Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей. Страница 56

Угроза возымела действие, и Стасик прекратил панику. Он постарался успокоиться и взять себя в руки, хоть сделать это было и непросто. Более всего его пугала неопределенность во всем. Он хотел знать, что с ним теперь. Сколь тяжелы его ожоги? И почему он совершенно ничего не чувствует?

Затем он расслышал приближающиеся шаги. Кто-то шел прямо к нему и остановился совсем рядом. Прозвучавший голос указывал на то, что собеседник находится возле него и над ним.

— Сейчас я открою тебе глаза, — произнес незнакомец. — Постарайся держать себя в руках. И еще раз прошу — не дергайся. Если сорвешь с себя бинты, хуже от этого будет только тебе.

Стасик не хотел, чтобы ему становилось еще хуже. Подозревал, что ему и так не слишком хорошо. Он попытался ответить незнакомцу, пообещать тому, что не станет делать никаких глупостей, но по-прежнему не сумел вытолкнуть из себя ни слова.

Вдруг окружающую его темноту прорезала узкая горизонтальная полоса красноватого света. Она начала расширяться, приобретая форму овала. Стасик понял, что это его глаз. Кто-то размыкал ему веки.

— Вот так, — прозвучал над ним удовлетворенный голос. — А теперь следующий.

За первым глазом последовало открытие второго. Теперь Стасик мог видеть. И осознание того, что он, по крайней мере, не ослеп, привело его в неистовую радость.

Когда муть перед глазами рассеялась, и взгляд его приобрел четкость, он обнаружил над собой незнакомого человека. Тот высился над ним на фоне звездного неба, подсвеченный с одного бока красноватым светом костра. Человек этот был стар — так, во всяком случае, Стасику показалось в первую минуту. Его морщинистое лицо почти полностью скрывали длинные сальные волосы и густая борода. И волосы и борода были заметно тронуты сединой.

— Видишь меня? — спросил старик. — Если видишь — моргни.

Стасик не был уверен в том, что у него получится, но он попытался. И внезапно смог. Правда, он не чувствовал при этом ни глаз, ни век. Вообще ничего.

— Сейчас открою твой рот, — предупредил старик. — Говорю сразу — не вздумай орать. Если поднимешь крик, я тотчас же уйду, а тебя оставлю здесь. Но не надейся, что тебе придется долго скучать в одиночестве.

Губы старика скривились, изобразив недобрую ухмылку. Стасик без труда догадался, о чем идет речь. Он, судя по всему, все еще находился на нейтральной полосе. А в этом месте действительно не стоило заявлять о себе громкими звуками. Они могли привлечь чудовищ.

Старик поднес руки к его лицу и что-то проделал длинными подвижными пальцами. Что именно — Стасик не понял. Сам он ничего не почувствовал.

— Теперь попробуй что-нибудь сказать, — предложил старик. — Только тихо.

Стасик попытался, и с удивлением услышал собственный голос: тихий, хриплый, показавшийся ему чужим.

— Что со мной? — прохрипел он.

Старик расслышал его и улыбнулся шире, выставив напоказ частокол черных зубов, многие годы не вступавших в контакт со щеткой и пастой.

— Так сразу и не ответишь, — произнес он и хихикнул. Смешок этот вышел каким-то жутким, отдающим легкой формой безумия.

— Я ранен? — вновь прохрипел Стасик.

— Можно и так сказать.

— Почему я ничего не чувствую?

Старик громко вздохнул и присел на землю рядом с ним.

— За это скажи спасибо мне, — ответил он.

— Вам?

— Если бы не я, ты бы уже умер от болевого шока. Вообще удивительно, как ты сумел дожить до моего появления.

Стасик по-прежнему ничего не понимал, но из слов незнакомца следовало, что тот оказал ему некую медицинскую помощь.

— У меня ожоги? — спросил Стасик.

— Ожоги это меньшее, из-за чего тебе стоит беспокоиться, — усмехнулся старик. — Вначале скажи — что здесь произошло?

— Произошло?

— Да. Как тебя угораздило поймать огненный шар?

Стасик не видел смысла врать. К тому же он находился в таком состоянии, когда просто не сумел бы выдумать никакую более-менее правдоподобную байку. А потому выложил все, как было, ничего не утаивая и не пытаясь приукрасить горькую правду. Рассказал о том, что трудоустроился зазывалой в шайку гоблинов, о том, как они заманили в засаду отряд неопытных героев, и что из всего этого, в итоге, вышло.

Выслушав его рассказ, старик весело захихикал.

— Нашел ты с кем связаться, — произнес он. — Гоблины, они же тупые.

Стасику надоела эта милая беседа.

— Что со мной? — взмолился он тихо. — Пожалуйста, ответьте.

— С тобой, приятель, много чего. Если бы все ограничилось только огненным шаром, ты бы сейчас уже был мертв. Но тебе повезло… или не повезло — как посмотреть. После попадания ты свалился в одну из ям и упал прямо в эту черную дрянь. Окунулся, так сказать, с головой.

Стасика объял ужас. Черной дрянью старик называл ту субстанцию, что скапливалась во впадинах и представляла собой отходы магической деятельности. Жуткая токсичная смесь из остатков сотен заклинаний. И он упал в нее? Если так, то почему он до сих пор жив?

Стасик сам не заметил, как произнес последний вопрос вслух.

— Ну, ты раньше времени-то не радуйся, — посоветовал ему в ответ старик. — То, что ты жив в настоящий момент, вовсе не означает, что ты останешься в том же отрадном состоянии и, скажем, завтра. Одним богам ведомо, что за коктейль чернеет в этих ямах. И какое воздействие он способен оказать на живой организм.

— Я слышал, что если упасть в него, то умрешь, — прошептал Стасик.

— Болтают всякое. Но ты вот, пока что, жив. Правда, это исключительно моя заслуга. Не вмешайся я вовремя, ты бы уже не обременял своим присутствием этот поганый мир.

— Вы меня спасли? — пискнул Стасик. — Спасибо.

— Не спеши благодарить, — посоветовал старик и вновь захихикал самым безумным образом. Стасик догадался, что его собеседник не в ладах с головой. С другой стороны, разве нормальный человек, находясь в здравом уме, задержится на ночь на нейтральной полосе?

— Так что со мной? — вновь спросил Стасик. — Я сильно пострадал?

— Ох, даже не знаю, как тебе и сказать — с трудом сдерживая безумное хихиканье, ответил старик. — Купание в черной жиже не пошло тебе на пользу. Ткани твоего тела, они….

Он запнулся, подыскивая подходящее слово.

— Они, скажем так, нестабильны.

— Что? — не удержавшись, вскрикнул Стасик.

— Тише! — зашипел на него старик. — Сказал же — здесь не место для криков.

— Что значит — ткани нестабильны? — снизив громкость голоса, повторил Стасик.

— То и значит. В них протекают какие-то процессы, природа которых для меня непостижима. Будь в наличии лаборатория со всем необходимым оборудованием, я бы попытался разобраться. Но в настоящих условиях не могу сказать ничего определенного.

— Боже мой! — захныкал Стасик. — Что же со мной будет? Я умру, да?

— Все умрут, не переживай. Но кое-что я все-таки сумел сделать. Мне удалось замедлить аномальные процессы в твоем организме. Не думаю, что все, но, по крайней мере, большую и худшую их часть.

— О каких процессах вы говорите? — простонал Стасик. — Скажите прямо, пожалуйста. Не жалейте меня.

— Процессы самые разные, но суть их сводится к одному, — ответил старик. — Они, так или иначе, ведут к разрушению целостности твоего организма.

— А? — вырвалось у Стасика. — К разрушению целостности? Это как? Это что? Я ваших медицинских терминов не понимаю. Вы скажите по-человечески!

— Это когда ты начинаешь медленно превращаться в бесформенный кусок биомассы, — просветил его старик с нескрываемым удовольствием. — Так тебе понятно?

Стасик сам не понял, каким чудом удержался от крика ужаса. Ему стало дурно. Впервые он пожалел, что огненный шар не убил его на месте.

— Сам же просил тебя не жалеть, — напомнил старик.

— И сколько мне осталось? — дрогнувшим голосом спросил Стасик.

— Понятия не имею. Говорю же — я не могу в должной мере изучить все эти процессы. Но принятые мною меры помогли. Сейчас ты не распадаешься, не бойся. Я перетянул твое тело бинтами, пропитанными целебным зельем, и отключил твою нервную чувствительность. Иначе ты непрерывно орал бы от жуткой боли. Поэтому ты ничего не чувствуешь.