Атташе (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 45

Дрезина вернулась через полтора часа. Тесфайе дышал тяжело, он был мокрым от пота и помалкивал. Желтков, напротив, тараторил так быстро, что понимал его, кажется, один только Васин. Я уже знал, что он — юнкер, вольноопределяющийся, что-то вроде стажера у полковника, и в целом — парень толковый. Но очень суетной.

Развернув на шикарном столе красного дерева карту местности, Васин делал прямо на ней какие-то пометки и кивал. А потом резко хлопнул ладонью прямо по тому месту, где был отмечен Ножан — так, что мы все вздрогнули.

— Мы будем атаковать! — сказал полковник, — Мы их окружим!

Окружить кого-то при помощи поезда? Это попахивало безумием.

— Взгляните на карту! Вот здесь — ветка к литейному заводу, где производят рельсы. У нас два локомотива, мы можем разделить состав. Для обходного маневра нам будет достаточно дюжины стрелков, одного орудия и трех пулеметов. То есть — два вагона — крайний и президентский — и запасной паровоз. Задача — ворваться в город, обстрелять станцию погрузки, поджечь склады, при большой удаче — взорвать доменные печи на заводе, навести панику. Федералисты отвлекутся на вас, а мы в это время подойдем в лоб. Вот здесь и здесь — две батареи полевой артиллерии, по три орудия. В походном порядке, неразвернутые. Тут — палаточный лагерь Кассетских городских ополченцев, они выполняют роль тылового охранения, стоят на блокпостах и патрулируют дороги. В этих кирпичных зданиях — лисские берсальеры, две маршевые роты — остановились перед рывком к фронту. Единственная пригодная для развертывания артиллерии позиция — привокзальная площадь. Дадим им время, пускай выведут свои пушки на позиции — и ворвемся в город, расстреляем обслугу шрапнелью, подожжем казармы, пулеметами вдарим по лагерю... Какие там пушки, Желтков?

— Канэ, кажется...

— Ну вот, если удастся обратить врага в бегство — пополним запасы боеприпасов и угля... Вопросы?

У меня был вопрос, как раз по поводу угля:

— Это могло бы сработать, полковник... Но тендер запасного локомотива не загружен топливом. Мы так торопились вас освободить, что не уследили за этим нюансом, такой конфуз... А деревьев тут на пять верст в округе не видать — вельд!

— М-мать... — Васин поиграл желваками и огляделся. — А-а-а-а, вот и решение! Как насчет того, чтобы сжечь вот это вот всё?

— Жгите к черту! — просипел Феликс с диванчика, — Ради того, чтобы поприсутствовать при окружении превосходящих сил противника поездом — я и на полу полежу. А если придумаете мне подпорку — встану за пулемет.

Вроде бы ничего особенного Карский не сказал, но все вокруг рассмеялись. Феликс такой Феликс!

А потом Тес притащил свой топор, и мы крушили президентскую фурнитуру и роскошные палисандровые панели и по цепочке передавали в сторону тендера, который стремительно наполнялся жутко ценными деревянными обломками. Я загнал себе в ладони по паре огромных заноз, а Феликс лежал на тех самых бордовых гардинах, курил папиросу и скалился. Ему происходящее жутко нравилось.

XXIII КОНТУЗИЯ

Желтков на удивление ловко справлялся с локомотивом. Вроде как молодой, нескладный, зеленый... То есть скорее желтый или белый, если судить по цвету волос. В любом случае, всё это его навыкам машиниста никак не мешало. Он уверенно вел состав, ничем не хуже самого опытного железнодорожника.

Два кочегара из освобожденных сидельцев-тевтонов были ему под стать: их крепкие спины и жилистые руки так и мелькали, подбрасывая в топку то резную ножку стула, то кусок массива сандалового дерева, то остатки брикетов кардифа, некоторое количество которых всё-таки нашлось в тендере. Эти уроженцы Протектората раньше крутились вокруг "Астории", и, как я теперь понимаю, занимались промышленным шпионажем, внедряясь на предприятия Федерации. Например — на железную дорогу. Это было логично — технологии тут были родом из Альянса, и выведать технические характеристики и раздобыть чертежи было гораздо проще, чем у лаймов из-под носа.

Руссильонцы сейчас активно осваивали бывший президентский вагон, оборудуя там стрелковые позиции под руководством Кузьмы. Они оказались банальными контрабандистами, которые пытались провести караван со взрывчаткой для гемайнов по горным тропам Солнечного хребта. Я решил найти с ними общий язык, заговорив сначала о Фахнерте, а потом — о некоем странном пастухе. При упоминании первого они восхищенно закатывали глаза, а вот второго материли по чем свет стоит со всей непередаваемой каталанской экспрессией.

Пулеметную башенку освоили имперцы-ветераны — они, как и Васин, и Желтков, добирались в Наталь своим ходом, надеясь высадиться в Энрике-о-Новегадор и оттуда с проводниками добраться до полевой базы Иностранного легиона, чтобы вступить в ряды этого славного соединения. Старым воякам просто не повезло — эсминцы адмирала Летики перехватили судно в открытом море и отконвоировали в Зурбаган, и всех подозрительных иностранцев без суда и следствия отправили в тюрьму.

Конечно, не успевших скрыться обитателей "Заведения" ждала точно такая же судьба. Международный скандал? Дипломатический демарш Империи и Протектората президента Грэя волновал мало. Разрыв отношений? "То, что мертво — умереть не может" — так, кажется, сказал как-то раз его превосходительство по совсем другому поводу...

Феликса, которого я решил держать как можно ближе, никто в строй ставить не собирался. У него были переломаны ребра, а ноги представляли собой сплошную гематому, так что бравому разведчику оставалось лежать, курить, пить и материться; и отпускать соленые шуточки, снижая накал напряжения. А мы носились вокруг него как подстреленные, готовясь к предстоящему бою.

Стоило признать: гарнизон Нажона был ученым и пуганым. Летучие натальские коммандо вбивали в своих врагов бдительность и опаску кровью и свинцом, появляясь в самых неожиданных местах в самое неудобное время. А потому даже самые большие разгильдяи из городских ополченцев ложились спать в обнимку с винтовкой, часовые следили друг за другом и перекрикивались, не давая уснуть во время монотонного наблюдения за вельдом, откуда в любой момент могли появиться дикие бородатые всадники.

Как бы это нелепо ни звучало — наш бронепоезд подкрался незаметно. Ну, не ожидали они пакости от небольшого состава из паровоза и двух блиндированных вагонов! Ну, не ездили гемайны на поездах, тем более — со стороны Покета! Поэтому взметнувшийся на телескопической мачте черный флаг с простым белым крестом, воинственный гудок и стрельба беглым огнем по сторожевым башням и сложенным из блоков известняка ДОТам были для них как гром среди ясного неба.

— Снаря-а-ад! — орал я, сидя в уже знакомом кресле наводчика.

Эшмуназар подавал, Тес крутил рукоятки управления башенкой. Он на удивление быстро осознал предназначение градусной сетки и определение направления по часовой стрелке — и наш расчет демонстрировал чудеса скорострельности.

ДЗАНГ! Орудие проглатывало масляно блестящий цилиндр, начиненный смертью. Я сверялся с прицелом, открывал рот и дергал рычаг. Сквозь наушники и толстый кожаный шлем грохот выстрела звучал не так убийственно. Гильза летела на пол вагона — черт с ней, потом приберем! В боеприпасах недостатка не было — почти сотня снарядов на орудие с перспективой пополнения из федералистских запасов давали некий простор для действий.

Раздавалось частое щелканье винтовочных выстрелов и лай пулеметов, отсекающих от железнодорожных путей особенно ретивых солдат противника, которые пытались, укрываясь за штабелями рельсов и бетонными надолбами, приблизиться с гранатами и взрывчаткой. У нас было что-то около получаса до того, как артиллеристы развернут пушки на привокзальной площади, а потому...

— Бронебойный! — кричу я.

Финикиец хватает снаряд с нужной меткой.

— Прямой наводкой! На десять часов!

Тес с сумасшедшей скоростью крутит вентиль, я довожу ствол и вглядываюсь в прицел. Вот он, цех! Рабочие разбежались, а домны — чадят, работают!