Не ври мне (СИ) - Люкс Сагара. Страница 26

— Привет, папа. Могу я войти?

Невилл Блэр удовлетворённо улыбнулся мне, затем отошёл в сторону. Покидая этот дом, чтобы изучать право, я поклялся никогда не возвращаться. После окончания университета я воспользовался наследством, которое оставил мне дед, отец моего отца, и купил для себя квартиру. В течение нескольких лет я соглашался проводить хотя бы праздники с отцом и матерью Доминика. Потом я встретил Шанталь, заметил, как отец смотрел на неё, и решил больше никогда не возвращаться.

— Для меня сюрприз видеть тебя здесь.

— Я ищу Доминика.

— Что-то случилось?

Я попытался выглядеть бесстрастным. У всех Блэров была одна общая черта — подозрительность. Одна из самых повторяемых фраз в нашей семье: «Ничто не происходит случайно». И на самом деле я оказался у отца не случайно, а по необходимости.

Я не ответил ему и прошёл внутрь. Комнаты заливало ослепляющим светом через окно размером с половину квартиры, которое выходило на балкон, заполненный пышной растительностью. Маргарет любила ухаживать за растениями. Ей так хотелось разбить огород и собственный сад, но отец любил город и престиж, поэтому они оба жили в тени Лувра и искусства прекрасного Парижа. Из их гостиной можно было даже увидеть вершину стеклянной пирамиды, но только в ясные дни.

Сегодняшний таким не был.

Продвигаясь вперёд, я оглядывался по сторонам. Многое изменилось. Стены теперь украшали не только картины современных художников, но и несколько фотографий нашей семьи. Немного, совсем немного, но всё же признак того, что отец смягчился.

Я надеялся, что не ошибся и это действительно так, а не просто политический ход. Было бы на него похоже, особенно теперь, когда он хотел баллотироваться в Сенат.

Доминика я нашёл лежащим на одном из трёх диванов в гостиной: одной рукой он прикрывал лицо, на кофейном столике у его ног стояла пустая кофейная чашка. Он был похож на падшего принца.

Я прочистил горло; этого оказалось достаточно, чтобы Доминик заметил моё присутствие и вскочил на месте со взлохмаченными волосами и настороженным взглядом.

— Натан…

Он хотел что-то сказать, но остановился.

За мной следовал наш отец. Он остановился за мной, желая понять, что привело меня к ним. Я не был блудным сыном. Если я и вернулся, то только потому, что мне что-то было нужно, но не от него. Отец был последним человеком, к которому я мог обратиться за помощью или довериться.

Вздёрнув подбородок, я жёстко уставился на Доминика.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине. Сейчас же.

Брат поднялся на ноги. Я видел, как он сглотнул, но не дрогнул.

— Ты извинишь нас, папа?

Невилл Блэр устроился в одном из кресел. В тишине. Когда мы уходили, он ни на секунду не сводил с нас глаз. Я подвёл брата к раздвижной двери, ведущей на террасу, и сразу закрыл за нами. Дверь была звуконепроницаемой: теперь, когда мы оказались снаружи, движение Парижа зазвучало в полную силу. Кто-то кричал, кто-то сигналил. И это только в воскресный день… Изнутри дома, во всяком случае, ничего не было слышно.

— Какую игру ты затеял? — набросился я, переходя прямо к делу.

— А ты? — огрызнулся Доминик. Его глаза сверкали гневом. Отстранившись, он держался на расстоянии шага от меня, но бросал мне вызов.

— Сегодня утром я получил уведомление от одного из своих клиентов. Он говорил, что прошлой ночью ему кто-то угрожал, и звонок поступил с номера нашего офиса.

— Где был ты? — тихо спросил Доминик.

— Дело не в этом, и ты это знаешь, — фыркнул я.

— Нет, ты ошибаешься. Именно в этом дело, потому что прошлой ночью я был в доме Миранды.

Я враждебно уставился на него. Его слова были намеренно двусмысленными, наводили на мысль о том, что он провёл с ней ночь, хотя я знал, — это невозможно. Я оказался на распутье — мог опровергнуть его слова и признаться, что встречаюсь с девушкой, которая только что ушла от него, или я мог промолчать. Я выбрал второй вариант. Проигнорировал его обвинение и попытался поставить Доминика на место.

— Думал, у тебя с ней всё кончено.

Доминик наклонил голову в сторону. Его глаза стали похожими на щели. В них читалось подозрение… и гнев. Холодный, преднамеренный гнев.

— И кто тебе это сказал?

Я сделал глубокий вдох и вернул разговор на более безопасные рельсы.

— Это ты сделал тот телефонный звонок, Доминик?

— Ты был с ней, не так ли?

— Ты даже не представляешь, в какие неприятности ввязываешься. Фэн Чжоу — очень опасный человек.

— Знаю, — он улыбнулся мне, — я прочитал его досье.

Этого подтверждения я и боялся. Составленное мной досье на Фэн Чжоу, находилось в сейфе в моём кабинете, вместе с единственной копией документов, которые могли бы снять с него подозрения в убийстве Ай Лиин. Комбинация — день рождения Шанталь, дата, которую Доминик знал очень хорошо.

— Миранда не для тебя, Натан, — убеждал он, — отпусти её, иначе ты уничтожишь так же, как и… А мы не хотим, чтобы это повторилось, не так ли?

Рядом с нами стояла ваза с жасмином. Резкий запах цветков проник в мои ноздри и пробудил воспоминания. Светлые волосы, аромат Шанталь. Её смех, конец. Меня охватила паника, но я покачал головой и остался стоять на своём.

— Ты рассказал ей, что сделал? — неустрашимо продолжил Доминик. Он упирался бёдрами в балюстраду, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

В глубине души я знал: брат не перестанет провоцировать меня, бросать вызов или напоминать о моей вине до конца моих дней, даже если его руки замараны так же, как и мои.

Я ненавидел Доминика. Хотел наброситься на него, столкнуть с балкона и сделать так, чтобы мне больше никогда не пришлось видеть его, но я не мог. Он всё ещё был моим братом. Моя плоть и кровь.

— Скажи мне, — спросил он ядовито, — как ты думаешь, что произойдёт, когда она узнает?

У меня не было сомнений.

— Она сбежит.

— В яблочко.

Доминик улыбнулся с превосходством, заставив меня отреагировать. Я плотно натянул на лицо свою самую непроницаемую маску. Так, чтобы не осталось ни единого проблеска.

— И кто сказал, что не это именно то, чего я хочу?

Я сделал шаг к нему, чтобы помешать ему говорить. Я знал, — моё близкое присутствие вызывает в нём беспокойство, которое заставляет его молчать. Так было вначале и с Мирандой, только потом она выпустила свои коготки и поцарапала меня. Я облизал губы. На мгновение даже почувствовал, как её вкус щекочет мне нёбо.

— Слушай внимательно, Доминик, ибо я не буду повторяться. В следующий раз, когда ты посмеешь угрожать Фэн Чжоу или войдёшь в мой кабинет, я не стану прикрывать твою задницу, и ты получишь по полной. Ты понял?

Выражение его лица ничуть не изменилось.

Нет, он не понял. Доминик был крепким орешком: он верил не в слова, а в дела. Даже когда он знал, что находится на острие ножа, балансируя между спасением и проклятием, он был из тех людей, которые продолжают идти, никогда не останавливаясь.

Я достал из кармана мобильный телефон и поискал фотографию, которую прислал мне Фэн Чжоу. Поднял экран перед лицом брата и показал ему изуродованное тело Ай Лиин. Ножевые порезы. Верёвочные узлы. Широко открытые глаза, правая рука согнута весьма неестественным образом… Её долго пытали. А потом задушили.

Лицо Доминика побледнело. Я видел, как он затаил дыхание и широко раскрыл глаза. Потом поднёс руку ко рту, повернулся ко мне спиной и убежал.

Теперь он понял.

В проёме французского окна появился отец. Его глаза были похожи на осколки стекла. Они застревали везде. Я положил мобильный телефон обратно в карман и вернулся в дом. Мы услышали, как Маргарет зовёт Доминика и громкий стук в дверь ванной. Видимо, после того как заперся внутри, он извергал даже свою душу.

— Что с ним случилось? — крикнула Маргарет, протягивая руку. — Что ты…

Она замерла, как только увидела меня. Вероятно, она не ожидала встретить в гостиной меня, и была готова обвинить отца во внезапной болезни Доминика.