание….

Стасик настолько погрузился в любовные грезы, что утратил бдительность. И это незамедлительно аукнулось. Его нога внезапно провалилась в какую-то подло возникшую на пути ямку, и он едва не полетел носом в пол. Хорошо, успел схватиться рукой за поросшую противным влажным мхом стену, и лишь чудом предотвратил катастрофу. А она вполне могла бы состояться, сломай он себе нижнюю конечность. Не факт, что Васек сумел бы вытащить его наружу, а если бы и смог, то впоследствии могла бы вскрыться история с их проникновением в подземелье. За что наверняка последовало бы наказание.

— Осторожнее, дружище, — посоветовал коллега. — Смотри-ка лучше под ноги. Здесь совсем не то место, чтобы мечтать о девчонках.

Стасика прошиб холодный пот.

— Я что, говорил вслух? — с ужасом простонал он, готовясь самовоспламениться от стыда.

Васек засмеялся.

— Нет, расслабься.

— А как ты узнал, о чем я думаю?

— О чем еще в твоем возрасте можно думать? Помню, когда мне было шестнадцать, я к подруге в соседнее село на свидания бегал. Туда восемь километров и обратно столько же. Пешком. Обратно возвращался уже ночью. А места там были глухие и темные. Справа лес чернеет, слева болото темнеет. Идешь, земли под собой не чуешь. Страх такой, что так и подмывает на бег перейти. И думаешь — нет, больше я не пойду. Ну их, эти свидания! Пока домой вернешься, за малым не поседеешь. А на следующий день все равно идешь.

Стасик попытался поставить себя на место коллеги и понял, что он бы ни за что на свете не пошел на свидание в таких нечеловеческих условиях. Васек храбрый, он всего лишь боялся. А окажись Стасик темной ночью между лесом дремучим и болотом жутким, он бы там навеки и остался. Нашли бы поутру его хладный труп с разорванным от страха сердцем и запятнанным исподним. Нет уж, нет уж, лучше как-то своими силами обходиться, без свиданий, чем погибнуть лютой смертью.

Подземный коридор тянулся вперед, и казалось, ему не будет конца. По ощущениям Стасика они успели отшагать приличное расстояние, и давно должны были оказаться под Форингом.

— Далеко еще? — спросил он у спутника.

— Нет, уже скоро, — ответил тот довольно неопределенным образом.

Скоро могло означать все, что угодно, но Стасик не стал добиваться конкретики. Раз уж ему не хотелось лезть сюда, следовало проявить твердость и отказаться еще на поверхности. А теперь уже поздно сожалеть о содеянном.

Тем не менее, Васек сказал правду. Минут через пять их коридор влился под прямым углом в другой тоннель. Тот оказался значительно шире, а стены его были выложены не глинными кирпичами, а крупными каменными блоками.

— Ну вот, — сказал Васек, — мы уже под городом. Над нами Форинг.

Стасик задрал голову к потолку и невольно съежился от нахлынувшего страха. Над ними Форинг. Тысячи и тысячи тонн камня, кирпича и дерева. И как до сих пор эти тоннели не обрушились под давящей на них тяжестью? И что куда важнее, не сделают ли они этого прямо сейчас?

— Ну-с посмотрим, — произнес Васек, извлекая из кармана карту катакомб. — Так, в настоящий момент мы здесь.

Стасик подошел к коллеге и тоже бросил взгляд на карту. И невольно содрогнулся, потому что никакая это была не карта. Больше всего это хаотичное нагромождение линий разных форм и размеров напоминало результат творческих потуг душевнобольного или же маленького ребенка, еще не научившегося твердо держать в руке карандаш. По мнению Стасика, с такой картой их шанс заблудиться только возрастал.

— Ты хоть что-нибудь понимаешь из того, что здесь нарисовано? — прямо спросил он Васька.

— А как же! Все понимаю. Да тут ничего сложного, я сейчас объясню. Смотри: жирные линии обозначают пригодные для прохода тоннели, те, что тоньше — это частично обвалившиеся коридоры. Пунктирной линией обозначены тоннели, ведущие в тупики. Волнистая линия обозначает пути к выходам. Правда, все выходы в черте города запечатаны, так что это нам неинтересно.

— А этот большой темный круг, что он означает? — спросил Стасик, указав пальцем на карту.

— Это? Это я вчера жиром капнул. Изучал, понимаешь, карту вечерком, а заодно свинину кушал.

Стасик, выслушав коллегу, понял ровно одно — если с Васьком что-то случится, он в одиночку ни за что на свете не сумеет выбраться из этих подземелий, и мутная карта ему в этом нисколько не поможет.

Когда они миновали пятый по счету поворот, Стасик счел нужным озвучить предложение, которое давно уже вертелось у него на языке.

— Может, давай вернемся? — обратился он к Ваську.

И добавил как бы между делом:

— Пока еще не слишком поздно.

— Да не трусь ты, все будет хорошо! — с наигранным воодушевлением подбодрил его Васек. — У меня все под контролем. Идем строго по карте. Я все повороты запоминаю.

Но Стасика эти слова ничуть не обнадежили. Его клаустрофобия продолжала разрастаться, плюс к тому он никак не мог решиться на то, чтобы начать расклеивать колдовские бумажки. Васек шел впереди, и глаз на затылке не имел, но ведь он в любой момент мог обернуться. И если коллега увидит, как Стасик приклеивает к стенам какие-то листки бумаги, исписанные подозрительными символами, то может заподозрить неладное.

Стасик подумал о том, что, может быть, будет лучше вернуться сюда в другой раз, но уже одному, но быстро понял, что у него не хватит духу совершить этот подвиг. Подземелья, это не его. То есть, будь он великим магом, искусным знатоком могущественных чар, он бы вообще не вылезал из подземелий. Но так уж сложилось, что он свинопас. И единственным, чем он может отпугнуть гипотетических монстров, это своим совершенно невкусным видом.

Стасик нащупал под рубахой тубус, и попытался откупорить его. Пробка, как назло, встала намертво. А подключить вторую руку Стасик не мог, поскольку ею он держал фонарь. Предприняв несколько безуспешных попыток, он сдался. Удача вновь была не на его стороне. Как, впрочем, и всегда.

Они миновали еще два поворота. Тревога Стасика возросла. Он не верил, что им удастся отыскать здесь какие-то мифические сокровища, а вот что они вполне могут найти в этом подземелье крупные неприятности, вполне допускал.

— Слушай, ну пойдем уже обратно, — взмолился он.

— Да погоди ты! — отмахнулся Васек. — Давай вначале проверим одно место.

Вот не хотелось Стасику в одно место, но бесхребетный характер не позволил ему воспротивиться с непоколебимой настойчивостью. И он покорно поплелся за Васьком.