Не ври мне (СИ) - Люкс Сагара. Страница 18

Глава 12

Миранда

Я поднесла чашку с кофе к губам и медленно отпила глоток. Кофе был горячий, чёрный. Почувствовала, как жидкость пронеслась по горлу и вернула меня в мир живых. В настоящее время. К Тито, который уставился на меня.

— С каких пор ты пьешь кофе? Тебе он никогда не нравился.

— В последнее время я плохо сплю, и мне не хочется рисковать заснуть на репетиции.

— Я бы не советовал засыпать даже своему злейшему врагу, когда маэстро Джордани руководит оркестром.

Я отвернулась от него и поджала губы. Когда накануне Доминик попытался позвонить мне во время репетиции, я рисковала быть выгнанной из проекта. Забыть выключить телефон было непростительной ошибкой, как и согласиться сотрудничать с одним из самых претенциозных и бескомпромиссных мэтров европейской музыкальной сцены. Тито советовал мне оставить всё как есть, но правда заключалась в том, что я чувствовала необходимость посвятить себя как можно больше музыке, и, поскольку гастролей не предвиделось, сотрудничество с Джордани показалось мне отличной идеей.

— Давай посмотрим правде в глаза, детка. В чём проблема?

Проблема заключалась в том, что я заключила сделку с дьяволом.

Что он снился мне по ночам.

И я не могла дождаться, когда он заберёт мою душу.

— Я ушла от Доминика, — сказала Тито вместо этого.

— Когда?

— Неделю назад.

— И как он это воспринял?

— Не очень хорошо.

Тито упёрся локтями в стол и придвинулся ко мне ближе. Когда оставались одни, мы говорили на итальянском, нашем родном языке. Не было никакой опасности, что наш разговор кто-то поймёт, но он всё равно понизил тон.

— Хочешь, я сделаю пару телефонных звонков?

— Что? Нет! Мне не нужна твоя помощь.

— Осторожно, детка. Такие мужчины опасны. Лучше дать им понять, что ты не одинока.

— Не говори ерунды! Он никогда не причинит мне вреда…

— А что насчёт его брата?

В груди гулко забилось сердце. Натан Блэр не похож на Доминика. Он был тем, кто мог уничтожить меня. Именно из-за него я перестала спать по ночам, мне снились, мягко говоря, пугающие сны. Я мечтала о нём, о нас… О переплетённых телах, запретных желаниях и противоестественных отношениях. Я боялась — и знала — что в один прекрасный день он даст мне именно то, о чём я просила. Всё. Но главный вопрос заключался в том, что будет дальше?

Я медленно помассировала своё лицо.

— Во что, чёрт возьми, ты ввязываешься? — обеспокоенно спросил Тито, поглаживая тёмные усы левой рукой. Недоверие, с которым он смотрел на меня, причиняло боль, как пощёчина.

— Может, мне просто нужно немного отдохнуть.

— Джордани будет не в восторге от этого, — заметил он, — но я всё равно могу найти кого-нибудь на твою замену. В таком состоянии ты рискуешь только испортить свою карьеру. Отдохни, навести отца… Давно не была дома?

— Девять месяцев.

— А сколько лет ты не встречала с ним Рождество?

Я поджала губы. Этого не происходило уже четыре года. Парижский оркестр в праздничные дни всегда был где-то занят. В этом году у нас была запланирована неделя музыки в Большом театре, и, честно говоря, я не очень хотела ехать, тем более что незаконченное дело с Натаном мешало мне сосредоточиться и играть так, как я хотела.

Может быть, действительно пришло время уехать, но не возвращаться домой. Прежде чем снова увидеть отца, я должна примириться с собой.

— Сколько дней ты можешь мне дать?

— Столько, сколько нужно.

— Дай мне две недели, — наконец выдохнула я, потерпев поражение, — но ни днём больше. Я хочу быстро стать прежней.

— Поверь мне, я хочу этого не меньше, чем ты.

Когда мы вышли из кафе, я поняла, что чувствую себя легче, чем когда-либо. Я обняла Тито и направилась к Пон-Нёф. Мне всегда нравилось ходить пешком. День был совершенно безмятежным. Мне захотелось высунуться с маленьких балкончиков, которые окаймляли мост, и посмотреть, как медленно и вяло течёт Сена. Я так и сделала. Я остановилась. И позволила своему взгляду устремиться к горизонту, отбросив все мысли.

Подо мной проплыл корабль. Я наблюдала за ним до последнего момента. Пока вибрация мобильного телефона не вернула меня к реальности.

С разочарованным вздохом я вытащила телефон из кармана. То, что я сказала Тито, было правдой: Доминик ничуть не смирился с мыслью, что я его бросила, и не упускал случая написать или позвонить мне. С того дня, как мы объяснились, я перестала ему отвечать. Однако он продолжал со мной связываться.

Я открыла сообщение, убеждённая, что это снова он.

Это было не так.

В субботу утром у твоего дома, в 7.30. Не опаздывай. Натан.

Моё сердце подскочило в горло. Момент настал.

* * *

Как долго человек может продержаться, не закрывая глаз?

Я никогда не задумывалась об этом, но теперь знала ответ — несколько часов. Я поняла это, когда услышала звонок будильника и осознала, что вместо сна, провела ночь, размышляя о том, что со мной будет, когда снова останусь с Натаном наедине.

Сев на кровати, я тяжело вздохнула. Я вспотела. На улице было ещё темно. И холодно. Но, несмотря на это, моё тело кипело одновременно от тревоги и страха. Тито был прав: я ввязывалась в большие неприятности. Думать о Натане Блэре так настойчиво было не только опасно. А пагубно.

И всё же мне не терпелось увидеть его снова. Внутри меня билось грязное, неправильное желание — проникнуть в его самые тёмные тайны. Я до сих пор не понимала, что между нами произошло, и как он сумел привлечь моё внимание так сильно, что подтолкнул отложить музыку на второй план. Но это случилось. Была половина седьмого утра. Во второй половине дня мой оркестр отправится из Парижа в Москву, а я пойду по другому пути. Его.

* * *

Через час в мою дверь позвонили, и я не теряла времени. Я знала, что это он, и ему не понравится ждать меня. Я надела удобные ботинки, взяла сумку и в последний раз взглянула на свою скрипку.

Она неподвижно лежала в футляре. Одинокая. Она всегда была моей опорой, объектом, к которому я протягивала руки, когда мне хотелось успокоиться. Я чувствовала необходимость взять её с собой, крепко прижимать до тех пор, пока не исчезнет тревога, сковавшая моё тело, но я не могла.

Меня ждал Натан.

Я не могла ни медлить, ни колебаться.

Поэтому накинула шарф на шею и поспешила вниз по лестнице. Когда я вышла на улицу, холодный, тёмный утренний воздух угрожал перехватить мне дыхание, но достаточно было увидеть Натана, чтобы почувствовать, как тело согревается и оживает.

Он сидел в своей машине и ждал меня с заведённым двигателем. Одной рукой опирался на дверь, а другой — на руль. Натан тоже нервничал. Я чувствовала это по тому, как он сжимал пальцы.

«Ты также сожмёшь и меня?»

Я открыла дверь и забралась в полуночно-синий BMW. В салоне стоял приятный резкий запах. Это был его парфюм. Что-то подсказывало мне, что я буду помнить об этом долго, а в некоторые ночи даже осмелюсь мечтать о нём… Я покачала головой. Мне не нравилось, как присутствие Натана влияло на меня. У меня начинали дрожать ноги, колотилось сердце. Мужчина заставлял меня снова и снова искать его взглядом, словно я не могла насытиться им. Я снова посмотрела на него. Синий шарф касался его губ. Они были полными, пренебрежительными.

А ещё они были всем, что я хотела чувствовать на себе…

— Ты намерена долго смотреть на меня?

— Да, — я не могла соврать. Не ему.

Наконец Натан повернулся ко мне. Его глаза расширились, а на лице появилось недоверчивое выражение. Он выглядел ошеломлённым моим ответом, и, честно говоря, я тоже. Миранда, которую я знала, отвернулась бы и извинилась, поскольку она знала, что нехорошо пялиться на людей. Однако женщина, севшая в эту машину, была совсем другой. Она искала тёмную бездну желания. Она требовала невозможного. И ей больше не хотелось прятаться. Для этого не было причин: Натан не был ни моим другом, ни моим женихом. С тех пор как я ушла от Доминика, после завершения нашего договора мы больше никогда не увидимся. Если в моём распоряжении была лишь горстка часов общения с ним, я не стану тратить время, прикрываясь ложным морализмом.